Паутина. Книга 1 - Андрей Стоев

– Обычная история, фройляйн Инга, обычная история, – покачал головой профессор. – Если не можешь что-то сделать, объяви, что это невозможно – в этом и состоит стандартная тактика бездарностей. Поведенческие реакции позвоночных очень сложны, поэтому работать с их модификаторами приходится практически вслепую. Неудивительно, что все, кто брался за это раньше, с задачей не справились. А кто же признается в собственной некомпетентности?

– И получается, что вы их некомпетентность доказали? Думаю, некоторым из ваших коллег это не понравилось.

– Как ни печально это признавать, но вы совершенно правы, фройляйн Инга. Оказалось, что для многих из моих коллег личные мелочные интересы гораздо важнее научной истины.

– Однако научную истину сложно отрицать, – заметила Марина. – Разве только запретить. Не знаю, как у вас, но у нас в империи в прошлом практиковался запрет неудобных научных теорий.

– Вы смотрите прямо в корень, фройляйн! – воскликнул профессор. – Именно так и обстоит дело. Дальнейшие работы по этой тематике были запрещены.

– Завистники таланта? – предположила Марина, вопросительно подняв бровь. – Они оказались настолько влиятельны?

– В немалой степени, – подтвердил Стланик. Предположение о таланте и завистниках явно нашло отклик в его душе. – Хотя справедливости ради должен заметить, что некоторые основания для запрета всё-таки были. Но возможно, вам неинтересны эти детали?

– О нет, нет, герр профессор! – запротестовала Марина. – Ваш рассказ чрезвычайно интересен, продолжайте, прошу вас.

Видно было, что профессору польстил такой живой интерес к его делам, и он заметно расслабился.

– Ну что ж, не вижу причин не рассказать об этом, – пожал плечами тот. – Мы примерно два года буквально бились в стену, пока не додумались привлечь в команду целительницу и алхимика. Как оказалось, вульгарная алхимия в этой задаче действительно слабо применима, но на стыке наук нашлось на удивление изящное решение. Сразу скажу, что оно не подходит для феромонов в общем виде, но вот сильные эпагоны, как оказалось, существуют и для позвоночных. Эксперименты на животных это блестяще доказали.

– На кроликах?

– Кролики не нуждаются в половых аттрактантах, – покровительственно улыбнулся профессор. – Они и так замечательно справляются. Нет, мы использовали лабораторных крыс. Была даже смешная история – лаборант случайно вылил в раковину пробирку эпагона, и что бы вы думали? В ближайшем канализационном коллекторе скопилось столько крыс, что это вызвало панику. Впрочем, проблему быстро решили – приехали люди из экологического надзора и всех потравили. Ну а мы предпочли не сообщать о нашей роли в этом событии.

Собеседники посмеялись.

– Прекрасный анекдот, герр профессор, – сказала Марина улыбаясь. – Но что же случилось дальше?

– А дальше мы столкнулись с вопросом практического применения, и он оказался ключевым.

– И в чём же состоит проблема с практическим применением? Очевидно, что препарат может, как минимум, успешно применяться для борьбы с вредителями. Например, для полного искоренения популяции.

– Мы как раз об этом и думали, хотя препарат оказался всё-таки чрезмерно дорог. Однако главным препятствием выступила сама природа. Как показали исследования наших коллег-биологов, при резком искусственном сокращении популяции в оставшейся части происходит такой всплеск рождаемости, что в самом скором времени численность популяции полностью восстанавливается, и даже заметно превосходит первоначальную. То есть применение нашего препарата в масштабах популяции будет бессмысленным, а для локального применения вполне достаточно простой отравы. Ну а учитывая стоимость эпагона… Мы также пытались приспособить его для использования в животноводстве, но как оказалось, там прекрасно обходятся искусственным осеменением.

– Что приводит нас… – многозначительно начала Марина.

– Совершенно верно, фройляйн Инга, – улыбнулся Стланик. – Что приводит нас к афродизиакам. К сожалению, наша работа оказалась слишком успешной. При первом же испытании мы немного не рассчитали концентрацию, и двое наших исследователей накинулись на пожилую уборщицу, которая согласилась выступить в качестве тестового объекта. Она начала кричать, и её сумели отбить женщины, проходящие мимо лаборатории. Был большой скандал, много шума… – Он поморщился от неприятного воспоминания. – Словом, идея себя не оправдала.

– Но почему? – удивилась Марина. – Если вопрос только в правильной концентрации, то это же легко решается.

– Увы, это не так просто, – вздохнул профессор. – Это легко решается в лабораторных условиях, но в жизни всё иначе. Вот вы, фройляйн, как я вижу, очень умеренно и умело пользуетесь духами, а ведь есть немало женщин, которые просто выливают на себя полфлакона. Поставьте себя на место подобной дамы. Достаточно по привычке переусердствовать с количеством, и вы немедленно становитесь жертвой группового изнасилования, и хорошо, если не до смерти. Как вам такой вариант?

– Вариант нежелательный, – вынуждена была согласиться Марина.

– А дальше кое-кто раздул эту историю, а потом сюда же подтянули статью о запрещённом ментальном вмешательстве – что весьма спорно, должен сказать, но эти самые кое-кто сумели протолкнуть такую формулировку, и надзорные органы её приняли. Ну а остальное вам уже известно – полный запрет дальнейших работ, и передача в закрытый архив всех материалов по теме. Всё, что у нас осталось – вот эта бутылка крысиного эпагона. Изготовили сразу много в расчёте на тестовое применение для борьбы с вредителями, а теперь не знаем, что с ней делать – если просто вылить в канализацию, то по всей вероятности, это приведёт к неприятностям с экологическим надзором. Думаю, придётся просить наших коллег с географического факультета утопить её в море в ходе следующей экспедиции.

– Совершенно несправедливый запрет, – с чувством сказала Марина, и профессор грустно кивнул. – А вы, кстати, не рассматривали возможность ограничить силу действия каким-то порогом независимо от концентрации?

– Мы и планировали двигаться в этом направлении, но здесь нужны серьёзные исследования. Которые, как вы понимаете, в текущей ситуации невозможны.

– Не исключено, что у нашей компании будет для вас какое-то предложение, хотя это решать не мне. Я подготовлю доклад по этой теме для руководства.

– Если у вас появятся подходящее предложение, его можно будет обсудить, – кивнул профессор.

– Благодарю вас за интереснейшую беседу, герр профессор, – с лёгким поклоном попрощалась с ним Марина.

– Удовольствие было взаимным, фройляйн Инга.

* * *

– В общем, работаем так, – инструктировала Радима Раскова Марина, – лаборатория на первом этаже, окно я примерно запомнила, думаю, что найду без проблем. Шпингалеты я аккуратно открою конструктом, чтобы выглядело, как будто они сами забыли окно закрыть. Парни постоят по сторонам, если будет обход – отвлекут.

Радим дисциплинированно кивал, внимательно слушая инструктаж.

– Когда ты туда залезешь, смотри в среднем шкафу, который у противоположной стены стоит. Наша бутылка – большая, зелёного стекла, пробка залита красным сургучом. Рядом с ней большая бутыль с надписью «Спирт». Бери обе. У них там есть стаканы на столике, где кофеварка стоит. Один сполоснёшь спиртом и оставишь на видном