На астраханском направлении. Хулхута – неизвестный участок Сталинградской битвы - Олег Васильевич Шеин

вел разведку на севере, а фельдфебель Вельсмайер на юге. Каждое утро Лоренц и Мозер выезжали на север, мимо разбитого Т-34, которого несколько недель назад остановил в степи расчет 88‑мм орудия. В течение нескольких дней они видели только калмыков, которые пасли здесь стада крупного рогатого скота. В обмен на сигареты и мыло немецкие разведчики получали от них молоко и яйца. Здесь также имелся колодец, без которого существование стада было невозможно. Зимние загоны для скота, выстроенные из камыша с открытыми боковыми стенами, имели длину порядка 80 м, а ширину около 20-ти. Если запасов сена, заготовленного осенью, оказывалось недостаточно, калмыки собирали все свое имущество и на телегах с впечатлившими немцев огромными двухметровыми колесами уходили на следующее зимовье.

Много часов подряд, оставив машину за песчаной дюной, с ее вершины Лоренц и Мозер наблюдали за местностью, потихоньку поджариваясь на солнце. Компанию им составлял экипаж унтер-офицера Фрица Мебиуса.

В октябре на астраханском направлении в составе 16‑й моторизованной дивизии появились 450‑й, 782‑й и 811‑й туркестанские батальоны, сформированные Абвером из советских военнопленных. Численность батальонов составляла: 450‑го майора Копфа – 934 туркестанца и 27 немцев, 782‑го капитана Хейсе – 900 туркестанцев и 20 немцев, 811‑го майора Курта – 820 туркестанцев и 30 немцев278. Добровольцы носили как немецкую, так и советскую форму, причем перечень их задач был строго ограничен. Их, например, категорически запрещалось задействовать при охране складов с оружием и боеприпасами.

Наиболее подготовленный 450‑й туркестанский батальон был создан осенью 1941 года. Его первый командир майор Андреас Майер Мадер был специалистом по Востоку, служил советником у Чан Кайши, а в конце 30-х годов командовал армией прояпонского правительства Ван Цзин Вэя в Китае. 450‑й батальон Мадер создал при прямом содействии Туркестанского Национального Комитета Вали Каюм-хана. Батальон насчитывал шесть рот. Каждая из них, кроме штабной, была мононациональна. Рота насчитывала 150 мусульман и 8–15 немцев комсостава. Зиму 1941–1942 года батальон провел на Украине, борясь в Сумской области с партизанами. В августе 1942 года Мадер был переведен в тыл, готовить диверсантов, а батальон возглавил капитан Копф279. Некоторым опытом обладал и 811‑й туркестанский батальон, до октября 1942 года входивший в состав 444‑й немецкой охранной дивизии.

В середине октября фон Шверин предложил оставить линию Калькутта «по причине чрезвычайных трудностей разного рода» и отступить на зимние позиции в Яшкуле. К трудностям были отнесены растянутость коммуникаций, возможность флангового обхода позиции и недостаток транспорта. 17 октября Хулхуту посетил командир 4‑й ТА Герман Готт – именно ему теперь была подчинена 16‑я мд. Готт согласился с аргументами, хотя по собственным причинам – в его «танковой» армии не было ни одной танковой дивизии, а из одиннадцати соединений семь представляли собой румынские дивизии. Замена подвижной 16‑й мд в Калмыкии на пехотные части позволяла ему получить мобильный резерв.

Свои трудности были на советской линии фронта. В сентябрьских боях 34‑я гвсд и 152‑я осбр потеряли более половины личного состава. В 107‑м гвсп к 23 сентября насчитывался 1521 боец, а к 25 сентября – 1319. По штату в полку должно было числиться 2523. В 152‑й осбр потери были еще больше. По штату, каждый стрелковый батальон должен был иметь 904 бойца. По факту, во 2‑м осбат к 1 октября было 307 бойцов, в 3‑м – 341, в 4‑м – 187280. Отряд Алябьева вернулся во 2-е АВПУ, вернув уцелевшие шесть грузовиков281.

Несмотря на сложную ситуацию у Сталинграда, советское командование изыскало возможность направить на астраханское направление дополнительные силы. 30 сентября в Оля и Долбани282 начал разгружаться 4‑й кавкорпус, предназначенный для операций в районе Ачикулака, Дагестан. В этот день прибыло 902 бойца, 914 лошадей, 22 автомашины, 7 станковых пулеметов, две 76‑мм гаубицы и 12 минометов. В последующие дни транспорты разгружались каждый день.

Пополнения прибывали и в 28-ю армию. В 771‑й ап поступило двадцать 76‑мм пушек283. 2 октября прибыл 35‑й бронеавтомобильный батальон: 112 бойцов, 22 бронемашины, 7 танков Т-70, 11 грузовиков. 5 октября на станцию Бузан отбыл 46‑й отдельный дивизион бронепоездов, который должен был прикрывать железнодорожный мост через Бузан и полотно на левом берегу Волги. В него входили два бронепоезда: «Василий Чапаев» и «Кзыл Татарстан».

«Нас одели, обули, а уже осень, морозы, а нам дали какие-то флотские ботинки хромовые, хорошие они, но не для зимы, – писал Григорий Павленко, – Обмотки на 2 обхвата, чтоб брюки только не болтались. Шинели дали и шапки, теплое нижнее белье – кальсоны и рубашки. Автоматы дали, ППШ с круглым диском. Патроны складывали в тряпочные сумочки от фляжек – насыпай патронов, сколько хочешь. Сидишь, заряжаешь диск, а стреляет он так: не успеешь бросить курок, полдиска нету»284.

К 1 октября в состав 28‑й армии входили:

34 гвардейская стрелковая дивизия – генерал‑майор Губаревич;

248 стрелковая дивизия – полковник Алексеев;

52, 152, 159 отдельные стрелковые бригады;

78, 116 укрепленные районы;

565 танковый батальон;

35 отдельный бронебатальон;

30, 33, 46 отдельные дивизионы бронепоездов;

121 пулеметный батальон;

52, 57, 130 саперные батальоны.

ЛИЧНЫЙ СОСТАВ И ВООРУЖЕНИЕ 28‑й АРМИИ285

При этом ужесточились требования к дисциплине. 3 ноября комиссия, состоящая преимущественно из политработников, предложила отчислить из состава 4‑го осбат 152‑й осбр сорока трех человек. Они провинились в аморальном поведении, политической неустойчивости, нахождении в немецком плену. Командир батальона проявил принципиальность и оспорил выводы комиссии, заступившись, в частности, за бойцов, прошедших через плен286.

Были и трагические случаи. В 159‑й осбр один из бойцов пошел оправиться. Внезапно объявили тревогу, и он впопыхах побежал обратно, оставив в поле автомат. Результат: «военно-полевой суд дал Володе десять суток «строгого ареста», расстреливать уж не стали. Посадили его в траншею, сверху его часовой охранял, который постоянно менялся. Каждый день ему спускали в траншею котелок кипятку и четыреста грамм хлеба на сутки. Пока он сидел в этой яме, у него по телу пошли чирьи. Десять суток он там отсидел, его вынули и сразу в госпиталь отправили. А там начали его лечить, но у него от этих чирьев уже пошло заражение крови. И все, там же в госпитале Володя и умер»287.

Определенная логика в действиях особистов, впрочем, была. Так, 30 сентября в 01:30 в песках Армазрык командир взвода саперов 152‑й осбр младший лейтенант Трусов с двумя бойцами задержал девять человек с листовкой-пропуском, пытавшихся перейти линию фронта288. 17 октября в той же бригаде был расстрелян санитар 2‑го осбат Ахметов, поранивший себе ладонь