Бешеный мир - Роман Глушков

Они были просты. Ходок любит свою обезумевшую жену и сделает все возможное, чтобы не подставить под удар ее нынешних покровителей. А мог он в такой ситуации сделать лишь одно – удариться в бега и постараться увести своих врагов за собой подальше от Звездного.

Взяв с Ананаса обещание, что он не причинит Рустаму вреда без уважительной причины, и заручившись поддержкой Равиндера, я высадил их в условленном месте на подступах к больнице. А сам повел джип к ее главному входу, и не думая при этом ни от кого таиться.

Бетонная стена, что когда-то ее окружала, ныне была почти целиком разрушена. А у мормонов явно не хватало сил и средств, чтобы восстановить и контролировать столь протяженный периметр. Поэтому они предпочли более простую стратегию защиты – превратили в крепости сами больничные корпуса. Все здания соединялись между собой через крыши подвесными мостами, а окна нижних этажей были заложены кирпичами и заделаны железными листами. Недостатка в оружии мормоны, видимо, также не испытывали. Взять их цитадель штурмом можно было лишь при поддержке крупнокалиберного вооружения и бронетехники. Но поскольку единственными врагами, с кем воевали божьи люди, были копатели, то с этой точки зрения их оборона выглядела достаточно надежной.

Досюда зэд-волна уже не докатилась, поэтому вокруг заброшенного поселка царило относительное затишье. Из города доносилось непрерывное эхо автоматных и пулеметных очередей, но на улицах Звездного валялись лишь редкие трупы копателей, в большинстве своем разложившиеся. По всей видимости, их убили те мормоны, что порой выбирались из крепости. Да, они жалели своих обуянных Зовом родных и близких, держа тех в карантине, но прочих зомби уничтожали безо всякой жалости.

Я знал, что хозяева не откроют по мне огонь. Живя вдали от городских укрепрайонов, они не могли в случае чего рассчитывать на помощь извне. И потому, очень боясь нажить себе врагов, не стреляли из окон во все, что движется. Я же приближался к ним не на танке, а на обычной машине, неторопливо и не таясь, чем всячески подчеркивал свои миролюбивые намерения. Флаг, правда, вывешивать не стал. Это было лишним, ведь его все равно здесь никогда не видели.

Остановившись у крыльца главного корпуса, я опять-таки подчеркнуто неспешно вышел из машины, поправил на голове шляпу и осмотрелся. Затем поднялся по ступенькам и постучал в бронированные двери. Наверняка весть о моем прибытии уже разнеслась по корпусам, и, не исключено, дошла до Ходока. Разумеется, при условии, что он отсиживался сейчас за больничными стенами, а не шастал по окраине Саранска с одному ему известными целями.

На мой стук ответили не сразу. Нелюдимые хозяева долго присматривались ко мне, испытывая предел моего терпения. Или надеялись, что я начну объяснять им, зачем пожаловал, прямо отсюда, не дожидаясь, когда они снизойдут до общения. Но я, сохраняя невозмутимость, постучал еще раз, а затем еще. И лишь тогда на двери отворилось зарешеченное оконце, в котором нарисовалась хмурая бородатая физиономия. Она чем-то походила на лицо нашего сикха, только тот был гораздо смуглее и имел здоровый, а не опухший вид.

– Мир тебе, странник, – буркнул привратник. Несмотря на свою сердитость, говорил он тем не менее спокойно и вежливо. – Что за нужда привела тебя в нашу скромную обитель?

– И вам добрый день, божьи люди, – столь же вежливо кивнул я, приподняв шляпу. – Извините за беспокойство. Я разыскиваю одного человека, чью жену, а также его самого вы у себя приютили. Его зовут Рустам, но все называют его Ходоком. Не позволите ли вы мне войти и посоветоваться с ним по одному крайне важному делу? Уверен, он мне не откажет. Передайте Ходоку, что с ним хочет увидеться Квадро. И обязательно не забудьте добавить: я знаю о его проблемах, но клянусь, что пришел сюда совершенно по другому вопросу. Прямо так и скажите: Квадро дал клятву, что не причинит Рустаму вреда. Что бы там у него ни случилось, мое слово должно для него еще что-то значить.

Привратник покосился на мои револьверы, потом оглянулся назад и отошел от окошка. А его место занял бородач постарше, который, судя по всему, занимал в общине более высокое положение.

– Человек, которого ты называешь Ходоком, не будет с тобой встречаться, – заявил мормон тоном, не терпящим возражений. – Ни с тобой, ни с кем бы то ни было еще. Такова была его воля, и мы не намерены действовать ей вопреки. Извини нас, Квадро, но это все, что мы можем тебе сказать. Ступай с богом, и да поможет он тебе найти ответы на все вопросы, которые не дают тебе покоя. Прощай!

И он отстранился от окошка, собираясь захлопнуть его прямо у меня перед носом.

Терпеть не могу сектантов и прочих религиозных фанатиков! Но есть у них одна положительная черта, которая мне импонирует. Все они рьяно чтят заповеди своих богов и пророков, а те крайне нетерпимо относятся к лжецам. Тот же Ректор в аналогичной ситуации соврал бы не задумываясь, заявив, что человек, которого я ищу, в его укрепрайоне отсутствует, и когда вернется, неизвестно. После чего мне осталось бы лишь развести руками и убраться восвояси, поскольку опровергнуть эту ложь я все равно не смог бы. Но мормоны были не такие. Их грозный бог взирал на них с небес денно и нощно, поэтому они сказали мне сущую правду: Ходок действительно прятался сейчас в психбольнице и попросил ее хозяев никого к себе не впускать. Вот только если они думали, что эти условия неизменны, то я считал иначе. И был готов доказать это, не сходя с места.

– Одну минуту, божий человек! – попросил я, подняв вверх указательный палец. Отказ хозяев меня не смутил. Пока не произошло ничего такого, к чему бы я не был готов. – Удели мне всего одну минуту своего драгоценного времени, и ты увидишь, что потратил ее не напрасно.

– Ты говоришь как те заезжие торговцы, что хотят продать нам втридорога какое-нибудь барахло, – заметил с укоризной мормон, но окошко все-таки не закрыл.

– Возможно, – не стал я спорить. – Только я вам ничего не продаю, поскольку не вожу с собой никакого товара. Да и вообще, торговля – не моя стихия. Все, что я хотел, это сделать небольшое пожертвование на то богоугодное дело, которым вы занимаетесь. Я имею в виду тех несчастных копателей э-э-э… в смысле, больных людей, за которыми вы ухаживаете. Представляю, какой это тяжкий труд. И как много сил и средств он у вас отнимает.

– Пожертвование? Нам? – переспросил бородач. Похоже, он слышал это слово впервые за очень долгое время, и засомневался, не померещилось ли оно ему часом.

– Ну да, – подтвердил я. – Ваши больные – они же очень энергичные. Не спят, все время кричат, мечутся, травмируют себя и все такое. А раз так, значит, вы постоянно нуждаетесь в медикаментах, верно?

Мормон не ответил. Вместо этого он, как и его предшественник, тоже убрался от окошка, где тут же возникло лицо совсем пожилого человека – белобородое, морщинистое и обрамленное длинными прядями седых волос. Оно напоминало иконописный лик самого бога Саваофа, и если бы я сейчас лгал, бранился или грешил, мне, наверное, стало бы неловко под таким испытующим взором. Но я и в мыслях не держал ничего предосудительного. Так что старец-мормон изливал на меня свою молчаливую суровость абсолютно незаслуженно.