Серебряное пламя - Ханна Хауэлл

– А в чем дело? Я нарушаю какие-то неписаные правила? – поинтересовался он.

– Да. А теперь оставь нас. – Леди Эдина небрежно махнула рукой в сторону двери. – Можешь сказать всем, что невеста скоро появится.

– Не спускай с нее глаз, матушка. У нее есть дурная привычка исчезать украдкой.

– Исчезать? – возмущенно воскликнула Шайн, но Гэмел вышел прежде, чем она успела что-либо добавить. – Неужели он полагает, что я могу исчезнуть сейчас? И куда же, интересно, я пойду?

– Я не придала его словам никакого значения, детка. На мой взгляд, мужчине только на пользу иногда помучиться от неопределенности. Не одним же нам страдать.

Шайн рассмеялась, но тут же стала серьезной.

– А нам не пора идти в часовню?

– Еще успеем. – Леди Эдина подошла к столу, стоявшему под узким, закрытым ставнями окном, налила им обеим вина и протянула кубок Шайн. – Выпей, детка. Это успокоит твои нервы. – Она приподняла свой кубок в безмолвном тосте и сделала глоток. – Возможно, сейчас тебе не хочется вина, но оно взбодрит и поможет сделать последние шаги к алтарю.

Спустя некоторое время Шайн смогла убедиться в мудрости совета леди Эдины. Войдя в часовню, небольшое, но изящно убранное помещение, где собрались обитатели Данкойла, она пожалела, что не выпила больше. Даже обещание Гэмела отпустить ее, когда она пожелает, не ослабило нараставшего напряжения. Внутренний голос говорил ей, что она никогда не будет принадлежать сама себе, что слова, которые произнесет священник, – всего лишь словесное подтверждение уз, уже связавших ее с Гэмелом. Сама возможность того, что этот голос прав, усиливала ее страхи. В эту минуту она навсегда лишится свободы. Об этом ли она мечтала?

Навстречу ей шагнул Фартинг. Шайн схватилась за его руку, однако не нашла успокоения в его безмолвной поддержке. Гэмел ожидал ее, стоя у алтаря. Облаченный в роскошную зеленую тунику, рейтузы и короткую куртку с золотым шитьем, мерцавшим в сиянии свечей, он выглядел великолепно. Это был мужчина, о котором могла бы мечтать любая девушка. И через несколько мгновений он станет ее мужем. Шайн не была уверена, что у нее хватит сил отказаться от него.

– Шайн Катриона, очнись. – Фартинг слегка дернул девушку за рукав, чтобы привлечь к себе ее внимание. – Нам лучше двинуться к алтарю, пока твой жених не подумал, что я удерживаю тебя насильно, и не устроил дуэль.

Выразительные взгляды, которые бросала на нее леди Эдина, занявшая место рядом со своим мужем, заставили Шайн осознать, что ее промедление начинает возбуждать у гостей любопытство. Только этого недоставало!

– Да, ты прав, Фартинг. – Она взяла его под руку. – Меня вдруг охватила робость.

– Робость или сомнения? – уточнил он, медленно двинувшись к алтарю.

– Для невесты вполне естественно испытывать и то и другое. – Она заметила в толпе Марго и слегка нахмурилась. Девушка вы глядела очень печальной. – Фартинг! Ты уверен, что твоя юная кузина не возражает против моего брака с Гэмелом?

– Вполне. А почему ты спрашиваешь?

– Стыдно признать, но у меня не нашлось времени поговорить с ней. Она приехала сюда, чтобы познакомиться с Гэмелом и, вероятно, выйти за него замуж. А я только сейчас задалась вопросом, как она к этому относится. Она сидит рядом с твоим отцом и выглядит так, словно сейчас заплачет.

– С нее станется. Глупышка сохнет по Мартину Робертсону. Хотя их знакомство было весьма коротким, она прониклась сильными чувствами к шпиону Броуди. Как говорится, любовь зла. Их короткий роман протекал у меня на глазах, поскольку я держался поблизости. Ничего, Марго справится с этим наваждением.

– А может, тебе не стоит отмахиваться от ее влюбленности с такой легкостью? Возможно, Мартин разделяет ее чувства, а он не настолько испорчен, как те, кому он служит.

– Однако он продолжает служить им. Безнравственным людям.

– Попавшись в сети Броуди, ты либо служишь им, либо умираешь. Требуется очень серьезный мотив, чтобы Мартин выступил против своих хозяев. Он слишком хорошо знает, как они поступают с теми, кому больше не доверяют.

– И ты полагаешь, что малышка Марго способна побудить Мартина порвать с ними? Что любовь чистой нежной девушки может заставить этого типа стать лучше?

– Напрасно иронизируешь, – упрекнула его Шайн. – Такое и прежде случалось. Не все, о чем поют менестрели, – несбыточная мечта.

– Ладно, я понаблюдаю за девушкой. Может, с ее помощью нам удастся добраться до этого лазутчика – Мартина Броуди. Поторопись. Похоже, твой жених теряет остатки терпения. Это последний шанс сбежать, дорогая.

– Я начинаю думать, что мне некуда бежать, – шепнула Шайн нахмурившемуся Фартингу и шагнула вперед, чтобы взять протянутую руку Гэмела.

Преклонив рядом с ним колени, Шайн повторила вслед за старым священником свои обеты и выслушала торжественные обещания Гэмела. В его негромком голосе звучала сила и решимость. Та же сила и готовность защитить свою собственность чувствовались в том, как он держал ее руку. Не то чтобы он сжимал ее слишком сильно, но твердо и уверенно.

Лишь один раз она взглянула на Гэмела. В его красивых глазах светился вызов, словно, произнося брачные обеты, он давал самому себе клятву сделать их брак нерушимым, вечным, «пока смерть не разлучит».

Впрочем, Шайн всегда знала, что Гэмел так легко от нее не отступится. Ее пугала не столько его решимость, сколько собственная слабость. Каким-то образом, несмотря на все его ухищрения, ей придется найти в себе силы, чтобы уйти от него, не дать себя закабалить.

Когда брачная церемония закончилась, Гэмел повел ее в большой зал. Судя по сердечным поздравлениям, сыпавшимся со всех сторон, мало кто знал об обещании Гэмела предоставить ей свободу по первому требованию, и Шайн чувствовала себя худшей из обманщиц. Как будто она пригласила своих многочисленных гостей на обычный прием, а не на свадьбу.

Заняв место рядом с Гэмелом, она ненадолго отвлеклась от невеселых мыслей, заглядевшись на праздничное угощение. Столы ломились от блюд с молочными поросятами, фазанами, бараниной, овощами, мясными пирогами и сладостями. В огромном очаге вращался на вертеле свежий окорок, наполняя воздух аппетитными ароматами. Подобное изобилие свидетельствовало о богатстве. Только состоятельные люди могли устроить такой пир, да еще без особой длительной подготовки.

Гэмел коснулся ее руки, переключив внимание на себя. В руке он держал тяжелый серебряный кубок с вином. Пригубив вино, он протянул кубок Шайн и, дождавшись, пока она сделает глоток, запечатлел на ее губах поцелуй. Зал взорвался приветствиями.

Для Шайн, подавленной чувством вины, праздничный пир превратился в испытание. Она пыталась делать вид, что довольна происходящим и наслаждается изысканной едой, но ей не удалось обмануть Гэмела, который то и дело бросал на нее проницательные взгляды. Поэтому она испытала облегчение, когда леди Эдина и Марго препроводили ее в спальню, предназначенную для молодоженов. Хотя Шайн не сомневалась, что ей не избежать объяснения с Гэмелом, она была рада, что может наконец отбросить фальшивые улыбки и показное веселье.