Расследование доктора Данилова - Андрей Шляхов

— А видео снимать можно? — хохотнул Реналов.

«Не было у бабы забот, так купила порося», подумал Данилов.

Реналов и впрямь был похож на порося, точнее — на хряка. Толстый, мордатый, глазки маленькие, широко расставленные, нос пятачком, второй подбородок плавно переходит в третий. Малосимпатичный субъект, типичный менеджер среднего звена из сериала.

На втором часу пребывания Реналова в отделении у него произошел конфликт с дежурной санитаркой Кочемасовой. Заглянув в туалет после того, как оттуда вышел Реналов, санитарка увидела грязный унитаз. Наведя порядок, она подошла к валявшемуся на койке Реналову и попросила его пользоваться ершиком. Просьба была выражена в предельно корректной форме с присовокуплением слова «пожалуйста». Данилов, находившийся в это время на сестринском посту, слышал весь этот разговор.

— Отстаньте вы с вашими дурацкими придирками! — грубо ответил Кочемасовой Реналов. — Если никто пачкать не станет, то вам нечего делать будет! Уволят по сокращению штатов без выходного пособия!

— К вашему сведению, у меня дел хватает, — обиженно ответила Кочемасова. — В следующий раз постарайтесь оставить туалет таким, каким он был до вашего прихода.

— В следующий раз я все дела мимо унитаза сделаю! — пообещал Реналов. — В воспитательных целях! Чего ты на меня уставилась? Я больной, мне можно! Мое дело — с…ть, а твое — подтирать!

Данилову очень хотелось вмешаться и сказать хаму пару неласковых слов, но Реналов был пациентом Древцовой, поэтому он сдержался. Но Кочемасова и сама могла за себя постоять.

— Я подотру, это мое дело, — спокойно согласилась она. — А потом тебя этой с…ной тряпкой по морде огрею! И жалуйся потом куда хочешь! Мне все равно ничего не будет, потому что в больнице некомплект младшего персонала сорок процентов!

«Молодец! — восхитился Данилов. — Четко отбрила!».

Реналов ничего не ответил. Когда Кочемасова проходила мимо поста, Данилов показал ей оттопыренный большой палец. Кочемасова в ответ закатила глаза — и не таких, мол, на место ставить приходилось.

Обед (вполне приличный) Реналову не понравился. Он заявил, что не станет есть «такую бурду» и спросил адрес отделения, чтобы заказать сюда пиццу. Древцова объяснила ему, что в больницу нельзя заказывать непонятно какую еду со стороны. Мало ли что? Вдруг пицца вызовет вспышку кишечной инфекции, а обвинять в первую очередь станут больничную еду. Опять же, охрана не пропустит курьера в корпус, а выходить к нему никто из персонала не станет. Если не хочешь есть «казенного», то попроси родственников принести тебе что-то из продуктов, разрешенных к передаче. Реналов на это ответил, что у него такое ощущение, будто он попал не в больницу, а в тюрьму, однако дальше развивать эту тему и качать права не стал. Данилов даже удивился такой покладистости, но причина ее вскрылась очень скоро — придурок замыслил побег. Улучив момент, когда Данилов с Древцовой находились в ординаторской, а Инна помогала Кочемасовой перестилать постель в дальнем конце зала, Реналов вскочил с койки и ломанулся к выходу. Сидевшая на посту Оксана попыталась задержать его в тот момент, когда он открывал дверь, но Реналов оттолкнул ее с такой силой, что она отлетела в сторону и упала. Пока Древцова с Инной суетились вокруг Оксаны, Данилов позвонил на пост охраны и сообщил о побеге пациента. В ответ услышал дежурное: «примем меры». Но меры то ли не были приняты, то ли оказались безуспешными, потому что примерно через полчаса Реналова привезла в отделение на каталке бригада скорой помощи.

— Авто̀![45] — сказал врач, могучие плечи которого едва вмещались в синюю форменную куртку. — Взяли буквально возле ваших ворот и даже места запрашивать не стали…

При таком состоянии место действительно можно не запрашивать — хватай и вези в ближайший стационар, не теряя времени, которое в подобных случаях не просто дорого, а очень-очень дорого. Черепно-мозговая травма… Множественные переломы ребер с обеих сторон… Разрыв диафрагмы со смещением печени в плевральную полость… Разрыв селезенки… Внутрибрюшное кровотечение… Перелом левой бедренной кости… Перелом костей правого предплечья… Создавалось впечатление, будто автомобиль не только сбил Реналова, но и проехал по нему колесом, а то и двумя. «Скорики» сказали, что кроме полицейской, никаких других машин на месте происшествия не было — сбил человека, негодяй такой, и удрал.

Древцова вызвала доктора Гармашука, который дежурил как анестезиолог для экстренных операций. Анестезиологи в родном своем отделении без необходимости не появлялись, квартировали у хирургов. Взглянув на жертву наезда, Гармашук сокрушенно покачал головой, выражая сомнение в том, что пациент сможет перенести операцию, но делать было нечего — после небольшой экстренной подготовки Реналова повезли в операционную.

— Мать-перемать! — кручинилась Древцова. — Ну надо же такому случиться! Мне теперь кранты!

«Не надо было брать этого дурака-колобка, — злорадно подумал Данилов. — Пусть бы он от кардиологов сбежал…». Но вслух сказал другое:

— Да не убивайтесь вы так, Лидия Васильевна! Какие к вам могут быть претензии? Пациент был в здравом уме и ясном сознании, так что привязывать его к койке не было необходимости. Он самовольно решил уйти, причем ударил медсестру, которая пыталась его остановить и камеры это зафиксировали. Что мы могли сделать? Пуститься вдогонку? Так нам нельзя оставлять отделение. Охрану я сразу же поставил в известность. Вызывать полицию не было смысла. Если Оксана захочет, так она напишет заявление, так сказать, в плановом порядке…

— Все равно главный мне этого не простит! — Древцова шмыгнула носом и часто-часто заморгала, готовясь расплакаться. — Он такой — ничего не забывает!

— А вы в истории написали, что перевод был осуществлен по распоряжению главного врача? — поинтересовался Данилов.

Древцова отрицательно покачала головой.

— Напишите обязательно! — категоричным тоном сказал Данилов. — Пусть главный тоже будет причастным к этой истории, хотя бы боком. Это отобьет у него желание поднимать шум. Да и к вам меньше вопросов будет, он же в первый раз совершенно без показаний у нас лежал.

— Зато в этот раз… — Древцова вздохнула и махнула рукой, давая понять, что шансов выжить у Реналова мало.

Травматологи провозились с Реналовым около пяти часов. В отделение он вернулся в стабильном состоянии — мотор работал ровно, давление держалось, ну а дышал за него аппарат.

— Четыре литра откачали из брюшной полости, — сказал сопровождавший пациента Гармашук, имея в виду кровь. — Два триста влили обратно…

Аппараты для интраоперационной реинфузии[46] крови — замечательная штука. Кровь из операционной раны обрабатывается и очищается в центрифуге, а затем чистенькие эритроциты возвращаются пациенту.