Метро 2033. Спящий страж - Сергей Чехин

Баня стояла на окраине. К небольшой сложенной из шпал избушке тянулся кабель – единственный на всю улицу. По проводам беглянка легко подсчитала обжитые строения – тридцать одно, почти все – рядом с базой. А чем дальше от центра, тем меньше деревенька отличалась от товарок снаружи. Те же пустые дворы, темные провалы окон и покосившиеся заборы. Только крапива и лопухи – вместо заснеженной грязи.

– Интересное место.

– Заткнись.

– Как знакомо. Ладно, молчу.

Вот и поговорили.

Вместо углей камни грела электрическая печь. Спутницы быстро разделись, обнажив плотно сбитые загорелые тела. Стащили с Крохи балахон и вытолкнули из предбанника в успевшую протопиться комнатушку. После камеры под башней пар казался едва теплым, но замерзнуть дорогой гостье не дали. Дашенька щедро плеснула ромашкового отвара, Машенька вооружилась загодя замоченным березовым веником.

– В угол стань, – голосом дознавателя перед пыткой сказала она. – Руки на стену. Ноги шире.

– Это обязательно? – с тревогой спросила Арина. О чем-то похожем девушка читала в затертой до дыр книжке со слипшимися кое-где страницами. Провезенный контрабандой с Безымянки томик стоил бешеных денег, вдобавок, его пришлось долго прятать от Спаса. Сказать, что грядущее ее малость настораживало – значит, не передать и трети охватившей юную душу тревоги. – Могу и сама помыться.

– Можешь, конечно. Но приказано парить. Значит, будем парить.

Прутья пронзительно свистнули, на бледной попе вспухли алые полосы. Бедолага взвизгнула не своим голосом и вжалась в бревна. Влажная шершавость царапнула грудь и впалый живот, но по сравнению с горящей задницей это были просто мелкие неудобства, вроде колючего свитера или тугого воротника.

– Чего скачешь, как коза? – хохотнула Маша. – Привыкай, здесь и сильней секут.

Не дав истязаемой перевести дух, ее напарница хлестнула по спине. Но то ли не привыкла лупить со всей дури, как сестра, то ли пожалела новенькую, но боли было поменьше. Кроха лишь шумно выдохнула и уткнулась лбом в дерево.

– Не липни. Ишь, спряталась. Ну-ка, выпяти орех. И где такой наесть умудрилась? Говорят, под землей только крыс жрут, и то по большим праздникам.

– Да уж, – в густом пару раздался звонкий шлепок. Арина пискнула и закусила губу. – С детства с коромыслом приседаю, и то не такой круглый.

– Повезет муженьку. Но сперва надо все хорошенько оттереть. Смердишь, как куча компоста.

На спину, зад и бедра вновь обрушились удары горячих веток. Кожу жгло немилосердно, страдалица скрипела зубами и приплясывала на носочках. От жара и боли голова шла кругом, но самое страшное только начиналось.

– Поворачивайся, – скомандовала Дашенька, отшвырнув облезлый веник и взяв свежий.

– Стойте, – шепнула «бесовка». – Я сама.

– Сама потом будешь. А сейчас нам велели. Подставляй пузо, а то поможем.

– Давай-давай, – в зеленых глазах Маши блеснули азартные огоньки. Ей явно доставляло немалое удовольствие издеваться над слабой. – Готовься, женишок не так охаживать будет.

– Правда, не надо…

Работницы накинулись коршунами, вцепились в запястья и приподняли над полом – силы и роста хватало. Суставы хрустнули, как на дыбе, Кроха зажмурилась и безвольно обмякла.

– Так-то лучше.

Она ожидала новой порки – куда более болезненной. Но вместо хлестких прутьев шею обожгла холодная тягучая жидкость. Красную, как мак, кожу усыпало гусиными пупырышками. Белые ручейки с острым запахом мяты закапали с острых грудок на живот и ниже. Вслед за ними заскользили ладони в грубых трудовых мозолях.

– Ай!

– Не дергайся.

– Не туда…

– Ишь, неженка.

Пока Маша мылила все, куда могла дотянуться, Даша облила гелем голову и принялась легонько массировать. Пленница малость успокоилась, хотя сердце все еще бешено колотилось. Особенно когда чужие пальцы елозили там, где прежде не елозили свои. Она почти задремала после всех пережитых тягот, как вдруг ее окатили полным ведром ледяной воды. Под звонкий гогот бедняга запрыгала, как ужаленная. Насмеявшись вдоволь, крепышки закутали ее в махровое полотенце и вывели в предбанник.

– На, угостись, – Маша протянула деревянную кружку морса. – Скоро отбой. Подкрепишься – и спать.

– Отбой? – Арина глянула в окошко. – Светло же еще.

– Здесь всегда светло. Ничего, и к этому привыкнешь.

Кусты за баней шелохнулись. Ветер в них гулять не мог – под Куполом всегда царил мертвый штиль. Зверь тоже не пробежал бы – в аномалии по неведомой причине водились только люди и мелкие насекомые. Хотя, если учесть, что «мясо», кроме двуногого, снаружи не захаживает, все встанет на свои места.

Наспех опоясавшись, Маша и Даша выскочили на крыльцо. Таинственный наблюдатель кубарем выкатился из укрытия и рванул вверх по улице – туда, где тесно жались заброшенные дома. Это был парнишка лет шестнадцати с глупым конопатым лицом, стрижкой под горшок и губами-варениками. Неудивительно, что вместо прогулки с подружкой он подглядывал в зарослях. Девушки, само собой, понимать и прощать подобное не собирались.

Негодника настигли в два счета и повалили на землю. Арина думала, ему слегка намнут бока и отпустят, но Маша, заломив руки за спину, потащила добычу на базу. Сестра же вернулась, чтобы отвести новенькую в девичий дом.

– Что с ним будет? – спросила по дороге Кроха.

– А, – спутница отмахнулась. – Пожурят Борьку немного – и все.

– Могли бы сами справиться.

– Не. Мы бы покалечили ненароком. Бабушка Аманда судит не так строго.

– Судит?

– Ну да. Спящий Страж даровал нам законы, – Дашенька бросила трепетный взгляд на зеркальную сферу. – А его избранница следит за исполнением.

– И много у вас… законов?

Та показала четыре пальца.

– Не убивай. Не кради. Не сомневайся. Не поддавайся похоти. Борька нарушил последний, но за подглядывание легко отделается. А вот если бы лапы распустил – Страж забрал бы его.

– Куда?

– Без понятия. Преступников отводят в башню, и больше их никто не видит.

– Кто такой этот Страж?

Работница пожала плечами.

– Колдун. Полубог. Только Бабушка знает. Лишь она говорит с ним, а любой другой сойдет с ума от его гласа. Но я верю в одно: Страж всемогущ, раз сумел защитить нас от Ада.

– Странно, – без задней мысли сказала Арина. – Раз он такой сильный, мог бы и город спасти.

Сильная затрещина едва не сбила с ног. От подлого удара брызнули слезы, но быстро высохли, когда на смену страху пришла ярость.

– Не смей сомневаться в Спящем! Он дал нам жизнь! Даже тебе, грязной бесовке!