Ирландия - Эдвард Резерфорд

Верховный король наблюдал. Кровь, как на то и надеялись, разбрызгалась по земле, и это должно было обеспечить хороший урожай. Потом король посмотрел на толпу, и ему показалось, что люди довольны. Это тоже было хорошо. И тут он случайно заметил ту девушку, Дейрдре, она стояла рядом со своим отцом.

Еще до полудня Дейрдре заявила, что не останется на королевский пир и хочет вернуться домой в Дуб-Линн.

К ее удивлению, никто возражать не стал. Верховный король, которому Фергус сообщил о желании дочери, послал ей свое благословение и золотое кольцо. Вскоре после этого пришел Ларине и сказал, что скоро навестит ее в Дуб-Линне и что две колесницы уже в ее распоряжении. Дейрдре понимала, что братьям хочется остаться на пир, но отец быстро приструнил их. Она знала, что должна уехать немедля. Оставаться в этом жутком месте она просто больше не могла.

Странно, но когда убивали Конала, Дейрдре не испытывала ни скорби, ни ужаса. Она хорошо знала, как происходит заклание жертвы, ведь ей столько раз приходилось видеть, как убивают животных на Самайн. Нет, совсем другое чувство захлестнуло ее.

Это был гнев.

Гнев начал обуревать ее почти сразу после того, как накануне приходил Ларине. Она осталась одна. Конал ушел и должен был находиться с друидами до самого начала церемонии. Дейрдре понимала и силу друидов, и власть короля, и ужасную волю богов. И все же сердце упорно твердило ей одно: Конал бросил ее и не важно, чем можно оправдать его уход. Всю ночь она снова и снова думала об этом. Ведь все то время, что они жили на острове, и даже после приезда Ларине Конал еще мог сбежать. Да, конечно, он дал слово. Король и сами боги потребовали этого. Но он мог скрыться. Однако Конал никогда даже не помышлял о побеге. Отец убеждал ее плыть без него, но ведь они могли бежать вместе. У него была такая возможность, только он ею не воспользовался. Он выбрал богов. Он предпочел ей смерть. Это все, что она знала. И мысленно проклинала и Конала, и друидов, и даже самих богов. Поэтому за его смертью Дейрдре наблюдала с горечью и гневом. На какое-то время это защитило ее от боли.

В день их отъезда ее ждала неожиданная встреча.

Дейрдре стояла одна возле колесниц, когда увидела, что в ее сторону идет королева. Встречаться с ней девушка не хотела и начала оглядываться по сторонам в поисках укрытия, однако королева ее заметила и теперь направлялась прямо к ней. Поэтому Дейрдре взяла себя в руки и понадеялась на лучшее. К ее удивлению, королева, подойдя ближе, кивнула ей вполне дружелюбно:

– Сегодня у тебя печальный день, Дейрдре дочь Фергуса. Мне жаль.

В ее глазах не было и тени злорадства. Дейрдре не знала, что ответить. Все-таки это была королева, и ей следовало выразить уважение. Но Дейрдре не могла заставить себя сделать это.

– Я не нуждаюсь в твоем сочувствии, – с горечью сказала она.

Не подобало так говорить с королевой, но Дейрдре больше не волновали приличия. Терять ей было нечего.

– Все еще гневаешься на меня, – спокойно заметила королева.

Дейрдре не верила собственным ушам.

– Разве не ты обещала меня убить?! – выпалила она.

– Да, правда, – согласилась королева и добавила: – Но это было давно.

– Видят боги, – Дейрдре почти кричала, – ты странная женщина!

Лицо королевы осталось невозмутимым.

– Он принял благородную смерть, – сказала она. – Ты можешь им гордиться.

Дейрдре уже готова была склонить голову и пробормотать что-нибудь вежливое, но гнев все-таки взял над ней верх, и она не смогла сдержаться.

– Гордиться мертвецом?! – воскликнула она. – Какой мне от этого толк, когда я буду сидеть одна в Дуб-Линне!

– Ты ведь знаешь, у него не было выбора.

– Был! – яростно огрызнулась Дейрдре. – И он его сделал. Только выбрал он не меня и не своего ребенка, так что мне все равно.

На этот раз она зашла слишком далеко и сама это понимала. Она оскорбляла королевский сан, друидов, саму Тару. И отчасти с вызовом, отчасти со страхом Дейрдре ждала гнева королевы.

Но королева молчала. Чуть наклонив голову, она словно думала о чем-то. А когда заговорила, глаза ее не смотрели на девушку.

– Разве ты не знаешь мужчин, Дейрдре? Они всегда нас покидают.

С этими словами она повернулась и ушла.

IV

В день зимнего солнцестояния в рате своего отца в Дуб-Линне Дейрдре, как и ожидала, родила сына. Мальчик был вылитый Конал. Только Дейрдре не знала, рада она этому или нет.

Весна выдалась прекрасная, как и наступившее следом лето. Урожай, хотя и не был особенно богат, не погиб. Люди говорили, что все это благодаря Коналу сыну Морны, племяннику верховного короля, который умилостивил богов.

450 год

Его первый приезд оказался неудачным, и те, кто отослал его назад, решили, что на этом далеком западном острове он ничего не добьется. И все же после его появления все изменилось.

Он оставил записи о своей жизни, но записи эти содержали в основном исповедальные мысли о его служении, а вот о самой жизни говорили очень мало. Рассказов о нем существовало множество, но почти все выдуманные. Доподлинно не известно ни время его миссии, ни имена правителей Ирландии, с которыми он встречался, ни даже место, где он обосновался. Есть лишь догадки и домыслы.

Но святой Патрик существовал. В том нет никаких сомнений. Он родился в семье мелкого британского аристократа. Еще мальчиком недалеко от родного дома, где-то в западной части Британии, его похитили ирландские разбойники. Несколько лет его продержали на острове в рабстве, там он в основном ухаживал за скотом. Потом ему удалось бежать и перебраться за море, к своим родителям. Однако к той поре он уже избрал религиозный путь. Какое-то время он учился в Галлии, смог даже побывать в Риме. Он пишет, что некоторые служители Церкви считали его обучение недостаточным просто потому, что он прерывал учебу. Но в таких утверждениях, пожалуй, есть некоторая ирония, потому что его записи выдают и литературные, и политические знания. На западный остров его отправили по его собственной просьбе. И вот он вернулся, уже будучи епископом, туда, где когда-то был рабом.

Почему ему так хотелось вернуться туда? В своих записях он утверждает, что видел некий сон и во сне слышал голоса взывавших к нему островитян, которые умоляли его привести их к истинной вере. В подлинности этих записей сомневаться не приходится: в раннем христианстве есть много свидетельств о сверхъестественных видениях и голосах, и даже до сих пор такое случается. Для Патрика это переживание оказалось решающим. Он умолял дать ему возможность отправиться с опасной миссией.

Дата, которая традиционно считается датой его прибытия в Ирландию, – 432 год от Рождества Христова – всего лишь предположительная. Но именно в течение тех десятилетий, что последовали за крушением Римской империи на западе, епископ Патрик начал свою деятельность. Он не был первым миссионером, добравшимся до ирландских берегов: в Манстере и Ленстере в то время уже существовали христианские общины. Но он, пожалуй, был первым миссионером на севере, если действительно обосновался неподалеку от Армы в Ульстере, где король, вытесненный с большинства своих земель могучим кланом Ниалла, полюбил епископа настолько, что взял его под свою защиту.