Чистильщик. Выстрел из прошлого - Евгений Щепетнов

И кстати сказать, какого черта он так нажирается? А вдруг пырнут в живот? Юсасу говорили, что солдаты перед битвой никогда не едят. Если они поедят и получат стрелу в брюхо или в живот ткнут ножом или копьем, содержимое кишок вылезет наружу, и тогда смерти не избежать. Заражение, и гибель за сутки-двое. В зависимости от погоды, в жаркую быстрее.

На заданный Юсасом вопрос Дегер рассеянно заметил, что, во-первых, не позволит никакому придурку тыкать его ножиком в брюхо. Во-вторых, если даже и позволил бы, он, Дегер, уже все переварил, у него процесс переваривания идет быстрее, чем у всех людей, как он уже успел понять. В-третьих, у него порез заживет так быстро, что заразиться он не успеет. На том вопрос и был закрыт.

Дорога к Арене не заняла много времени, и по зрелом размышлении Юсас не опасался, что на него сейчас нападут люди Вожака. На месте главаря воров Юсас устроил бы нападение ПОСЛЕ того, как Дегер поучаствует в боях и заработает денег. И вот когда они с Дегером пойдут домой, унося в клюве приличную сумму, тогда и имеет смысл разбивать им башки, чтобы забрать нажитое. А толку-то пустого бить? Одни расходы и никаких доходов.

Кроме того, хозяин Арены может сильно обидеться на Вожака, если тот сорвет широко разрекламированное выступление известного бойца Дегера, на которое сойдутся любители боев всего города и его окрестностей. Не будет ставок – не будет денег. А когда такой богатый и влиятельный человек обижается на кого-либо, у того начинаются большие проблемы, вплоть до несварения желудка, неспособного переварить стальной арбалетный болт.

Умный человек выберет правильное время для мести, такое, чтобы не поиметь проблем, а поиметь того, кому эти самые проблемы хочет доставить. Вожак точно не был глуп, и потому пока Юсас был почти спокоен. Оставалась малая вероятность того, что Вожак совсем спятит и кинется на Юсаса, стоит тому сделать первый шаг из трактира. Но Юсас в это не верил. Вдумчивый, хитрый и осторожный Вожак не может спятить и поставить под удар свое благосостояние и саму жизнь. Это просто невозможно.

Юсаса и Дегера без вопросов, как своих, пропустили через служебный вход и сразу повели в раздевалку на первом этаже Арены. Раздевалка Юсасу понравилась, видно было, что хозяин Арены заботится о своих бойцах. Довольно-таки большая комната была рассчитана на несколько человек – похоже, на шесть (по числу торчащих из потолка леек душа). Душ, скамьи, шкафы, в которые можно сложить вещи и закрыть дверцу на замок (если принесешь его с собой). Туалет с закрывающейся кабинкой и медным стульчаком – Юсас даже удивился, ведь стульчаки ставят только в богатых домах, и сто́ят они очень даже приличных денег. В трактире все ходили в заведение снаружи, и в нем без слез на глазах нельзя было находиться более пяти минут. Жара! Испарения! Юсасу вдруг подумалось, что Андару стоило бы завести для личного пользования такой, как здесь, туалет – ей-ей, при его-то доходах можно себе позволить такую малость! Для Андара – малость!

Ну а в остальном комната как комната. Только прохладно, как бывает в пещере. Или как бывает в сезон дождей, когда приходится греться у очага. Но сейчас, после уличной полуденной жары, холод комнаты оказался сущим наслаждением.

Дегер переоделся – снял одежду, в которой работал в трактире, и надел свободную рубаху из простого некрашеного полотна и такие же простые свободные штаны, в тон полотняной рубахе. На ноги – сандалии на кожаной, подбитой подковками подошве. Эта обувь крепилась к ногам кожаными завязками, и, если завязки как следует затянуть, сандалии не снимешь никакими путями, пока не развяжешь узлы.

Охранник приказал им ждать в комнате, и, после того как Дегер переоделся, они с Юсасом уселись на скамьи – дожидаться, когда о них вспомнят.

Долго ждать не пришлось. Буквально через десять минут ожидания в комнату вошел сам хозяин Арены, Ягин Саголь, и с ходу, не здороваясь и не тратя времени на вежливые пустые фразы, заявил:

– Ваш бой третий. Вначале пойдут мои бойцы – для разогрева. Вы можете смотреть бои, сидя у барьера, – вон там вход на служебную трибуну. С условием, что вы никому не мешаете и ни во что не вмешиваетесь. Бой начнется примерно через час-полтора. Если хочешь сделать ставку – можешь сейчас пройти к кассе. Слушайте распорядителя, он вас известит. Ну, все. Посмотрим, на что ты способен!

Саголь усмехнулся и вдруг весело подмигнул Юсасу, который никак на это не отреагировал, занятый своими мыслями и кусающий губы от волнения. Он сейчас мучительно размышлял – рисковать тремя золотыми, ставя их на Дегера, или все-таки погодить со ставками? И тут же выругал себя в самых грязных выражениях – он что, не верит в Дегера?! Тогда вообще нечего было сюда соваться! Тот, кто не вкладывает деньги в дело, ничего и не получит! Даже грабеж, и тот требует вложения средств! Хотя бы в то же оружие! Если ты хочешь чего-то добиться – не жмись в деньгах. Уверен в успехе – делай!

Они прошли через вторую дверь раздевалки и заняли места в служебной ложе. Юсас же, оставив Дегера сидеть на скамье, побежал в кассу Арены.

Их было две – южная и северная кассы. В каждой сидели по три агента, принимающие ставки, выдающие деревянные таблички с написанными на них цифрами и знаками. Писали свинцовым карандашом, не очень четко, но вполне разборчиво. Но даже если бы деревяшка потерялась, все равно все ставки дублировались на больших досках в помещении кассы. А еще все агенты, насколько знал Юсас, ко всему прочему обладали феноменальной памятью и помнили каждого, кто сделал у них ставку. Такими памятливыми они были не от природы, хотя хозяином Арены и приветствовались такие уникальные способности. Специальные снадобья плюс работа мага-лекаря – вот секрет феноменальной памяти. Недешево, да, но кто сказал, что можно заработать большие деньги, не вкладываясь в персонал предприятия? Только не Саголь. Он знал, как нужно делать дела.

Три золотых исчезли в мохнатой лапе агента, серые глаза навыкате внимательно посмотрели в лицо Юсаса, и через несколько секунд у него в руке уже была заветная дощечка, в которой четко указано, что он, Юсас, сделал ставку на победу Дегера. Теперь только ждать!

Юсас вернулся на место возле возмутительно спокойного Дегера и заставил себя успокоиться, стиснув зубы и напрягая все доступные ему мышцы. Зубы норовили пуститься в пляску с дробью, и Юсасу стоило большого труда не устроить это представление.

Дегер, видимо, почувствовал состояние друга, потому что вдруг обнял его за плечи и стиснул так, что у Юсаса сперло дыхание. А потом шепнул:

– Ну чего переживаешь? Победим мы их. Ничего они со мной не сделают. Я знаю. А раз я знаю – значит, так и будет.

Первыми вышли двое молодых мужчин в рабских ошейниках. Из одежды на них были только короткие набедренные повязки, и Юсас вдруг с нервной усмешкой подумал о том, что, когда эти толстяки начнут драться, все их мужские причиндалы покажутся на белый свет. На трибунах были и женщины – примерно треть от общего количества зрителей, и Юсас точно знал – часть из этих зрительниц ходят на бои только ради того, чтобы посмотреть на голых окровавленных мужчин. Так они возбуждаются. Откуда Юсас это знал? Трактирные девчонки рассказали. Мол, после всех этих проклятых клиентов на мужчин не хочется смотреть, а как поглядишь бой на Арене, как посмотришь на голых мужчин, пыряющих друг друга острым железом, так и хочется улечься под бок какому-нибудь здоровенному мужлану! Вроде тех, что скачут на площадке Арены.