Главный шлюз - Александр Орлов

Спустя еще пару суток он получил новое назначение, и теперь на нем лежала очень ответственная работа – развозить по местам закачки спецсредства, которые для местных властей назывались грунтовым деактиватором, а на самом деле перестраивали микроклимат таким образом, чтобы на территориях, где оно вносилось, не хотелось скалиться никому, кроме хебе – «каменного народа».

Частые простуды, расстройства пищеварительной системы, стрессовое состояние без видимых предпосылок – это был лишь небольшой перечень причин, по которым аборигенные нации не смогли бы ужиться на обработанных территориях. Но это касалось только незаселенных участков, а там, где местные давно прижились, предполагалось применять средства, подавляющие репродуктивные функции, или растворять в питьевой воде спецпрепараты, которые запускали процессы наркотической зависимости даже без первоначального употребления наркотиков. Впрочем, этап применения этих средств пока не наступил.

Через два десятка километров потянулись пустоши, образованные в результате не слишком аккуратной деятельности промышленных компаний. Теперь они переехали поближе к городу, чтобы экономить на логистике, а брошенные территории оставались голыми – растения с трудом приживались на измученной земле.

Гайер смотрел на пустоши и думал, что его народу это только на руку, ведь в отличие от аборигенных наций «каменный народ» был куда устойчивее к разного рода токсинам. Да что там токсины? Радиация почти полного спектра, напряжение магнитного поля, плазменный космический ветер, разряжение почти до уровня вакуума – все это «каменный народ» мог переносить какое-то время без вреда для себя.

Разумеется, в их теперешней оболочке они были значительно уязвимее, чем в шкуре, не уступающей по прочности легкой броне, однако среди обитателей здешних видов гости определенно являлись лидерами. Вот разве только алкоголь не следовало принимать – его по рекомендациям экспертов разрешалось употреблять только в крайнем случае, поскольку на иммунную систему пришельцев он действовал разрушительно.

Разумеется, пить его никто не заставлял, однако иногда, довольно часто, этого нельзя было избежать, чтобы не привлекать внимания, ведь информация о замеченных странностях рано или поздно доходила до местных спецслужб, а с ними проблем и так хватало.

Пока этот вопрос решался просто – вставкой в желудок дозатора с нейтрализатором. Теперь такой же имелся и у лейтенанта Гайера, ведь он стал субъектом третьего периода адаптации.

Вспомнив об этом, он невольно погладил живот, где располагался дозатор.

– И у меня с животом такая же хрень. Похоже, в похлебку жабу уронили, когда готовили, – сказал водитель.

«Какой грубый», – подумал лейтенант, оставив реплику формирующегося гоберли без ответа.

На самом деле никакой похлебки водителям не давали, они питались продуктовыми брикетами с активаторной массой, а весь их лексикон вшивался им одновременно с установкой матрицы форматирования. При этом учитывались не только профессиональные стандарты, но и психологические. Так, водитель гоберли и водитель канзас имели много общего в лексиконе, но различались поведением.

Лейтенант знал, что и у него также имелись первоначальный словарный запас и набор поведенческих функций. Но впоследствии каждый субъект самостоятельно дополнял и развивал их, достигая индивидуальности.

Колонна ехала до места в течение полутора часов, и пролетавшие встречные автомобили несли своих пассажиров по их неотложным делам. Наконец маршрут на навигаторе показал поворот, и тяжелые автоцистерны, медленно раскачиваясь, стали сползать на второстепенную дорогу, давно не ремонтированную, поскольку она сейчас вела в никуда.

Два небольших городка, которые располагались в паре десятков километров от шоссе, были заброшены, из-за того что казались бесперспективными, но вожди «каменного народа» перспективы в таких местах очень даже видели.

Вскоре навигатор приказал съехать с плохого шоссе на обычную грунтовку. Ее проложили здесь те же автоцистерны, когда делали предыдущие заходы.

После обработки почвы вся растительность в округе быстро завяла, но спустя пару месяцев деревья и кустарники оживали и начинали активно расти, однако их молекулярный обмен теперь был не такой, как прежде.

Вот и сейчас лейтенант видел полосы ярко-зеленых и зеленовато-желтых кустарников, а за ними обширные территории со скукожившимися растениями, и это означало, что там, где они росли, обработка проводилась не позже трех недель назад.

Неожиданно через дорогу метнулась гигантская циклопендра – сороконожка, выполнявшая на пустоши роль главного хищника. Некоторые особи достигали четырех метров, на равных бились с огромными силикатными червями и не боялись копьехвостов – особой разновидности скорпионов, которые метали свое жало на расстояние в полтора десятка метров, а потом подтягивали добычу на прочном шнуре, состоявшем из живых тканей.

Форсирововав дорогу перед колесами грузовика, сороконожка бросилась на какую-то жертву – Гайер не успел рассмотреть, и противники прокатились клубком по пыльной земле, а грузовики покатили дальше. Впереди уже виднелись маяки, расставленные по новому зеленому участку, куда следовало сгрузить привезенную смолу.

Приказав водителю остановиться, Гайер соскочил с высокой подножки и принялся размахивать руками, распределяя автоцистерны на широком пространстве почти до самого горизонта. Ничего сложного в этом не было, водители предварительно уже имели метки на своих навигаторах, на какую скважину кому становиться, а лейтенант был нужен, чтобы все проконтролировать и принять нужное решение, если вдруг случится какая-то накладка.

Но накладки не случилось. Машины разъехались по полю, опустили в грунт инъекторы, и над всей территорией поднялся гул от заработавших на полную мощность нагнетателей. Убедившись, что все происходит согласно плану, лейтенант перевел дух и повернулся лицом к солнцу. Несмотря на теплое время года, он замерз, а потому предположил, что это связано с ускоренным переходом на третий период.

Вдалеке по грунтовке запылила какая-то машина. Лейтенант достал из кармана узкий электронный бинокль, чтобы лучше рассмотреть авто. Это был внедорожник службы санитарно-экологического контроля, и Гайер уже догадался, кто в нем ехал, поскольку, согласно заданию, у лейтенанта оставалось еще одно дело.

Внедорожник притормозил напротив ближайшей цистерны, затем свернул на делянку и поехал прямо к одиноко маячащему лейтенанту Гайеру. Тот облегченно вздохнул. Пока все шло так, как было указано в инструкции.

– А я гляжу, вы или не вы приехали! Солнце-то какое сегодня сильное! Сразу не разглядишь! – затараторил прибывший, по виду суперколвер, однако сухощавый и чуть ссутуленный, что говорило о его канзасских корнях.

Он суетливо сунул руку для приветствия, и лейтенант ее осторожно пожал – он уже знал о подобном ритуале.

– Я Бонкловски, шеф экологического бюро.

– Я узнал вас, мистер Бонкловски.