Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец - Александр Семёнов

Они вышли в прихожую, Ксения встала на ворота, обозначенные тумбочкой для обуви и дверью в комнату мальчиков. Илья поставил мяч, разбежался, ударил – и Ксения нарочно пропустила его между длинных ног.

– Я гол забил! – закричал Илья. – Клёво!

– Это что за слово! – выглянув к ним, с притворной строгостью сказала Евгения Васильевна. – Чтобы я больше не слышала!

Илья тоже нахмурился, надул губы, склонил к плечу голову, и чуть подумав, произнёс:

– Мамочка, я больше не буду.

Но Марина, не оставила его в покое:

– Скажи ещё раз. Ну, скажи!..

Илья не выдержал, сказал и тут же помчался к маме:

– А Марина мне сказала говорить «клёво»!..

– Давайте обедать, – позвала Евгения Васильевна. – Сегодня задержались, но это и хорошо получилось. Ксюша, присоединяйся!..

После обеда они вновь разговаривали, гуляя из комнаты в комнату, смотрели картины на стенах, почти все написанные Мариной. В основном это были чёрно-белые, графичные пейзажи: и морские, как обязывало имя художницы, и какой-то фантастический лес, где в переплетении ветвей, в игре света и тени прятались таинственные силуэты. Рома с сестрой принялись танцевать, и Ксения подсказывала, исправляла ошибки. Илья, глядя на них, тоже стал прыгать, кружиться, затем ходить колесом, и кончилось веселье тем, что он споткнулся, упал и мгновенно, без хныканья и жалоб, разревелся.

Ксения будто проснулась.

– Спасибо, мне пора, наверное, – сказала она.

– Ксюша, он просто устал, – объясняли сёстры. – Это не из-за тебя, он и сам так может… Успокойся, Илья. Не ушибся, всё хорошо, посиди немного!..

Но Илья, никого не слушая, заливался всё громче.

– Я понимаю… Но на самом деле пора, – говорила Ксения. – Бабушка волнуется, когда меня долго нет.

– С папой познакомим, он скоро придёт, – сказал Рома, но всё равно не смог её удержать.

– Ты не расстроилась? – спросил он, провожая гостью до «Ладожской». – Ты ещё придёшь, да?

– Приду, как будет время, конечно, – улыбнулась она. – У вас замечательно.

Но где-то в глубине Ксения чувствовала, что, как бы ни было тут здорово, приехать вновь ей будет очень нелегко.

– Давайте вы ко мне через неделю, – сказала она.

И Рома с Мариной приехали, обрадовали бабушку, которая давно расстраивалась, что Ксюша всё одна, одна, друзья не заходят… Ксения боялась разочаровать гостей. Что у неё может быть интересного? Ни братьев, ни сестёр, ни семейного тепла, ни весёлого сумасшествия. Разве что фотографии конкурсов и городов, где успела побывать? Но оказалось, что больше ничего и не надо: Рома с Мариной, открыв первый альбом, не оторвались от снимков до конца последнего, где Ксения у портной мерила так и не пригодившиеся платья.

Андрей возвращался домой, насвистывая песню про золотые сундуки. Она была как нельзя более в тему, потому что пятница, сделан ударный аккорд, на объект приезжал Анатолий и обрадовал всех даже больше, чем рассчитывали. И до ночи далеко, можно будет вдоволь наиграться на гитаре… И надо что-нибудь купить на вечер, ведь сегодня месяц, как они с Олей живут вдвоём. Месяц, который уже не вернуть, а жаль… Андрей без раздумий отдал бы за это любой минувший год. Месяц – одна воскресная пробежка по светлеющей день ото дня берёзовой аллее, один проливной дождь за окном, один день, полный ожидания, и короткая, почти бессонная ночь… Да какой там год! Одно движение Олиных рук, обнимающих его за шею, стоит целой жизни и, может быть, не одной.

Но если не машину времени, что тогда купить? Шампанское отпадает, Оля непьющая. И сладкого не любит… Ай, ладно! – Андрей махнул рукой и зашёл в универсам, надеясь на вдохновение.

…И первым делом увидел Васю, за месяц уже в пятый или шестой раз. Длинный, под метр девяносто, худой, но с брюшком, чуть сутулый, лысеющий, в свитере с растянутым воротом, Вася стоял возле стопки корзин и, щурясь, читал список на альбомном листе.

– Здорово! – Андрей протянул руку. Вася пожал её, глядя чуть свысока.

– За покупками? Дай-ка посмотрю. – Андрей пробежался по списку. – А, тут немного. Давай для скорости: ты берёшь то, что напечатано, я – что написано от руки.

– А запомнил? – скептически спросил Вася.

– Ну, а что тут запоминать? Чай, не Аранхуэзский концерт. Ну, ладно, ладно… – Андрей, видя недоверие в Васиных глазах, забрал лист, сложил, пригладил по сгибу ногтем, разорвал и вернул напечатанную половину. – Встречаемся прямо на хате.

Он захватил корзину и двинулся к полкам, напевая про себя. Вася и прежде не портил ему настроения, а сегодня Андрей даже обрадовался. Во-первых, народная примета гласит: если в гостях Вася – значит, никого больше вечером не ждать. Вообще-то, Андрей любил гостей и, мечтая о жизни вдвоём, заодно думал, как будет здорово, когда его друзья подружатся с Олиными друзьями, станут заходить по одному и компаниями. Так и получалось, и гораздо быстрее, чем он только мог предположить. Не всегда эти визиты были к месту, и однажды Оля с Андреем сбежали на два дня в квартиру Олиных родителей, в бывшую комнату Оли, где ничего не изменилось с тех пор, как она здесь жила, даже книги остались на прежних местах…

Но Вася каким-то небывалым чутьём угадывал дни, когда никто больше не заявится, – это во-первых. А вовторых, он не докучал Оле с Андреем, заставая их вдвоём: недолго сидел на кухне, пил чай, слушал блюз на двух гитарах, потом уходил и через пару часов отзванивался, что доехал домой невредимым, пусть не волнуются. Засиживался он, когда Оля была дома одна; иной раз, как сегодня, даже бегал по её просьбе в магазин.

С Андреем Вася установил приятельские отношения, но с лёгким оттенком превосходства, будто он посвящён в некую тайну, Андрею, как и всем прочим, неведомую. «Что это за чудо в перьях?» – думал Андрей первые недели, но не решался спросить, ждал, что Оля сама расскажет. И она рассказала.

– Понимаешь, – сказала Оля, присев к нему на колени, – мне три года назад надо было Васю отшить. Но как это сделать, чтобы не обидеть, я не знала…

– А что тут обидного? Не судьба, да и всё.

– Да ясно, что ничего, – вздохнула Оля. – Это мой дурацкий деликатный характер. Сейчас бы, может, и сказала прямо, а тогда думала, думала… И, в конце концов, меня осенило. Давай, – сказала я Васе, – ты будешь моим лучшим другом. Ну, что такое – парень? – Оля пренебрежительно сморщила нос. – Сегодня один, завтра другой, о первом вчера забыла…

– Да? – Андрей уже всё понял и, стараясь не расхохотаться, напустил на себя обиженный вид. Наверное, даже более обиженный, чем хотел…

– Ну, что ты не понимаешь! – воскликнула Оля и поцеловала его в лоб. – Это я ему так сказала. Это не значит, что я так думаю!