Дорогой чужого проклятия - Дарья Быкова

– Давай поспрашиваем в деревне? Может, кто-нибудь что-нибудь видел… – предложила я. Насколько я помнила карту – делаю успехи! – километра через три была довольно большая деревня. По словам обитателей имения – Шеррайг читал их показания, – Мэррой в имении не ночевал, так что вполне мог остаться на ночлег в деревне. В этой или в более отдалённой по этой же дороге. Элронец рассуждал примерно так же, и мы отправились в деревню.

– А почему маг-менталист меня не почувствовал там за колонной? – сформулировала я, наконец, смутное недоумение, обретавшееся где-то на краю сознания.

В самом деле, если элронец способен почувствовать следы Мэрроя даже через какое-то время, то менталист должен был ощутить присутствие лишнего, невольно подслушивающего разума.

– Думаю, специально не прислушивался, а рядом было много людей, – пожал плечами Шеррайг. И добавил. – И на его собеседнике, наверняка, был экранирующий амулет. Чтобы менталист не мог влиять.

Начался мелкий дождик, и мы закутались в плащи и поторопили лошадей – дождь грозил перейти в ливень, и нам очень хотелось оказаться к этому моменту уже под крышей.

Для разнообразия нам повезло – не пришлось расспрашивать всех жителей подряд, мы успели проехать буквально пару домов в поисках трактира или постоялого двора, как вдруг Шеррайг сделал стойку, разве что уши не встали торчком и хвоста не было, и, спрыгнув с лошади, повёл её в поводу к симпатичному красно-белому двухэтажному дому.

– Там есть какая-то вещь Мэрроя, – пояснил он, обернувшись на ходу. И я покорно последовала за ним.

Открыли нам не сразу – лошадей мы оставили под навесом, сами же топтались на крыльце, радуясь, что над ним есть крыша.

– Кто там? – наконец, спросил недружелюбный женский голос.

Шеррайг легонько пихнул меня в бок, и я ответила:

– Простите, ради Светлого Лика, за беспокойство, не подскажете, у кого в Вашей деревне заночевать можно?

– А что ж постоялый двор не устраивает? – уже любезнее спросил голос.

– Да занято всё, – расстроенным голосом легко соврала я, сама себе удивляясь, и дверь открылась.

– А заплатите? – уже предвкушающим голосом поинтересовалась невысокая бойкая женщина, лет сорока. Тут её взгляд упал на Шеррайга, и она требовательно поинтересовалась. – А этот, он тебе кто?

– Муж, – уже совсем привычно ответила я.

И нас, наконец, пустили внутрь.

– А что Вы так к моему мужу подозрительно отнеслись? – невзначай поинтересовалась я, расплетая намокшую косу, ну, точнее, остатки косы. – Неужели, обидел кто?

– Да нет, – фыркнула женщина, собирая нам на стол ужин. Шеррайг заплатил щедро и вперёд, и хозяйка была в славном расположении духа. – Просто был тут не так давно один холостой, так моей дочке голову вскружил. Она, дурочка, ждёт его теперь. Говорит, перстень ей оставил. А он, небось, и забыл уже.

– Из благородных что ли? – округлила я глаза.

– Похоже на то, – с затаённой гордостью ответила хозяйка. Но потом погрустнела, – Хорошо хоть не было у них ничего. А то обещал на следующую ночь вернуться, и пропал.

– Давно? Может, ещё вернётся?

– Да вряд ли. Говорил, что делов-то ему – съездить в имение графа Гольдштайна на день, и всё. А было это уже дней шесть назад. Дочка извелась вся – говорит, беда с ним приключилась, в имение рвётся ехать, разыскивать, да кто её пустит туда?

Мы ещё немного поговорили за ужином, Шеррайг легонько кивнул на описание внешности – дескать, он, и мы отправились спать. Как и полагается супругам, в одну кровать – кресел в комнате не было, к счастью.

– Как думаешь, – спросила я у Шеррайга, и он повернулся на бок лицом ко мне – теперь мы лежали практически нос к носу, – а Мэррой серьёзно влюбился в эту девушку?

– Не знаю, я её не видел, – спокойно ответил элронец и чуть улыбнулся. – И вообще, я думаю не об этом.

– А о чём? – улыбнулась я в ответ.

– Что нам надо всё-таки наведаться в имение.

Я сделала бровки домиком:

– Думаешь, он там пропал?

– Скорее всего. И это значит, что кто-то в имении замешан.

Чуть поразмыслив, я признала его правоту, но мне, молодой девушке, не давал покоя совсем другой вопрос, и я, игнорируя уже закрытые глаза элронца, спросила снова:

– А всё-таки, интересно, он правда собирался увезти её и жениться?

– Ая, – открыл глаза Шеррайг, – увезти – возможно, жениться – нет. Он – лорд, забыла?

– Забыла, – призналась я.

Вот тебе, Ая, – сказала я сама себе, – прямой ответ на вопрос, который ты так боишься задавать. Ты у нас кто? Никто. Уже десять лет как никто. А Шеррайг? Он, конечно, ничего не говорил про титул и дворянство, но, во-первых, лорды с кем попало не дружат, во-вторых в Высшей Академии Волшебства кого попало не учат, ну и в-третьих, по манерам за столом, например, по начитанности, по движениям видно – не из простых. Так что переспать – да, жениться – нет. И никак ты это, глупая, не изменишь.

– Что? – вдруг спросил элронец, вырывая меня из процесса культивации реализма вместо воздушных замков в моей голове.

– Что? – не поняла я. Вроде вслух я ничего не говорила… Надеюсь.

– Ты опять обиженно-горестно сопишь.

– Да так, – мрачно ответила я. – Скорблю о нелёгкой судьбе девушек из простого народа.

Шеррайг открыл-таки глаза и спросил:

– Хочешь, я попрошу Софи тебя удочерить?

– Нет! – решительно сказала я, не раздумывая ни секунды. Даже если предложение элронца было серьёзным, я слишком любила своих родителей, чтобы так с ними поступить.

Шеррайг больше ничего не сказал и уже, наверное, спал, а я долго лежала без сна, а затем встала и пошла писать письмо родителям. Я как-то совсем о них забыла в этой круговерти событий, и теперь мне было очень стыдно. Естественно, я не стала писать, что через две недели жизнь их дочери может закончиться, написала, что путешествую с друзьями, счастлива и очень их, родителей, люблю. И не соврала ни единым словом.

Ая

Когда я проснулась, Шеррайга уже не было. Прислушалась – кажется, он был внизу, на кухне, вместе с хозяйкой и её дочкой. Одеваясь, я вдруг вспомнила, что до сих пор в брюках, а значит, нас с Шеррайгом принимают, скорее всего, за бедных, но всё же дворян. Возможно, поэтому хозяйка так с нами любезна. Спуститься я не успела – «муж» вернулся с завтраком для меня, и пока я ела, мы согласовали план действий.

То, что в имение нельзя соваться в качестве посланников принца, я прекрасно понимала, как и Шеррайг. Поэтому мы решили сделать вид, что ищем работу. Я – гувернантки или камеристки, мой муж – управляющего или, на худой конец, дворецкого.