Цветная музыка сидхе - Милена Завойчинская

Имен старейшин я, к сожалению, так и не знала. Несмотря на всё длящийся и длящийся процесс, представляться они не спешили.

— Нет, погодите, — вмешался гном. — Устная передача владений и замка законной хозяйкой, да ещё подтвержденная богиней и магией, произошла. Но леди дас Рези должна составить официальную бумагу, которую заверим мы все. Причем в трех экземплярах. Один для графини, второй отправится в Дагру, а третий я заберу и передам в отделение Гномьего банка. Во избежание каких-либо недоразумений в будущем, — недобро прищурил он маленькие глазки и впился взглядом в старшую из жриц.

Та намек поняла, поджала губы и поднялась с колен. Следом за ней встали и остальные представители закрытого королевства.

Повинуясь жесту гнома, тот же мужчина, что передавал мои документы Совету, принес стопку чистой бумаги в твердой кожаной папке и писчие принадлежности.

Под пристальными взглядами всех присутствующих я написала всё, что произносила перед этим вслух. Три одинаковых документа, каждый из которых я подписала и капнула ниже своей кровью.

Вот со слепком ауры сложнее, сама я этого делать не умею.

— Не могли бы вы заверить их слепком моей ауры и подписями, как свидетель? — обратилась я к коренастому бородачу. Ведь именно его народ проверяет подлинность по этим параметрам.

— Свидетелями станем мы все, леди, — встал со своего кресла-трона гном и направился ко мне, вынимая на ходу тот артефакт, который использовал совсем недавно.

И вот документ о передаче замка и графства дас Рези кровным родственникам моего отца готов. Все семеро старейшин его внимательно прочитали, подписали, после чего все тот же дракон, который предложил закрыть рассмотрение дела, обратился к представителям закрытого королевства:

— Прошу вас так же заверить. Достаточно будет тоже шести подписей: три от храмовниц, их как раз столько здесь присутствует, и три от представителей высшей аристократии Дагры.

— А это-то зачем? — утер дрожащей рукой выступивший на лбу пот один из мужчин.

— А «во избежание каких-либо недоразумений в будущем», как сказал мой собрат, — холодно улыбнулся старейшина.

Если бы взглядами можно было увивать, я бы уже была мертва. Посланцы с моей родины желали мне смерти столь свирепо и столь открыто, что по спине мурашки бегали.

Как же их прижала жадность от уплывшего огромного состояния моего отца и персональная неприязнь ко мне, беглой магичке, что они преодолели такое огромное расстояние, приехали сюда лично, чтобы только забрать меня. Но все их чаяния рассыпались в прах. Поэтому, да, меня ненавидели люто и страшно. Настолько сильно, что я не смогу спать спокойно, пока они не покинут Тьяринду. Уж я-то знаю, на что способны сестры Неумолимой, чья власть в Дагре безгранична. Они не смогут меня забрать, чтобы отобрать состояние и казнить, но вот отомстить… О да, это вполне в их духе.

— Ирма, ни на секунду не расслабляйся, — на грани слышимости, чуть ли не одними губами, прошептала я своей невидимой тени. В том, что она услышит, я убедилась уже давно. — Они так просто этого не оставят.

Вслух оборотница ничего не сказала, но моей шеи на мгновение коснулось что-то теплое. Не выходя из подпространства, она дала понять, что всё поняла.

Наконец, все стороны получили по экземпляру моего отказа от родовых земель и передачи их новым владельцам. И на этом собрание Совета старейшин завершилось.

Жрицы Неумолимой и сопровождающие их лорды, пылая «праведным» гневом, потянулись к выходу, а я сидела, не желая даже ненадолго оказываться с ними рядом. И лишь когда последний из граждан Дагры покинул зал, я встала со своего места и сделала почтительный реверанс перед старейшинами.

— Благодарю вас, лорды. За всё, — негромко проговорила я. — Я рада, что теперь могу жить здесь не как гостья.

— Леди Рэмина, а вы не хотите нам сыграть? — внезапно хитро улыбнулся тот дракон, чьи темные волосы сильно поседели от столетий или тысячелетий жизни.

— А? — глупо хлопнула я ресницами. — Сыграть?

— Да. На музыкальном инструменте. Рояля у нас здесь, разумеется, нет. Но возможно, вы играете не только на рояле и гитаре?

— Но откуда?.. — опешила я.

— Я ваш сосед и большой поклонник музыки, — дружелюбно пояснил мужчина. — Лорд Келáмис.

— О… — совершенно растерялась я. Вот никак не ожидала, что один из старейшин окажется моим соседом, да еще к тому же постоянным слушателем вечерних концертов, как оказалось.

— Так что, на каких еще инструментах вы играете? Может, на скрипке? — бросил он быстрый взгляд на альфа, внимательно слушавшего наш разговор.)

— Д-да. На скрипке тоже, но, правда, больше года не брала ее в руки.

— Дорогой Римихáль, вы одолжите юной леди ваш музыкальный инструмент? — поинтересовался лорд Келамис у ушастого старейшины.

— Почему бы и нет? — тонко улыбнулся представитель дивного народа. — Я много слышал о талантах графини.

Я стояла и чувствовала себя ребенком, которого родители пригласили выступить перед гостями, а все эти «взрослые» смотрели на меня с некоторым снисхождением и легкими улыбками. Пока я переводила взгляд с одного из старейшин на другого, эльф сделал легкий пасс и вынул откуда-то из… подпространства наверное, скрипку и смычок. Кивнул служащему, который все это время бегал с бумагами от меня к Совету, и тот понятливо переправил их ко мне.

Взяв скрипку в руки, я присмотрелась к старинной вещице и легко провела смычком по струнам. Ну что ж… Только вот я в шляпке, она будет мешать.

— Подержите, пожалуйста, — вернула я инструмент мужчине.

После чего аккуратно подняла вуаль и, вынув шляпные булавки, сняла головной убор. Положила его на стул и сделала несколько вдохов и выдохов, выныривая из состояния спокойствия и отрешенности. На мгновение затряслись руки, и меня пробила дрожь, давая понять, в каком сильном эмоциональном напряжении я все это время находилась. Понадобилось ещё три вдоха и выдоха, чтобы вновь успокоиться.

Забрав одолженную на время скрипку, постояла, держа ее в опущенных руках. Что же сыграть?

— Вы не возражаете, если это будет импровизация? — неуверенно спросила я, глянув на старейшин.

Эльф улыбнулся, положил ногу на ногу и подпер кулаком подбородок. Он явно не ждал от меня чего-то особенного, хотя как сказал, о моем таланте наслышан. Остальные просто пожали плечами, давая мне свободу действий.

Музыка… Что же моя душа хочет сейчас выплеснуть в виде музыки? Я ведь сидхе, это мое волшебство. А раз так, то…

Настроившись, я еще раз проверила звучание, после чего заиграла. Скрипка пела. То тревожно, то грустно, то лирически, то нежно и пронзительно. Всё, что накопилось у меня в душе и эмоциях за сегодняшний выматывающий процесс, выливалось сейчас звуками и цветными красками, которые украсили этот огромный зал. В какой-то момент я смежила веки, полностью отдавшись своему волшебству и забывшись, как бывало всегда, когда я импровизировала. Удавалось мне это легко, но не в силу того, что я какой-то неимоверно талантливый музыкант, а потому, что это одна из особенностей моего народа.