Великий Дракон - Олег Дивов

— Надеюсь, что мне не понадобится прибегать к этому средству.

В столовую быстрым шагом вошел Август.

— Доброе утро, — сказал он нейтрально.

— Мы тебе кости перемываем, — сообщил Макс. — Я как раз объяснял Делле тонкости местного законодательства, которое позволяет использовать полицию нравов для решения проблемы Анны.

— Анны? Она вчера разве что-то натворила? Я не заметил.

Макс прищурился:

— Маккинби, а ничего, что я ее вчера разложил на садовой скамейке?

Август налил себе кофе.

— И что? Я должен устроить сцену ревности? У меня нет времени.

— То есть тебе безразлично, что твоя невеста развлекается с кем-то еще.

— Ну и пусть. — Август пожал плечами. — Это просто секс, он ничего не значит.

— Но Деллу же ты ко мне ревновал?

— Во-первых, не путай ревность с заботой о будущем. Во-вторых, у тебя с Деллой никогда не было «просто секса», у вас всегда были отношения.

— И фиг поспоришь, главное, — согласился Макс.

— Делла, сегодня прилетает Скотти, — сказал мне Август, — он хотел с тобой встретиться. Кажется, ему нравится идея привлечь тебя к его волонтерской деятельности. Я тоже думаю, что это хорошо, — ты уже начала скучать в добровольном затворничестве.

— Ничего, что я не католичка?

— Ничего, — кивнул Август. — Сходишь на его проповеди два-три раза — и готово. Сама не заметишь, как станешь пламенной католичкой.

Макс засмеялся.

— Да-да, мы поэтому и не ходим к нему, — кивнул Август. — Поразительный дар убеждения. Проповеди братца Скотти спокойно выслушивает только Алистер. У него к церкви сугубо потребительское отношение, он может сходить в собор на службу, считая, что это отличный способ попасть на концерт органной музыки.

— Нет, спасибо, — сказала я, — мне и лютеранкой неплохо живется.

— Все же поговори с ним. Макс, ты позавтракал? Пойдем, обсудим, что ты там еще придумал, — Август поднялся. — А то у меня намечается весьма напряженный денек.

Они ушли, оставив меня гадать, что именно потребовалось Скотту Младшему.

* * *

— Изабелла позвонила мне в ужасе, — рассказывал Скотт Младший. — Мигель увидел тебя и испугался. Он принял тебя за эльдорадскую шпионку, которая, не иначе, планирует уничтожить перебежчика.

Мы медленно шли по узкой улочке к бутику, торговавшему эксклюзивным туристским снаряжением. По каменной мостовой стучали деревянные подошвы доминиканских сандалий Скотти. Он был очень правильный монах — зимой и летом ходил с непокрытой головой и в этих сандалиях на босу ногу. Его черно-белые одежды разительно контрастировали с обликом шотландского города, казались вызывающе яркими.

Скотти толкнул двери бутика, мы шагнули в полутьму и уют магазинчика. Навстречу заторопилась смущенная девушка.

— Брат Скотт, — сказала она, — леди.

— Делла, это Изабелла Баш. Изабелла, это леди Офелия ван ден Берг. Мигель дома?

— Да, он в комнате. Я сейчас позову его. Не хотите чаю? Я как раз все приготовила.

— Пожалуй.

Мы сели в задней комнатке, маленькой и уютной, но совершенно эльдорадской — и по нехитрому рукодельному оформлению, и по предложенному угощению, и по витавшим здесь ароматам. Мигель Баш, застывший над своей чашкой, рассказывал:

— Доктор Вальдес — прекрасный человек. Думаю, мы такого не заслужили. Его все любили. Все хотели, чтобы он пришел к власти. В народе поговаривали, что, если он станет диктатором, мы наконец-то вздохнем спокойно. Понимаете, мы живем в страхе. В постоянном страхе, что Земле надоест терпеть, и она двинет на нас все свои войска. Мы умрем, под бомбежками или от голода, когда нас бросят, побежденных и нищих. Да, свобода и независимость — это прекрасно. Но чем для нас, простых людей, Земля хуже Золотого Мехико? Нам, конечно, твердили, что здесь ужасные законы, расизм, и таких, как мы, загоняют в рудники и шахты на ручную выработку, а наших женщин берут на работу только в бордели. Мы с сестрой приехали сюда, мы видим, как оно на самом деле. И я думаю, что там, где ложь, нет места свободе. Тогда я не знал этого, но доктор Вальдес — он особенный. Люди шептались, что он замирится с Землей, будет торговля, для хватких людей из низов откроются новые возможности. А у нас ведь как? — он посмотрел на Скотти. — Спросите у Долорес… ой, простите… — он зажал глаза ладонью. — Никак не привыкну. У леди Берг спросите, она видела. У нас для девушки из низов есть шанс, если она красива и умна. Она может выйти замуж за мужчину из хорошей семьи. А у простого парня вроде меня шансов нет. Только идти в армию. А если война противна, то сиди там, где сидел. Да, я сумел переехать в Золотой Мехико, мне помогли друзья и родня, я открыл небольшое дело, но это потолок. И я никогда не заработал бы столько денег, сколько было у клиентов моих такси.

Изабелла подвинула мне тарелочку с домашним печеньем, глазами попросила — попробуйте. Я взяла тонкий и плоский, как древняя монетка, кружок, осторожно откусила, улыбнулась — мол, вкусно.

— Но у доктора Вальдеса ничего не выйдет. Хотя его любят в народе. Он не виноват в том, что мы живем все хуже и хуже. Все началось раньше, при правительстве полковника Арриньо. Мой друг работал на заводе. Секретное производство, делали оружие. Он был мастером. И вдруг завод закрылся. Совсем. Я удивился — как же так, завод — один из важнейших для обороны. Моему другу не заплатили за три месяца, его выбросили на улицу, потому что он снимал дом и не смог платить за аренду. А у него жена и дети. И он сказал, что закрылись оборонные заводы по всей стране. Ходили слухи, что были какие-то поставки с Земли, каких-то деталей или металлов, но теперь канал прикрылся. Потом что-то восстановилось, но ненадолго. А ведь эти заводы — это огромная сеть. Каждое рабочее место на них создавало десять рабочих мест в других отраслях. Люди возмутились, а что делать? Вышли на демонстрацию. Полковник Арриньо приказал стрелять по толпе. Такого еще не было. Обычно водой, газом разгоняли, но не пулями. И тут на него было покушение. Что да как, не знаю, но случился переворот, и диктатором стал доктор Вальдес. Он сказал, что да, были поставки, но незаконные — по контрабандным каналам. А он заключит договор с Куашнарой, и заводы откроются. Только мы больше не будем производить оружие, у нас его и так много. Мы будем поставлять технику в Куашнару, там она нужна. И ничего не вышло. Доктор Вальдес что-то обещает — а выходит наоборот. Ему надо было расстрелять полковника Арриньо, а он пожалел его.

— Но ведь Вальдес правит совсем недавно, — сказал Скотти.

— Да не правит он толком. Всем как заправлял Арриньо, так и заправляет. И началось что-то очень странное. Оно давно началось, но теперь просто повылезало из тени. Новая вера. Понимаете меня? Мы всегда были католическим государством. Но уже лет пять, как везде закрываются наши храмы. Говорят, что храмы разоряются, не могут платить аренду за землю. Глупости какие-то. Два года назад убили нашего епископа. Убийц не нашли. А потом все стало совсем явно, запретили богослужения в Золотом Мехико, и я понял, что надо бежать. Куда угодно, на Землю, в Куашнару. Хотя на самом деле вера — не единственная причина. Ко мне стали приходить странные люди.