Выкидыш - Владислав Дорофеев

Чингисхан, начальник строительства газотурбинной электростанции в Ингушетии. Жил в Грозном, забрали 7 января 1995 года люди в масках. У него в квартире тогда хоронились еще четыре семьи, семидесятилетняя русская старуха просила на коленях не трогать меня, ее швырнули об стену. Вывели меня во двор, привязали к дереву, рядом уже истекал кровью труп парня соседского, сняли с меня часы, перстень, начали бить. Спасли пьяные офицеры, которые подъехали на БТР. Меня отвезли в фильтрационный лагерь, держали восемь дней в вагончике без еды, били каждый день, сломали несколько ребер, нос, били в пах, мол, подпиши бумагу, что „ты боевик“, тогда восемь лет тюрьмы, иначе расстрел. Тех, кто подписывал, увозили и их больше не видели.

Русские рабы есть не только в Чечне, но и здесь, например, у брата члена Совета Федерации Иссы Костоева живет семидесятилетняя старуха, которая спит с коровами.

Улетать я решил из аэропорта Минеральных Вод, утром стартовал на переполненном автобусе из Назрани, на всем пути нас несколько раз останавливали, досматривали документы. В последний раз перед аэропортом, у всех моих спутников ингушей забрали паспорта и повели в будку, а мне паспорт вернули сразу.

При посадке в самолет, во время личного досмотра, у меня зашел спор с досмотрщицей с отвисшей губой и вторым подбородком, которая заявила по поводу моей любимой фляжки с виски, что это нестандартная упаковка, поэтому нельзя в самолет, я ответил, что-то вроде того, что, мол, почему во Франкфурте-на-Майне можно, а здесь нельзя. В самый разгар спора подошел милиционер и затребовал мой паспорт, в котором ему не понравилось огромное число штампов о прописке. Лишь после предъявления журналистской пресс-карты, после которой милиционер хмыкнув. – „Журналисту можно. Валяй.“, – я заполучил обратно фляжку с виски.

111296. Поразительно. Я побывал в Чечне, чего-то там видел, но это будто проскочило в какую-то дыру памяти, сознание слегка остановило свой недремлющий взор на происходящем вокруг и все. Собственно, я там пережил настоящий шок, которому еще нет названия. Это потрясение. Все встало на свои места: Ковалев, Ельцин, военная и силовая верхушка страны, журналисты, отдельные граждане, чьи-то высказывания и т. д.

На меня сильное впечатление произвела сама атмосфера жизни там, уровень общения, степень близости и человечность. Брат – как любимое и самое важное слово мужчины. Конечно, к нам относились – как к врагам. Люди, которые затевали войну, тем паче воевали, с нашей стороны, очень много не читали. Поэтому им непонятен на уровне слов и философских категорий, ни образ жука в разворошенном муравейнике, ни коллективное сознание маленькой нации, ни тейповое-родовое сознание, ни степень психологической сближенности народа во время опасности. И чем враждебнее к ним, тем враждебнее они. Их родовое сознание и осознание себя в этом смысле – невероятно естественный принцип жизни, давно нами забытый и утерянный. Пусть это дикость, пусть невежество – это страсть, почти забытая нами. Это как угли, чем сильнее в них дуть, тем сильнее они будут разгораться.

В Чечне болью клокочут сердца.

Кстати, в Ростове-на-Дону в лаборатории генетического анализа сейчас хранится около тысячи неопознанных тел…

010897. Вновь в Чечне. Остановился в доме Шарипа Асуева, в котором сейчас живет его брат Саид.

В Грозном встретился с Тимом Гульдиманом, начальником миссии ОБСЕ в Чечне. В разговоре он упирает именно на создание отдельного и единого чеченского государства. Собственно, в этом его миссия – всячески способствовать созданию независимого чеченского государства. Выборы проходят на деньги ОБСЕ. Гульдиман собрал около $350 тыс.

Чудовищно, при живом государстве цинично, с глубокомысленным выражением на демократическом лице предпринимать целенаправленные действия по разрушению государства российского. Поразительная наглость и самонадеянность. Хотя внешняя его посылка иная: „Я не вижу какой-нибудь страны в мире, которая могла бы признать независимость Чеченской республики“. Миссия провокатора, провокатор на посылках, профессия – провокатор. Вполне изучил чеченскую специфику, например, знает, что у чеченцев никогда не было царя, то есть не было абсолютистской власти, то есть знает, что чеченцы всегда договаривались между собой.

Его главная задача: сигнализировать о любых проявлениях противодействия – в любых формах – или давления со стороны Москвы. Ему эта работа очень нравится, он здесь год. Работа провокатора, действительно, очень интересна.

На выборах будет использоваться технология нанесения метки на руку проголосовавшего, метка вида под инфракрасным излучением сутки, то есть заново не проголосуешь на другом участке. Такая технология себя оправдала на выборах в Никарагуа, затем в Боснии и Герцеговине.

011397. Внутри Чечни началась междоусобица, которая может перерасти в гражданскую войну, а затем в расширение конфликта на Кавказе.

Война в Чечне не закончилась. Единой власти нет, анархия, постоянные внутренние разборки, как между волчьими стаями, а точнее, одичавшими собачьими стаями.

Правительства, как такового здесь нет, власть каждого из политиков и министров опирается на военную силу, сколько вооруженных людей, за кем стоит, сколько отрядов, тот и сильнее.

И военная охрана каждого – это самостоятельные структуры, независимые ни от чеченской власти, ни друг от друга.

В любом случае, в Чечне президентом станет Пиночет, то есть тот, кого поддержат вооруженные силы республики. Чеченские политические руководители, по сути заложники боевиков. Главные фигуры на выборах – Масхадов и Басаев.

В Чечне сейчас два крыла власти: Масхадов-Удугов, Яндарбиев-Басаев.

Лозунги чеченских кандидатов в президенты Чечни.

Зелимхан Яндарбиев (на плакате вместе с Дудаевым): „Вместе победим“.

Аслан Масхадов: „Национальное согласие“.

Мовлади Удугов: „Исламский порядок“.

Шамиль Басаев: „Выбирая нас, вы выбираете свободу!“

Даже в рамках предвыборной кампании Басаев передвигается по Чечне секретно.

По Чечне ездит колонна из четырех автобусов, оклеенных удуговскими плакатами; из первого автобуса зачитывают благим голосом и на русском языке основные принципы предвыборной программы, из третьего автобуса звучит музыка, второй и четвертый возят стулья. Очень смешно. Сюрреализм чистой воды.

В чеченском ЦИКе елка с игрушками, а на столе председателя, бывшего полковника ГРУ, брошюра „Выборы. Федеральное законодательство РФ“. Запомним это лицо, Мумади Сайдаев, председатель чеченского ЦИКа, помешан на спецслужбах, меня обвинил в сотрудничестве со спецслужбами. Кровожадный недоносок.

Вновь выручил Саид. Иначе противостояние характеров кончилось бы скверно для меня.