Дерзкие сердца - Шэрил Биггз

Голова Марси закружилась от нахлынувших чувств. Руки крепко сжимали плечи Трэйнора, словно пытаясь удержать навечно. Ей хотелось, чтобы его страстный порыв не кончался, но рассудок повелевал остановиться. Это было выше ее сил. Сердце шептало, что она права в своих чувствах. Она ощутила, как его язык проник ей в рот – вызывая жар небывалой страсти. Ничто в жизни Марси не предвещало встречи с Трэйнором Брэгетом – ни ее помолвка с Джонатаном Барлоу, которую она расторгла, застав его с другой женщиной; ни ее положение в светском обществе Вашингтона, где она была хозяйкой дома своего брата Джеральда; ни сонм женихов, претендующих на ее руку и сердце. Все они были привлекательны и благородны, но никому пока не удавалось одним взглядом волновать кровь Марси. Никто не целовал ее с такой пылкостью и не вызывал ответной страсти в ее душе и никто еще не бросал ей вызова. Все они были истинными джентльменами, а ее сердце оставалось абсолютно холодным. Трэйнор не был похож на тех – остальных. Марси его красота казалась неотразимой. Его мужественность очаровывала и покоряла. Он и раздражал, и вдохновлял, сердил и разжигал сердце, заставляя ощущать свою беспомощность и свою женскую силу.

Она чувствовала, как руки его словно бы обжигают ей спину. Он еще крепче сжал ее в своих объятиях, еще ближе привлек к себе.

Слабый голосок где-то в подсознании советовал ей оттолкнуть его и бежать прочь. Но голосок этот был слишком тих в сравнении со жгучей болью желания, проснувшейся от их близости.

Его губы жадно накрыли ее губы, говоря не только о вожделении, но и о глубоком одиночестве, удивившем ее. Поцелуй был одновременно яростным и нежным: он молил и требовал, давал и забирал.

Марси еще не испытывала прикосновения настолько интимного, ласки такой всепоглощающей. Реальность мира исчезала, превращаясь в смутное воспоминание, исчезало все, кроме высокого темноволосого незнакомца, сжимающего ее в своих объятиях… Незнакомца, которого она ждала всю свою жизнь.

Трэйнор внезапно оторвал свои губы от ее губ, и Марси ощутила одиночество. Рассудок сопротивлялся расставанию, а тело стремилось к новым и новым объятиям. Она обвила руками его шею, не желая отпускать его от себя и боясь лишиться того удовольствия, которое дарило его прикосновение.

– Я хочу тебя, – тихо произнес Трэйнор, обволакивая душу Марси волшебством своего бархатного голоса.

Он смотрел на нее сверху вниз, наклонив к ней лицо. Марси заглянула ему в глаза, в серый туман, который затягивал ее своим кружением за тот барьер, которым он оградил душу, чтобы увидеть, что там – в этой душе.

Она ощущала частое биение его сердца у своей груди, чувствовала, как смешались их дыхания. Жажда его поцелуя, крепких объятий казалась неодолимой.

– Люби меня, Трэйнор, – прошептала она, – пожалуйста!

Слезы подступили к глазам, Марси прикрыла веки и вновь почувствовала на своих губах его губы.

Он целовал ее долгим поцелуем, вмещающим в себя и жизнь, и мечту. Его губы скользнули вниз по ее шее, двигаясь с томительной медлительностью по нежной гладкой коже.

Ее плечо обвевало его горячее дыхание. Едва его голова склонилась к глубокому вырезу открытого платья, девушка вздрогнула от желания и нетерпения.

Как хищник ищет свою добычу, как завоеватель ищет жертву, так губы Трэйнора вновь ожили в поисках рта Марси. Она почувствовала, как одна его рука крепко обняла ее, а вторая потянулась к груди.

Марси вздрогнула от столь интимного прикосновения, но тут же расслабилась – таким оно оказалось приятным. Теплота наслаждения разлилась по телу девушки. Его язык продолжал ласкать ее губы, а пальцы гладили кожу, дразня чувства и лишая разум последней толики здравого смысла.

Не задумываясь ни о последствиях, ни о месте, в котором они находятся, ни о мире, в который им придется вернуться после того, как пламя страсти погаснет, Марси отдалась Трэйнору.

Не обращая внимания на мирно спящую за занавеской пожилую пару, на звуки пушечных залпов и ружейные выстрелы, Трэйнор обнимал и ласкал девушку. Поцелуи его становились все более страстными, и два тела сливались в одно целое до тех пор, пока горящая неподалеку свечка не начала отбрасывать лишь одну тень вместо двух.

Через несколько часов он покинет этот странный город, так причудливо расположившийся на обрыве, и, возможно, больше никогда уже в него не вернется, но этой ночью ему, идущему на смерть, позволено исполнить свое последнее желание.

Девушка слабо застонала – это был стон экстаза, и одновременно с ним дрожь наслаждения пробежала по ее телу. Пальцы Трэйнора скользнули к маленьким пуговкам на лифе ее платья и одну за другой освободили из крошечных петель. Нежно, но настойчиво он спустил платье с плеч девушки, а его губы в это время с жадностью пили влагу ее губ, стирая из ее души последние сомнения.

Трэйнор ловко развязал тесемки кринолина и панталон. Несколько движений пальцев, несколько поглаживаний нежных рук – и платье вместе с нижним бельем соскользнуло с тела Марси, издав при этом легкое шуршание, и оказалось на полу.

Кожей она ощутила прохладу ночного воздуха. Изумление легким возгласом сорвалось с ее губ. Она попыталась отстраниться.

– Нет, – мягко, но настойчиво произнес Трэйнор.

Это единственное слово магически прогнало ее страх, и девушка обмякла в руках мужчины. Он целовал ее долго, жадно, крепко обняв обнаженное тело, прижав его к себе.

Слегка согнувшись, Трэйнор подхватил Марси на руки и понес на широкий диван, стоящий возле стены.

– Я хочу тебя, Марси! – снова повторил он своим глубоким бархатным голосом, исполненным волнения.

Она взглянула на него глазами, затуманенными страстью, и прошептала, с трудом владея усталыми от поцелуев губами:

– Люби меня!

Сорвав с себя рубашку и жакет, он швырнул их куда-то в сторону, скинул ботинки, которые тщательно начищал к сегодняшнему вечеру, а потом быстро вылез из узких, обтягивающих бедра, брюк.

Она подняла руку, словно приглашая его, и он упал на диван с ней рядом, накрыв своим ртом ее губы, а языком продолжал разжигать огонь страсти.

Трэйнор чувствовал, как Марси дрожит в его дерзких руках, как она возвращает ему поцелуи со всей страстью и жаром души. Сомнение, смущение, сдержанность, скромность – все это испарилось. С Трэйнором она впервые в жизни почувствовала себя свободней и уверенней. Ощущение силы и нежности его рук приносило не испытанное ранее и ни с чем не сравнимое наслаждение. Близость его мускулистого тела вселяла уверенность, а поцелуи дарили восторг.

Так вот, оказывается, что такое любовь! Она чувствовала, как его руки медленно, мучительно-сладко исследуют ее тело: осторожно глядят живот, бедра, потом осторожно скользят между ног. Не в силах дождаться прикосновения и ласки, стремясь удовлетворить сладкую боль всего своего существа, Марси напряженно выгнулась навстречу. Руки девушки сомкнули его руку, ее язык спорил с его, ее руки обнимали все крепче, не желая отпускать. Он нежно, медленно, бормоча ласковые слова и покрывая ее лицо поцелуями, снова раздвинул ноги Марси. Он поднялся над ней, пошире раздвинул ее ноги, а потом медленно, со сладкой мукой, которую, она знала, никогда не забудет, слил их тела в единое целое.