Дочь смерти. Смерть ради новой жизни - Анна Пальцева

Мы с Ри продвигались вдоль стены, рассматривая все и всех. До чего же красиво! Вот это понимаю праздник! Уже вовсю играла музыка и под нее весело вальсировали пары. Этот танец я знаю, учили три месяца назад.

– Нес, вон Оникс!

Я посмотрела, куда указывает подруга. Действительно, в кампании других пятикурсников стоял Оникс, тот провожатый-дракон в первый день. Мы с ним часто сталкивались на переменах, в столовой и в парке. Он оказался веселым и остроумным парнем, мы с Ри постоянно смеялись над его шутками. Одним словом, он стал нам другом, который, кстати, помогал искать нужную литературу, за что ему большое спасибо!

Увидев нас, Ониск двинулся в нашу сторону. На нем был маскарадный костюм, темно-бардового цвета с серебряной вышивкой, красавец! Дойдя до нас, он лучезарно улыбнулся:

– Добрый вечер, девушки! Спешу поздравить вас с праздником и наступлением каникул, а также со сдачей всех предметов на отлично! – Проговорив это, он поцеловал руку каждой из нас.

– Оникс ты такой подхалим! – Рассмеялась Ри, краснея как маков цвет.

– Спасибо Оникс! – Похлопала я его по плечу, а он мне подмигнул.

– Не возражаешь, Нес, если я у тебя украду Анариэль на танец?

– Если только она сама не против! – Прыснув в кулак, сказала я, видя, что эльфийка приобрела полностью красный цвет.

«Так…что-то тут не чисто! И что это мы так краснеем?»

Сверкая глазами, подруга промямлила:

– С удовольствием.

– Прошу. – С поклоном Оникс предложил эльфийке руку, а затем они двинулись в центр. Минута и заиграла мелодия зимнего вальса. Это очень красивый танец, с кучей поворотов, поклонами и вальсирующими движениями. В данный момент я была рада за подругу. Я вижу, что ей Ониск небезразличен, как и она ему. Может, что и получится.

Стояла я одна тоже не долго. Ко мне подходили парни и предлагали танец, на что я соглашалась. Когда я еще потанцую с такими красавчиками? Но…все, с кем я танцевала, не привлекали меня и не затрагивали мои чувства. Да, они были красивые, высокие, стройные, но…что-то не то.

Когда мои ноги стали болеть, я отправилась к диванам, которые стояли вдоль стен со столиками, на которых была выставлена закуска и что-то похожее на шампанское, только вкус понежнее будет. В Академии все совершеннолетние, поэтому на праздниках разрешали выпивать, но в меру.

Усевшись на диван, я вытянула ножки и сладко потянулась, вечер был в разгаре, а я уже устала. Не привыкла я так веселиться, да и вообще, на Земле я мало веселилась, больше сидела и читала книги.

Музыка стихла, и на небольшую сцену вышел ректор.

– С праздником, адепты! – Начал он свою речь серьезным голосом, на то он и ректор! – Поздравляю со сдачей экзаменов и успешным переходом в новый год! Надеюсь, что вы и дальше будете радовать меня своим усердием! А сейчас, по традиции Академии, на сцену приглашается профессор Элендин Вэон, который исполнит мелодию метели, а пятый и четвертый курс приглашается для исполнения вальса метели!

Все дружно отошли к стенам, а вышеуказанные остались и образовали пары, среди них был и Оникс с льерой тигриной внешности. На сцену вышли музыканты: арфа, скрипка, один большой барабан, пианист и профессор Вэон, у которого в руке была блестящая, серебряная флейта. Он был одет в строгий, бархатный синий камзол с золотом, белоснежная рубашка с длинным треугольным воротником и черные прямые штаны, на этот раз, с обычными мужскими туфлями. Прям как у нас на Земле! Его шикарная длинная коса как всегда была перекинута на грудь через левое плечо, я уже молчу про уши и хвост, их шерсть сверкала в свете магических светильников, а глаза сияли изумрудами. Он остановился в центре сцены. Не поднимая головы, он поднес флейту к губам и издал первый звук. Мне показалось, что это было эхом…пустым и безжизненным эхом. Пары в центре зала замерли, встав в готовность сделать первые па. Еще один зов флейты и она запела нежной мелодией, проникая в душу и согревая. Танцоры начали движение: поклон, реверанс и первые повороты и шаги. Все так синхронно и гармонично, как будто смотришь в калейдоскоп – все переливается вместе и одинаково.

А декан на сцене все рождал мелодию флейтой, усиливая ее темп. Сейчас он казался не таким, как я его привыкла видеть: требовательным, назойливым и напористым. Он стоял расслаблено, двигаясь навстречу мелодии, прикрыв глаза. Он растворился в музыке, передавая ее слушателям через душу. Это была красивая мелодия…но она резко прекратилась с ударом в большой барабан, издав звук грома. Я, расслабившись, чуть не подскочила, озаряясь по сторонам. Танцующие пары тоже остановились, прижавшись друг к другу. Послышались звуки фортепиано нижних тонов, контроктавы окольцовывали тело холодом. Этим звукам вторила арфа, усиливая эхо и одиночество. Скрипка издала звук – крик души, который разразился как мольба и отчаяние. Мне стало тоскливо и одиноко, холод так и не отпускал, а для усиления чувства, снег, который шел сначала тихо, падая снежинками, которые не были похожими друг на друга, усилили свое падение, кружа с ветром в метели. Танцоры ускорили движения, вторя метели. Казалось, что еще чуть-чуть и они сольются с этой метелью и занесут все снегом. Моей кожи не касался ни холод не ветер, но глаза видели, а душа чувствовала. Еще один удар, парни подбрасывают девушек, а профессор Вэон вступает в схватку с этой стихией. Он хочет усмирить ее, но метель уже набрала свой пик и готова похоронить всех в своих снегах. Но профессор не сдается, и со следующим ударом в барабан, устремляется в гущу метели и забирает силу стихии, успокаивая ее и подчиняя. Скрипка заканчивает свой плач, фортепиано издает последние аккорды на высоких тонах. Остается только арфа и флейта. Они, друг друга дополняя, продолжают усмирять непогоду, пока с последним звуком струны арфы не пошел опять тихий и мягкий снег. А флейта продолжает напевать колыбельную. Танцующие пары делают уже легкие повороты и медленные поклоны. Профессор протянул последний звук и парни, поцеловав тыльную сторону запястий рук девушек, застыли в поклоне и весь зал замер в тишине неподвижно, боясь даже вздохнуть. В полном молчании Элендин Вэон поднял голову, и мы с ним встретились взглядами. По моему телу до сих пор бегали мурашки от этой мелодии, а его изумрудный взгляд добавил новую волну. В душе зародилось какое-то чувство, мне вдруг захотелось дотронуться до него, ощутить его запах и прикосновения, но раздались бурные аплодисменты, которые развеяли это наваждение. Вздохнув полной грудью, я отвернулась от сцены, устремив свой взгляд на Оникса, который улыбаясь, провожал свою партнершу на диван.

– Нес, с тобой все хорошо? – Подошла ко мне Ри.

– Да, просто…просто увидела профессора в другом обличии, знаешь…

– М?

Я посмотрела на подругу.

– Мне страшно.

Она села рядом и обняла меня за плечи.

– Почему тебе страшно, Нес?

Прижавшись к ней, ища тепло, я тихо проговорила.

– Я боюсь своей звериной сущности. Иногда меня одолевают чувства, которых я не испытывала…в душе я человек, Ри, и все эти игры не для меня. Мне нравится Тил, как человеку! Его голос, взгляд, губы и тело…все мне это понравилась как человеку, а звериной части нравится запах Элендина. Как мне быть?