Лучезарный - Наталья Турчанинова

Эллан выхватил меч, спрятанный в одежде. Сзади послышался хорошо знакомый хищный шелест стали, извлекаемой из ножен — элланка сделала то же самое.

Схватка был короткой, но яростной. Атэр, довольный тем, что может безнаказанно сорвать злость, сразу кинулся на грабителя и сильно поранил его. Тот отскочил в сторону, зажимая окровавленную кисть. Следующий враг получил удар локтем в солнечное сплетение и отлетел на несколько шагов. Третий, сообразив, что мальчишка не такой слабак, как показалось, стал осторожно обходить его.

Эллан успел заметить, что у Арэлл все шло хорошо — два оборванца отступали под мощными неженскими ударами ее меча. Он хотел крикнуть ей что-нибудь одобрительное, но осторожничавший противник вдруг резко ринулся вперед. Эллан поймал своим мечом клинок грабителя. Они столкнулись лицом к лицу, и замерли.

— Валерий?!

— Дейм!!

В следующую секунду враги уже душили друг друга в объятьях.

— Ты откуда?!

— Ты как…?

— Ты же был в Смирте!

— Я думал, тебя убили!

Все остальные участники побоища, включая Арэлл, открыв рты, глазели на безудержную радость двух недавних врагов.

В последний раз хлопнув Атэра ладонью по спине Дейм махнул остальным.

— Это Валерий, мой земляк. А это… сестра его. Давно не виделись.

— Какие новости из Смирты? — нетерпеливо перебил эллан. — Что там наши?

Густые брови Дэйма удивленно поползли вверх:

— Так ты ничего не знаешь?

— Не знаю о чем?

Приятель разочарованно покачал головой:

— Нет больше наших.

— Что значит «нет»?

— Всех положили, когда новый император отправил легион для усмирения восстания против рэймского наместника.

Атэр прислонился спиной к стене, тупо глядя прямо перед собой.

— Не может быть… Всех наших? Новый император?

— Да. Что тебя удивляет? Юлий Констанций Юстиниан собственноручно подписал приказ. Все было кончено быстро. Некрос открыл телепорт и…

— Так вот почему корабли не идут в Эллиду. Война.

— Мне повезло, я успел уехать раньше. И не поверишь — зачем! Драгоценный учитель Форкий отправил меня искать тебя, дорогой друг, чтобы передать послание.

— Послание?

— Этот старый гриб, прямой ему дороги в подземный мир, велел поклясться, что я ни на минуту с ним не расстанусь и отдам тебе, когда встречу. На, бери. — Дейм вытащил из-за пазухи замызганный продолговатый сверток. — Как будто знал, что мы столкнемся случайно.

Соотечественник говорил что-то еще, но эллан уже не слушал его. Он смотрел на свиток, завернутый в грязную тряпку, и тот почему-то начал расплываться перед глазами. И только последние слова Дейма заставили очнуться:

— …затем что я больше в эти игры не играю. Хватит! Помнишь, ты мне читал в катакомбах под храмом Трисмеса? Ну, откровения какого-то древнего? «…Тьма уйдет, наступит свет. Три знака появятся и возвестят начало нового…». Так вот я тебе сейчас назову имена этих знаков — голод, страх и смерть. И ничего нового не будет. Мы все сдохнем, а демоны будут жрать наши трупы и наши души. Вот и все, что я могу сказать тебе, друг.

— А ты поумнел со времен нашей последней встречи, друг, — задумчиво произнес Атэр, чувствуя, как нечто злобно-отчаянное ворочается в солнечном сплетении. — Раньше не излагал столь гладко и не резал путников в подворотнях.

— Пришлось поумнеть. Жизнь заставила. И тебе могу дать совет. Форкий очень хорошо умел болтать о свободе. А где он сейчас? Удобряет собой поля, чтобы ячмень рос гуще. Ладно, рад, что ты жив. Надумаешь присоединиться к моей компании, милости прошу.

Дейм кивнул бывшему соратнику, махнул рукой остальным. И грабители исчезли так же быстро, как и появились.

Атэр сидел за обшарпанным столом, сколоченным из плохо обструганных досок, и смотрел в чашу с неразбавленным, кислым вином. Отупение постепенно проходило. На глаза набегали злые слезы, и он, не стесняясь, вытирал их тыльной стороной ладони. Пил вино и морщился от гадкого вкуса.

Погиб Аристид. Марк. Юлий, считай, тоже умер. Как сказать Гаю, что больше нет его брата?… «Они уходят, а я не могу их удержать, — приплыла издалека печальная, обреченная мысль. — Все уйдут… и я останусь один!»

— Послушай, — теплая рука Арэлл легла на его плечо. Сжала тихонько. — Мы все знаем, на что идем.

— Нет. В том то и дело, что нет. — Атэр скорбно усмехнулся. — Вряд ли кто-нибудь из нас предполагал, что погибнет так быстро и бесславно. Дейм прав — они проиграли потому, что нет и не было ни малейшего шанса одержать верх. И не будет.

— Сомнение в победе — это наполовину проигранная битва, — скулы Арэлл заострились на осунувшемся лице. Глаза сузились, и выражение их стало почти жестоким. — Во всем, что ты делаешь, надо идти до конца. Отец учил меня этому с детства. И я не отступлюсь, что бы тебе ни сказал твой бывший приятель. В чем бы сейчас не убеждал меня ты.

— Ты упрямая. — Эллан улыбнулся, и глаза его посветлели. — Это хорошо. Я тоже упорный. Мне неважно, чем все закончится, но пока жив — буду делать по-своему.

Девушка наклонила голову, на ее волосы лег тонкий солнечный луч.

— Меня учили, что в первую очередь следует соблюдать интересы других людей.

— Ну да. Тех, которыми вы правите. — Атэр отодвинул наполовину пустую чашу, наблюдая, как золотые искорки прыгают по волнистым локонам элланки. — Ты же из династии царей… Я слышал, вас учат вести себя по-особому. Но у тебя не получается.

— С чего ты взял?

— С того, что ты свой личный интерес поставила выше интереса государства. Всей Эллиды.

— Личный интерес?

— Ну да. Твою, собственную, ненависть к темным.

— Демоны — это общее зло.

Атэр рассмеялся.

— Мне нравится, как у тебя получается лгать себе. Значит, вот в чем суть умения править — выдавать собственные желания за необходимость для большинства.

— Это не мое желание. Все люди, окружавшие меня с детства, считали также.

— Ага, так наш басилай — тоже мятежник… Ладно, Арэлл, я постараюсь не думать о том, что нас ждет. Ничего не исправишь. В Рэйм мы вернуться не можем. В Эллиду нас не пускают… Пойдем, попрощаемся с морем.

— Пойдем, — легко согласилась она.

За приземистыми полуслепыми рыбачьими домиками начиналась узкая полоска каменистого берега. Теплая, нежная, словно шелк волна набегала на гальку и с тихим шелестом скользила обратно. Легкие облака скрыли солнце, горизонт тонул в бледно-опаловой дымке.

Атэр подошел к самой кромке прибоя, встал на колени, опустил руки в воду.