Потерянные сокровища - Кирсти Мэннинг

Она еще раз внимательно перечитала свидетельские показания… человек был убит из-за зеленого камня.

Кейт написала ответ:

Затем она просмотрела свои записи в ноутбуке и внесла несколько новых деталей в раздел — «Изумрудные часы». Закончив, Кейт потянулась к чашке с белым чаем и сделала несколько глотков. И хотя чай давно остыл, он сохранил вкус и терпкость. Кейт захотелось выпить еще чашечку, и она потянулась за чайником. В это время пришло ответное письмо от Софии. Ее подруга была просто машиной.

Кейт просмотрела копии дневниковых страниц, выискивая хоть какие-нибудь улики, связывающие изумрудный самородок Герхарда Полмана с часами из Лондонского музея.

20 апреля 1631 г.

Я так долго пробыл в трюме корабля, что точно знаю, чего хочу заполучить на суше. Абсолютно точно. Я уже и не помню, когда последний раз мое общение с людьми не состояло из пощечин от судового доктора и пинков от плотника.

Моя работа — каждый вечер приносить в каюту голландца кружку бочкового пива и тарелку солонины с сыром. Но по его лицу я вижу, что он истосковался по жареному мясу с золотистым рисом, посыпанным зернами граната, точно так же, как и я.

Я единственный, кого он впускает в свою каюту. А сам целыми днями просиживает за столом, полируя голубые, красные и прозрачные камни, чтобы потом украсить ими кольца и пуговицы. А вчера его стол был завален мерными кошельками с жемчугом и драгоценными камнями, от блеска которых мне показалось, что каюта горит.

Он позволил мне подержать огромный зеленый камень, и я пережил жуткие мгновения — свет благодати и мрак проклятия одновременно.

Затем голландец вытряхнул из кожаного мешочка, что висел у него на шее, чистейший алмаз и поднес его к свету лампы. Его голос обрел мягкость и почтительность. Словно камень, который он держал в руках, обладал особой магической силой. Даже я это ощутил. И хотя алмаз был не огранен и не отшлифован, когда я посмотрел сквозь него, он светился изнутри теплым светом. Голландец прошептал, что этот самородок из Голконды…

Сопоставив описание из музейного каталога с откровениями Роберта Паркера, Кейт добавила несколько строк в свою статью и отправила последний абзац Софии, чтобы узнать ее мнение. В это время ее мысли вновь обратились к черно-белому кольцу — вполне возможно, что голкондский алмаз из Индии попал в Персию, а оттуда отправился в Лондон в одном из кожаных кошельков Полмана.

Посмотрев в окно, Кейт увидела, что Маркус уже вылез из бассейна и теперь обтирался полотенцем, стоя в тени пальм. Он призывал Лив принять душ перед ужином, но дочь не обращала на него внимания и продолжала нырять. Когда он склонился к шезлонгу за своей одеждой, Кейт разглядела на его спине солидный шрам, простирающийся от поясницы до лопаток, но когда Маркус выпрямился, шрам исчез.

Теперь он стоял и наблюдал за барахтающейся в воде дочерью с довольной и гордой улыбкой. Кейт нащупала указательным пальцем сучок на поверхности столешницы и принялась его ковырять. Нежность, с какой Маркус смотрел на Оливию, высвободила боль, засевшую в глубине Кейт, но вместе с ней всколыхнулось и нечто другое. Нечто… обнадеживающее.

Ноутбук просигнализировал о новом сообщении. Это была София:

Кейт захлопнула ноутбук и вышла из номера.

* * *

Кейт и Маркус расположились возле бассейна со своими ноутбуками. Они только что отужинали кисло-рыбным карри и теперь решили еще поработать. Лив ужинала вместе с ними, затем сразу исчезла, сославшись на подготовку к экзаменам.

— Еще пива? — спросил Маркус, подавая знаки официанту.

Кейт откинулась на спинку кресла и томно потянулась.

— Почему нет? — ответила она, поправила майку, прилипшую к влажным плечам, и заправила взбунтовавшиеся локоны обратно в хвост — ее ирландские кудри конфликтовали с местной влажностью.

Смахнув пот со лба, Кейт залюбовалась лунной дорожкой, убегающей по водам океана за горизонт. Когда принесли пиво, она приложила бокал к шее, наслаждаясь прохладой. Тяжелый от влаги воздух подслащивал аромат красного жасмина.

— После такого рая в Бостоне будет нелегко, — пошутила Кейт, но тут же ощутила, что ее тянет домой. Она скучала по своей семье.

Посмотрев на Маркуса, Кейт встретилась с его взглядом, но на его лице уже не было привычной беспечной улыбки, наоборот — оно было мрачным и глаза полны уныния.

— Что случилось? — встревожилась Кейт.

— Да вот, редактирую фотографии, которые сделал на алмазных шахтах в Гане. Я там побывал перед нашей встречей в Лондоне.

Кейт вспомнила его изможденное лицо и неопрятную одежду, но тогда она отнесла это к долгому перелету и элементарной лености. Ей и в голову не пришло поинтересоваться, откуда прилетел Маркус. Тогда ее сбила с толку доска для серфинга, которая, судя по всему, предназначалась для отдыха с Оливией. Она поднялась и встала позади Маркуса, чтобы видеть экран его ноутбука.

С экрана смело смотрел маленький мальчик — босой, в драной одежде, лицо и грудь покрывали капли грязной воды.

— Ему не больше четырех, — покачала головой Кейт.

Она представила себе Эмму, уютно устроившуюся на персидском ковре в детской комнате и деловито разбирающую лего-машину, которую так усердно собирала для нее Молли.

— Этому мальчишке еще несказанно повезло, — сказал Маркус и отрыл следующее фото.

Кейт сразу вспомнила фотографии окопной жизни времен Первой мировой с утопающими в грязи солдатами. И здесь — измазанные грязью люди, стоя на коленях на дне огромного котлована, запустили руки по локоть в глиняную жижу. Среди них много женщин, у некоторых привязаны к спинам младенцы. Наряду с ними трудятся и дети, похожие, скорее, на комки желтой грязи.

На следующем фото — группа молодых людей в оранжевых жилетах со светоотражающими полосами молятся, опустившись на колени посреди красной пустыни.

— Я предложил эти фото «Нэшнл Джеографик», — пояснил Маркус, открывая файл за файлом. — Подожди, это еще не все!

Показывая все новые фотографии, Маркус рассказывал о шахтах, где они были сделаны, о людях, которые были на них запечатлены. Вот мужчина, карабкающийся по веревке в колумбийской скальной шахте с налобным фонариком и киркой в руке. Его глаза налиты кровью, веки воспалены от черной пыли, которая заполняет шахту, когда он долбит породу в поисках изумрудов. На следующем снимке — мужчина толкает по снегу груженную породой тачку на высоте двух тысяч метров в горах Каракорум на севере Пакистана.