Женское детективное агентство №1 - Александр Макколл Смит

— Удивительно, — сказал доктор Макетси, — подобные истории время от времени повторяются. И людям, выдающим себя за врачей, удается проработать довольно долго, порой несколько лет.

— Вы проверяли его диплом? — спросила мма Рамотсве. — Сегодня, когда есть ксероксы и лазерные принтеры, подделать документ ничего не стоит. Возможно, он никакой не врач, а просто санитар или больничный сторож.

Доктор Макетси покачал головой.

— Мы это давно уже сделал и, — сказал он. — Связались с медицинским колледжем в Нигерии — поверьте, нам пришлось выдержать целую битву, — и с Генеральным медицинским советом в Великобритании, где он два года проходил ординатуру. Нам даже удалось получить его фотографию из Найроби. Так что я совершенно уверен, что доктор Комоти именно тот, за кого он себя выдает.

— А не могли бы вы устроить ему проверку? — спросила мма Рамотсве. — Проверить его знания, обсуждая с ним какие-нибудь сложные вопросы?

Доктор Макетси улыбнулся.

— Я это уже делал. Пробовал поговорить с ним по поводу двух сложных случаев. В первый раз он дал мне совершенно правильный ответ. Он явно понимал, о чем идет речь. Но во второй раз постарался избежать беседы. Сказал, что ему нужно подумать. Я рассердился и сослался на наш предыдущий разговор. Мое замечание застигло его врасплох, в ответ он промямлил что-то бессвязное. Как будто забыл все, о чем мы говорили три дня назад.

Мма Рамотсве подняла глаза к потолку. Она знала, что такое забывчивость. Незадолго до смерти ее бедный отец лишился памяти и иногда с трудом узнавал дочь. Это можно понять, когда речь идет о старике, но не о молодом докторе. Конечно, если он не заболел и что-то не случилось с его памятью.

— Психически он вполне нормален, — сказал доктор Макетси, как бы предугадав ее вопрос. — Насколько я могу судить. Речь не идет о пресенильном слабоумии или подобных вещах. Боюсь, не наркотики ли это. Наверное, он употребляет наркотики и едва ли не половину времени, которую проводит на работе, бывает не в себе.

Доктор Макетси замолчал. Высказав все свои опасения, он откинулся на спинку стула, словно последствия сказанного лишили его дара речи. Врач-наркоман немногим лучше врача-самозванца. Если министр услышит, что доктор принимает пациентов, находясь под кайфом, он может сделать вывод об отсутствии должного контроля в больнице.

Он представил себе такой разговор: «Итак, доктор Макетси, как вы могли не обратить внимания на поведение этого человека и не заметить, что он находится под действием наркотиков? Вы обязаны замечать такие вещи. Когда я иду по улице, я сразу вижу, кто накурился конопли. Вам это тоже должно быть ясно. Боюсь, я считал вас более проницательным, чем вы есть на самом деле…»

— Я понимаю причину вашего беспокойства, — сказала мма Рамотсве. — Но вряд ли смогу вам помочь. Я никогда не занималась наркотиками. Это дело полиции.

— Не говорите мне о полиции, — возразил доктор Макетси. — Они не умеют держать язык за зубами. Если я к ним обращусь, они будут действовать по инструкции. Ворвутся в его дом, устроят обыск, и кто-нибудь из них обязательно проговорится. А через час весь город будет знать, что он наркоман. — Он сделал паузу, чтобы мма Рамотсве могла оценить деликатность вопроса. — А что, если он не наркоман? Что, если я ошибся? И ни за что ни про что погублю его репутацию. Возможно, время от времени он бывает некомпетентен, но это не повод для того, чтобы испортить ему жизнь.

— А если мы узнаем, что он употребляет наркотики, хотя мне непонятно, как можно это сделать, что тогда? — спросила мма Рамотсве. — Вы его уволите?

Доктор Макетси яростно замотал головой.

— Мы по-другому относимся к наркоманам. Это не вопрос хорошего или плохого поведения. На мой взгляд, это медицинская проблема, я постараюсь разобраться и помочь ему.

— Но с наркоманом вы вряд ли «разберетесь», — заметила мма Рамотсве. — Курить коноплю — это одно, а глотать таблетки и разную дрянь — совсем другое. Покажите мне исправившегося наркомана. Хоть одного. Может, они и есть, но я никогда их не видела.

Доктор Макетси пожал плечами.

— Я знаю, что ими легко манипулировать, — согласился он. — Но некоторые из них сумели побороть это пристрастие. Я могу показать вам некоторые цифры.

— Не будем спорить, — сказала мма Рамотсве. — Итак, что я, по-вашему, должна сделать?

— Узнать о нем как можно больше, — ответил доктор Макетси. — Последить за ним несколько дней. Посмотреть, не общается ли он с наркоманами. Если да, не снабжает ли он их наркотиками. Потому что это уже другое дело. У нас в больнице ведется строгий учет наркотиков, но иногда пропажу можно не заметить, и меньше всего нам хотелось бы, чтобы наш доктор передавал препараты наркоманам. Этого мы не потерпим.

— И уволите его? — не выдержала мма Рамотсве. — Не попытаетесь ему помочь?

— Мы выгоним его ко всем чертям, — рассмеялся доктор Макетси.

— Хорошо, — сказала мма Рамотсве. — А что касается оплаты…

Доктор Макетси помрачнел.

— Боюсь, я не смогу просить больницу оплатить столь деликатное расследование.

Мма Рамотсве понимающе кивнула.

— Вы решили, что как старый друг…

— Да, — тихо проговорил доктор Макетси. — Как старый друг я подумал, что вы не забыли: когда ваш отец был очень болен…

Мма Рамотсве не забыла. В течение трех недель доктор Макетси каждый вечер приходил к ним домой и под конец положил ее отца в больницу, в отдельную палату — и все совершенно бесплатно.

— Нет, не забыла, — сказала она. — Я упомянула об оплате, чтобы уточнить: никакой оплаты не надо.

Перед тем как начать расследование, мма Рамотсве получила от доктора Макетси всю необходимую информацию. Адрес доктора Комоти, фотографию, номер его зеленой машины. А еще — номер телефона и почтового ящика, хотя она не могла себе представить ситуацию, при которой могла бы ими воспользоваться. Оставалось только начать слежку за доктором Комоти и побыстрее узнать о нем все.

Доктор Макетси предусмотрительно снабдил ее расписанием дежурств в отделении скорой помощи на четыре месяца вперед. Поэтому мма Рамотсве точно знала, когда доктор Комоти отправляется из больницы домой, а когда дежурит по ночам. Это сэкономило ей массу времени и сил, а кроме того, ей не пришлось часами поджидать его на улице в своем белом фургончике.

Слежка началась два дня спустя. После работы доктор Комоти выехал со служебной стоянки, и мма Рамотсве незаметно последовала за ним. Когда он остановился у Африканского торгового центра, она поставила машину не слишком близко и вышла из кабины лишь после того, как он покинул стоянку. Доктор Комоти зашел в один-два магазина и купил газету в Книжном центре. Потом вернулся в машину, поехал домой и оставался там — как показалось мма Рамотсве, не делая ничего дурного. Около десяти огни в доме погасли. Сидеть в белом фургончике было довольно скучно, но мма Рамотсве привыкла и никогда не жаловалась — раз уж она согласилась вести расследование. Ради доктора Макетси она просидела бы так месяц и даже больше — после всего, что он сделал для ее отца.