Охотники. Мегалиты Империи - Ник Перумов

– Да, госпожа Алисанда. Я всё обдумал. Коль правильно я речи ваши понял, предстоит нам небывалое дело, каждая пара рук может потребоваться. И кто ещё знает, как оно всё обернётся. А парень мой – не боец он сейчас и долго ещё не будет.

– Я бы не оставлял его без присмотра, дружище.

– Это монастырь Святого Кинара. Здесь присмотрят, – решительно отрубил мастер.

Поистине, долгие проводы – лишние слёзы.

Договориться с настоятелем, как и предполагал мастер, оказалось несложно.

– Примите, святой отец, на добрые дела ваши. Недужных пользовать, нищим и страждущим помогать…

– Спасибо тебе, чадо, – настоятель, высокий и тощий, глядел на мастера сочувственно. – Юношу увечного оставляй. Глаза с него не спустим. Упыри саму-то обитель нашу не беспокоят, боятся проклятые Имени Его, – монах возвёл глаза к небу, – так что не волнуйся, ученик твой под надёжной защитой.

– Я вернусь, – сорвалось с языка у мастера прежде, чем он даже успел удивиться собственным словам. – Я вернусь за ним, святой отец. Он… он мой ученик.

– Конечно, чадо. Да пребудет с тобой милость Спасителева и да убережёт тебя от немощей телесных Святой Кинар.

* * *

Сразу за юго-восточным рубежом великого княжества Предславова опять начиналась чересполосица. Маркграфства чередовались со свободными боярствами, кои держали выходцы из-под тяжёлой руки князей; были тут герцогства, были тут маркизаты, виконства, две торговые республики: одна на южном берегу озера Несс, другая ещё дальше на восток.

И через всё это разнотравье, через мешанину гордых гербов, девизов и прочего старая имперская дорога тянулась прямо к Цитадели магов и её сердцу – Академии.

Тут, на юге, зима тоже наступала, но не столь жёстко и стремительно, как в северных маркграфствах и на окраинах Чёрного Леса. Леса в багрянце; убранные поля; чёрные квадраты и полосы озимой запашки.

Алисанда, Вениамин и даже Джованни Фиданца, мэтр Бонавентура, не стали задавать мастеру никаких вопросов, а сам он твёрдо и упрямо молчал.

Неделя пути – и впереди замаячили неправдоподобно тонкие, взнесённые на невозможную без магии высоту розовые шпили и голубые купола Цитадели магов.

Цитадель магов строилась так, чтобы поражать воображение, и это она, несомненно, делала. Вытекавшая из озера Несс на севере широкая река, Сойре, тут раздваивалась, а потом вновь сливалась воедино. Цитадель занимала весь обширный остров, а «цитаделью цитадели» служила именно Академия.

По берегам Сойре раскинулся город – шумный и пёстрый, богатый, ибо где ж ещё искать прибытка, как не рядом с чародеями? Своим собственным именем он так и не обзавёлся, обитатели его слишком уж были заняты «погоней за прибылью», как сказал бы, обличая людские пороки, пророк Михась.

И всё это вместе так и стало зваться Цитаделью.

Мастеру доводилось бывать здесь, но мало, всего два раза, и вспоминать об этом он не любил. Правда, во второй раз он познакомился с магистром Вениамином – молодой тогда чародей оказался единственным из всех, кто хотел и мог помочь охотникам. Остальные, куда более титулованные, рассуждали о «балансах» и «естественном контроле популяции». Самих себя частью оной «популяции», они, похоже, не считали.

Да, богато здесь живут, богато… Мостовые все замощены, да не деревянными плашками, как в Предславле, а камнем. Плиты плотно пригнаны друг ко другу, хоть и не так, как на старой имперской дороге, где по-прежнему в щель и острие ножа не всунуть. Дома добротные, все в два этажа, а ближе к центру – и в три. Храмы каменные, высокие, с колокольнями и шпилями; садики при них чистенькие, опавшие листья аккуратно собраны в кучки.

Перед въездом в Цитадель Алисанда провела пол-утра в своём возке, запершись с Минди и Венди. Когда вышла – все трое мужчин дружно разинули рты.

Ибо госпожа де Брие ди Бралье дю Варгас привела себя в состояние «повышенной ослепительности», как пробормотал поражённый в самое сердце мэтр Бонавентура, большой знаток и ценитель женской красоты.

Каштановые волосы Алисанды сами по себе развевались под несуществующим ветром, но не просто так, а чтобы пряди образовывали сложное, слитное гармоническое движение, наподобие морских волн. Меж локонов посверкивали цепочки живых огоньков, ничем не соединённых. Нежно-лазоревое платье тоже жило своей жизнью, по нему, как в механическом планетарии, двигались символы звёзд и созвездий. Кожа волшебницы словно источала свет; в ушах и на шее играли радугами крупные адаманты.

Госпожа Алисанда хотела произвести впечатление и, бесспорно, его произвела.

– Да, дорогие мои, члену Капитула иначе въезжать в Цитадель считается непристойным.

– А раньше мы с тобой совсем не так… – не удержался чародей.

– Ах, Вениамино, милый Вениамино! Времена изменились. Одним словом, следуйте за мной. На приветствия не отвечать, вид иметь надменный – вы моя свита, за вас здороваюсь я.

– Гм, Санди, я хоть и не член Капитула, но тоже чародей, член Конгрегации; мне наряд не положен?

– Дорогой, я же говорю – времена изменились. Официально ты – поселковый чародей из Древними Богами и Спасителем забытых мест. Тебе должен быть присущ вид застенчивый и скромный. Одеяние должно указывать на испытываемые тобой тягости и нехватки, дабы обитатели Цитадели в полной мере ощущали бы своё превосходство…

Мастер не выдержал – сплюнул. Джованни Фиданца покачал головой.

– Друзья мои! – Алисанда упёрла руки в боки. – Что говорил Спаситель о спесивых глупцах и о том, что достоинство твоё внутри тебя? Когда мы в Цитадели – играем по её правилам. До срока, – добавила она, театрально-зловеще понижая голос, точно на подмостках.

– До срока так до срока, – проворчал Вениамин, плотнее заворачиваясь в плащ и надвигая пониже капюшон. – Любезный Джованни, тебе тоже, небось, пристойны будут потупленный взгляд и ссутуленные плечи. Ибо глядя сверху вниз на достойнейших и высокоучёных чародеев, ты рискуешь оскорбить их и внушить им чувство неуверенности. Не так ли, госпожа Алисанда?

– Любезный Джованни как раз может принять вид как можно более зверский, ибо сойдет за пленного тролля с гор. Сейчас это модно.

Мэтр захохотал.

– Да вы мне льстите, прекрасная госпожа Алисанда! Тролли, как говорится в некоторых сказках, являются, так сказать, эталоном мужской силы и выносливости!

– Вы, мальчишки, только об одном думать и можете, – с притворной строгостью отмахнулась Алисанда.

Они продвигались по оживлённым торговым улицам Цитадели, лавочники и приказчики дружно и низко кланялись «благородной госпоже дю Варгас». Никто не дерзал зазывать её в заведения или предлагать что-то купить вот прямо сейчас и прямо здесь.

Вениамин хоть и давал себе зарок не глазеть по сторонам, удержаться всё равно не смог. Его семья не отличалась ни знатностью, ни богатством, небольшой дом в приморском городке Линкут, в одном из «морских» маркизатов, тянувшихся вдоль северного берега Пролива, достался младшей сестре с мужем. Тогда ему казалось, что его новым домом сделается Цитадель… и он ошибся.