Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943 - Геннадий Леонтьевич Соболев

лишний. Это сердит и обижает. Надо сказать, во-первых, что своим отъездом ты облегчаешь положение фронта и остающихся работающих, что будет легче остающимся и армии. Это могут понять? Будет легче остающимся и армии, может быть увеличен паек. Мы ведь армии не даем полный паек, не по приказу № 312, а на 100 г меньше. Можно разъяснить, что армии и флоту будет лучше, потому что продовольствие будет распределяться на меньшее количество едоков.

Второе. Надо сказать, что Военный Совет, горком и исполком исходят из того, что мы сейчас промышленность в объеме большем, чем вертим, развернуть не сможем по трудности привоза топлива и добычи электроэнергии, а в то же время эти рабочие руки очень нужны в других концах страны. Неужели мы в Ленинграде будем такими антигосударственными, антипартийными людьми, что, зная отлично, что для организации производства в других частях страны нужны квалифицированные рабочие, мы их имеем, не можем занять, с невероятными трудностями организуем снабжение и держим. Что же мы за люди? Мы преступники, если так будем поступать, зная, что стране нужны такие люди, что страна их ждет, но от нас не получает, т. к. у нас жить [стало] лучше, как-нибудь проживем горячее время, а потом опять запустим все, подвезем угля, получим энергию. По-моему, такие расчеты есть: как-нибудь перебьемся. А в то же самое время наши люди доказали, наши кировцы и другие чудеса делают там. Танковую промышленность наши ленинградские большевики и рабочие организовали в два месяца – то, что годами делалось. Почему не дадим [и другим такую] возможность? Знаете, как некоторое животное: сидит на сене, само не ест и другим не дает. Ленинградцы показали чудеса организованности. Как же такую силу держать под спудом? Если говорят – нужно обмозговать, конечно, нужно обмозговать. Но нужно сказать, что всю промышленность использовать не думаем в ближайшее время, т. к. трудности с энергией, даже на консервацию ставим предприятия. Сейчас такая диалектика, что мы вынуждены вывозить часть предприятий. Вот когда отгоним противника от Ленинграда, тогда все снова будем заворачивать, а сейчас нужно вывозить и в другом месте ставить, чтобы организовать победу над врагом.

Третье, что мы должны сказать, что мы нет хотим вас подвергать трудностям бомбежки и всякая такая штука, хотим, чтобы вы жили спокойно. Вы знаете, наверное, что уже на восточном берегу Ладожского озера, там уже народ чувствует не так напряженно, как здесь, а чем дальше, тем лучше. Как будто мы хотим обязательно здесь протащить через все трудности людей, вроде как для того, что нам нравится, чтобы побольше народа жило в трудностях. Конечно, кое-кому нравится народ-герой, но разве мы обязаны эксплуатировать героизм ленинградцев?

Как наши эвакуационные комиссии, секретари продумали, что нет выгоды эксплуатировать героизм, что каждый гражданин ежедневно по 2–3 раза подвергается опасности попасть либо под 150-мм, либо под 250-кг. Какой в этом резон? Я этот вопрос ставлю потому, что мне кажется, что если бы этот вопрос был осознан активом, эвакуация шла бы быстрее и вообще не был бы поставлен вопрос об обязательной эвакуации. Вы что думаете,

Военный Совет без обмозгования принял решение? Мы хотели, чтобы шли добровольно, а добровольно не выходит.

Ближайшая очередная задача – вывоз населения и оборудования. На это говорят, что сразу же у нас якобы дезорганизуется промышленность. Я вам по секрету скажу, что то, что здесь остается, мы ведь тянем 690 тыс. киловатт ежедневно выработку, здесь записано 200 тыс. рабочих, разве где-нибудь в стране на 30 тыс. киловатт установлена мощность 220 рабочих, – мало электроэнергии и много рабочих. Нигде не бывало. Поэтому вы не жужжите насчет того, что не хватает, уверяю, что эту же программу можно верстать со 110 тыс. рабочих. Если говорят о том, что мы забираем вроде за самые печенки, до краха доходит дело, – ничего подобного. Если мы займемся одновременно закреплением и вывозкой, по-моему, душа у нас разобьется, а по теперешней психологии населения пойдет дело на закрепление. Упорядочить – это общая формула, вообще все в мире есть упорядочение. Если мы возьмемся одновременно за задачу закрепления, где-нибудь 10 чел. эвакуируем и сразу же 10 чел. ставим новых, ничего не выйдет, у нас и пойдет это дело только на закрепление, т. к. 800 тыс. людей, которые останутся, вполне достаточно для того, чтобы обслуживать в рамках плана, принятого Военным Советом, все отрасли обороны и хозяйства. Следовательно, никакой нужды в том, чтобы эту задачу поставить как одновременно стоящую – задачу закрепления, – не нужно этого делать. Можно сделать таким образом. Где есть какие-либо специфические трудности, взять и по плану эвакуировать, начать эвакуацию через неделю, в рамках до 15 августа, на тех же энергостанциях. Но если общее перераспределение устроим между предприятиями, никакой эвакуации не выйдет. При теперешнем положении в Ленинграде, да еще огородами обзавелись – огород привязывает, все привязывает. А когда начнется бомбежка и обстрел, нам же скажут, что вы нас не предупредили. Я считаю, что такого упрека мы от населения не должны дожидаться.

Вот почему нам необходимо быстрое решение тех вопросов, которые поставлены: [вывезти] 17 тыс. станков да 300 тыс. населения. Тогда что у нас будет в результате? Если мы к 15 августа это дело сделаем, тогда с 16 августа, т. к. линия вывоза из Ленинграда будет закончена, а вы наверно знаете, что одновременно вывозить и завозить – эта штука требует и увеличения оборота тоннажа, значит с 16 августа мы переходим на завоз с восточного берега. Я не говорю о том, что мы сейчас не завозим. Мы сейчас завозим не только на текущий день, но и в запас. Но когда освободим вывозную линию из Ленинграда, перейдем на работу в запас и в течение короткого времени добьемся осуществления задачи, поставленной товарищем Сталиным: с связи с эвакуацией из Ленинграда части населения, создать для остающейся части населения и войск 4-месячный неснижаемый запас продовольствия. Пока идет вывоз туда, завоз меньше, потому что оборот тяги и тоннажа на озере затрудняется. Как только эта задача будет исчерпана, мы можем накоротке решить другую задачу. Во-первых, контингент будет меньше. Во-вторых, мы будем работать только на завоз. Стало быть, с этой точки зрения мы будем подкованы. И если до этого ничего не случится на фронте, то мы будем в сентябре месяце иметь город, освобожденный от несамодеятельного населения, которое в другом месте пристроится, армию пополненную, неснижаемый запас продовольствия и горючего на 4 месяца. Насчет снарядов – не все израсходовали за зиму, есть чем стрелять и есть из чего стрелять. Тогда можно будет сказать, что если мы промахов не