Все закончится на нас - Колин Гувер

Мне достался с котятами.

– «Брюинз» сегодня играет. Бесплатное пиво. Одеваемся, команда!

Алиса застонала:

– Маршалл, в этом году ты заработал шесть миллионов. Неужели нам действительно нужно бесплатное пиво?

Он прижал палец к ее губам, закрывая ей рот.

– Тсс! Не говори, как богатая девочка, Исса. Это богохульство.

Она засмеялась, и Маршалл выхватил комбинезон у нее из рук. Он расстегнул «молнию» и помог ей влезть в него. Как только мы все переоделись, мы заперли магазин и направились в бар.

Никогда в жизни я не видела такого количества мужчин в домашних комбинезонах. Мы с Алисой оказались единственными женщинами в комбинезонах, но мне это вроде даже понравилось. В баре было шумно. Так шумно, что каждый раз, когда «Брюинз» забивали шайбу, нам с Алисой приходилось закрывать уши руками, спасаясь от криков. Примерно через полчаса отдельный кабинет на верхнем этаже освободился, и мы ринулись вверх по лестнице, чтобы занять его.

– Так намного лучше, – одобрила Алиса, усаживаясь. Там было гораздо тише, чем внизу, но все же очень шумно по нормальным стандартам.

К нам подошла официантка, чтобы принять заказ на напитки. Я заказала красное вино, и как только я это сделала, Маршалл подскочил на месте.

– Вино? – заорал он. – Ты же в комбинезоне! Ты не получишь бесплатное вино в комбинезоне!

Он попросил официантку принести мне пива. Но Райл сказал, чтобы она принесла вина. Алиса захотела воды, и это огорчило Маршалла еще больше. Он попросил официантку принести четыре бутылки пива, и тут Райл не выдержал:

– Два пива, красное вино и воду.

Официантка была совершенно сбита с толку, когда отходила от нашего столика.

Маршалл обнял Алису и поцеловал ее.

– Как я смогу попытаться обрюхатить тебя сегодня вечером, если ты будешь совершенно трезвая?

Выражение лица Алисы изменилось, и мне сразу стало жаль ее. Я знала, что Маршалл пошутил, но едва ли ей это понравилось. Всего несколько дней назад она говорила мне, насколько подавленной она себя чувствует из-за того, что не может забеременеть.

– Я не могу пить пиво, Маршалл.

– Тогда выпей хотя бы вина. Ты больше меня любишь, когда ты под хмельком. – Он рассмеялся над своей шуткой, но Алиса оставалась серьезной.

– Вино мне тоже нельзя. На самом деле мне вообще спиртное нельзя.

Маршалл перестал смеяться.

Мое сердце пропустило удар.

Маршалл повернулся к жене и схватил ее за плечи, заставив смотреть ему в лицо.

– Алиса?

Она просто начала кивать, и я не знаю, кто заплакал первым, я, Маршалл или Алиса.

– Я стану папой? – закричал Маршалл.

Она все еще кивала, а я просто вопила, как идиотка. Маршалл подскочил на месте и закричал:

– Я буду папой!

Такой момент невозможно описать, это надо было видеть. Взрослый мужчина в домашнем комбинезоне стоял в отдельном кабинете в баре и орал во все горло, что он станет папой. Он поднял Алису на ноги, и теперь они стояли вдвоем. Он поцеловал ее, и это был самый нежный момент, который я когда-либо видела.

Пока не перевела взгляд на Райла и не заметила, что он жует нижнюю губу, как будто пытаясь остановить подступающие слезы. Он увидел, что я на него смотрю, и отвернулся.

– Ничего не говори, она моя сестра.

Я улыбнулась, нагнулась к нему и поцеловала в щеку.

– Поздравляю, дядя Райл.

Как только будущие родители перестали целоваться, мы с Райлом встали и поздравили их. Алиса сказала, что ее уже некоторое время тошнило по утрам, но тест она сделала только этим утром перед нашим официальным открытием. Она собиралась вечером рассказать обо всем Маршаллу, когда они вернутся домой, но не смогла больше молчать.

Официантка принесла наши напитки, и мы заказали еду. Как только она отошла, я посмотрела на Мар-шалла.

– Как вы с Алисой познакомились?

– Она лучше расскажет историю, чем я, – ответил он.

Алиса вскинула голову и подалась вперед.

– Я его ненавидела, – призналась она. – Он был лучшим другом Райла и вечно торчал в нашем доме. Маршалл меня раздражал. Он только что переехал в Огайо из Бостона, и у него был бостонский акцент. Он думал, что акцент делает его классным. А мне хотелось дать ему оплеуху каждый раз, когда он начинал говорить.

– Она такая милая, – с сарказмом прокомментировал Маршалл.

– Ты был идиотом, – отрезала Алиса, округлив глаза. – Как бы там ни было, однажды мы с Райлом пригласили друзей с ночевкой. Ничего особенного, но родители уехали из города, поэтому мы устроили небольшое сборище.

– Там было тридцать человек, – вмешался Райл. – Это была вечеринка.

– Ладно, вечеринка, – не стала спорить Алиса. – Я вошла в кухню, а там стоял Маршалл, прижавшийся к какой-то шлюхе.

– Она не была шлюхой, – возразил он. – Просто милая девушка. На вкус как чипсы «Читос», но…

Алиса так на него посмотрела, что он сразу замолчал. Она снова повернулась ко мне:

– На чем я остановилась? А, да, я начала на него кричать, чтобы он уводил своих шлюх к себе домой. Девушка так меня испугалась, что убежала и больше не возвращалась.

– Кокблокер, – констатировал Маршалл.

Алиса пихнула его в плечо:

– Ладно. После того как я ему обломала кайф, я бросилась к себе в комнату, настолько меня смутило то, что я сделала. Это была чистой воды ревность, и я даже не понимала, насколько Маршалл мне нравится, пока не увидела его руки на заднице другой девушки. Я бросилась на кровать и заплакала. Через несколько минут пришел Маршалл и спросил, в порядке ли я. Я перекатилась на спину и выпалила: «Ты мне нравишься, придурок!»

– А остальное уже история… – сказал Маршалл.

Я рассмеялась:

– Потрясающе. Придурок. Сколько нежности.

Райл поднял палец и заявил:

– Ты опускаешь самую лучшую часть.

Алиса пожала плечами:

– Ах да. Итак, Маршалл подошел ко мне, поднял с кровати и поцеловал меня теми же губами, которыми целовал свою шлюху, и мы процеловались с полчаса. Райл нас застукал и принялся вопить на Маршалла. Тогда Маршалл вытолкал Райла из моей спальни и целовался со мной еще целый час.

Райл покачал головой:

– Меня предал мой лучший друг.

Я снова засмеялась, но он повернулся ко мне с серьезным выражением лица:

– Я целый месяц с ним не разговаривал, так я на него разозлился. В конце концов, я это пережил. Нам было по восемнадцать, ей – семнадцать. Я мало что мог сделать, чтобы они держались подальше друг от друга.