Роботы и Империя - Айзек Азимов

Глэдия вздернула подбородок.

— Вы намекаете, что я должна заплатить вам за возвращение домой?

— Мадам!

— Бросьте, Диджи, не прикидывайтесь. Скажите прямо, что меня будут держать пленницей на вашей планете, и объясните почему. Растолкуйте мне мое положение.

— Вы не моя пленница и не будете ею. Я отнесусь с уважением к этой негласной договоренности. Я отвезу вас домой… со временем. Но сейчас я должен ехать в Бейлимир, и вы должны ехать со мной.

— А почему я должна ехать с вами?

— Люди моего мира хотят увидеть вас. Вы — героиня Солярии, вы спасли нас. Вы не можете лишить их возможности орать до хрипоты при виде вас. Тем более что вы были добрым другом Предка.

— Что они знают об этом? — резко спросила Глэдия.

Д. Ж. ухмыльнулся.

— Ничего, что порочило бы вас, уверяю. Вы — легенда, а легенды больше жизни, хотя я допускаю, что легендарной Глэдии легко было перерасти вас, миледи, и стать много благороднее. В обычных условиях я не хотел бы видеть вас на нашей планете, потому что вы могли бы не оказаться достойной легенды: у вас не хватает роста, красоты и величественности. Но когда история на Солярии станет известной всем, вы сразу обретете необходимые качества. Вас могут даже не пожелать отпустить. Не забудьте, что вы будете в Бейлимире, на планете, где к истории Предка относятся серьезнее, чем на любой другой, а вы — часть этой истории.

— Это не причина, чтобы держать меня в тюрьме.

— Я обещаю, что этого не будет. Я обещаю отвезти вас домой, когда смогу.

Глэдия успокоилась, хотя чувствовала, что вправе возмущаться. Ей и в самом деле хотелось увидеть этот Поселенческий мир, необычный мир Илайджа Бейли. Этот мир основал его сын, а Илайдж провел там последние годы жизни, и что-то там осталось от него — название планеты, его потомки, легенда о нем…

Она смотрела на планету и думала об Илайдже.

Понаблюдав немного, Глэдия с досадой оставила это занятие: сквозь слой облаков, покрывавших планету, почти ничего не было видно. Через несколько часов они, вероятно, приземлятся.

Вспыхнул световой сигнал. Глэдия нажала кнопку «Подождите». Выждав несколько секунд, она нажала кнопку «Войдите».

Вошел улыбающийся Диджи.

— Я не вовремя, миледи?

— Нет, — ответила Глэдия, — просто надо было надеть перчатки и вставить носовые фильтры. Я думала, что буду носить их все время, но это утомляет, к тому же я почему-то стала меньше бояться инфекции.

— Фамильярность рождает презрение, миледи.

— Давайте не будем называть это презрением, — сказала Глэдия и неожиданно для себя улыбнулась.

— Спасибо, — сказал Д. Ж. — Мы скоро приземлимся, мадам, и я принес вам комбинезон. Он тщательно простерилизован и находится в пластиковом пакете, так что его не касались руки поселенцев. Надевается он просто и закрывает человека целиком, кроме глаз и носа.

— Специально для меня, Диджи?

— Нет, миледи. Мы все носим такие комбинезоны на улице в это время года. Сейчас у нас зима, холодно. Мы живем на довольно холодной планете — тяжелый облачный слой, много осадков, часто идет снег.

— Даже в тропиках?

— Нет. Там жарко и сухо. Однако основная часть населения живет в более холодных регионах. И мы тоже. В морях развели формы жизни с Земли, и рыба и другая живность плодится в изобилии. Следовательно, у нас нет недостатка в пище, хотя количество сельскохозяйственной площади ограничено, и мы никогда не станем хлебной корзиной Галактики. Лето короткое, но жаркое, на пляжах много народу, хотя вам это может показаться непривычным, поскольку нагота у вас — строгое табу.

— Странный климат.

— Дело в распределении воды и суши, в планетной орбите, которая чуть более эксцентрична, чем другие, и еще кое в чем. Откровенно говоря, меня это не волнует. — Д. Ж. пожал плечами. — Мои интересы лежат в другой области.

— Вы торговец. Вероятно, вы не часто бываете на своей планете.

— Это верно, но я стал торговцем не потому, что хотел отсюда сбежать. Мне здесь нравится, но я, наверное, любил бы этот мир меньше, если бы проводил здесь больше времени. На мой взгляд, суровые условия Бейлимира служат важной цели. Они поощряют торговлю. Жители Бейлимира бороздят океаны, добывая пищу, и есть некоторое сходство между плаванием по морям и в космосе. Я бы сказал, добрая треть всех торговцев, работающих на космических линиях, — народ Бейли.

— Вы, кажется, в полуманиакальном состоянии, Диджи.

— Я? Я думаю, что как раз сейчас я в хорошем расположении духа, У меня есть на то причины. И у вас тоже.

— Да?

— Разве это не очевидно? Мы ушли с Солярии живыми. Мы точно знаем, в чем состоит солярианская опасность. Мы добыли необычайное оружие, которое заинтересует наших военных. Вы будете героиней Бейлимира. Наше правительство уже знает, что произошло, и жаждет приветствовать вас. Вы героиня этого корабля. Почти каждый на борту хотел принести вам этот комбинезон. Все стремятся быть рядом с вами и, так сказать, купаться в вашей ауре.

— Полная перемена, — сухо заметила Глэдия.

— Абсолютно. Нисс, которого Дэниел наказал…

— Я помню.

— Он хочет просить у вас прощения и привести своих четверых товарищей, чтобы они могли тоже извиниться и в вашем присутствии дать пинка тому, кто делал неприличные намеки. Нисс неплохой парень.

— Я уверена в этом. Передайте ему, что он прощен, а инцидент забыт. Если вы все уладите, то я… я пожму руку ему, а может, и некоторым другим, прежде чем мы высадимся. Но только велите им не толпиться вокруг меня.

— Я понимаю, но не могу гарантировать, что вокруг вас не будет столпотворения в Бейлитауне — столице Бейлимира. Нельзя удержать правительственных чиновников, стремящихся получить политическую выгоду от встречи с вами.

— «Иосафат!» — как говорил ваш Предок когда-то.

— Не говорите так, когда высадимся, мадам. Это выражение принадлежит ему. Считается дурным тоном, если так выразится кто-то другой. Так вот, будут речи, приветствия и всякие несущественные формальности. Извините, мадам.

— Я могла бы обойтись без этого, но полагаю, избежать этого нельзя?

— Нельзя, миледи.

— Долго это будет продолжаться?

— Пока они не устанут. Наверное, несколько дней, но могут быть варианты.

— Долго мы пробудем на планете?

— Пока я не устану. Простите, мадам, но мне много чего придется сделать: посетить кой-какие места, повидаться с друзьями…

— Любить женщин.

— Увы, и я подвержен человеческим слабостям. — Д. Ж. широко улыбнулся.

— Любой, кроме сентиментальности.