Сын Зевса - Любовь Воронкова

В такое время, когда сама Тиха, богиня удачи, подала ему руку, когда он так близок к свершению своих замыслов, проклятый Эпир, проклятая женщина и бестолковый брат ее становятся на его дороге!

– Если бы рухнула какая-нибудь гора в Эпире и обрушилась бы на их головы, клянусь Зевсом, я похоронил бы их очень охотно и с великими почестями!

Филипп со своим отличным войском, конечно, разобьет эпирского царя. Но у него связаны руки, он не может сейчас, подготовившись к одной войне, затевать другую.

Что же ему делать?

Искать мира – вот что надо делать. Искать мира с эпирским царем. Искать мира с Олимпиадой.

В это время очень кстати к Филиппу пожаловал гость – Демарат из Коринфа. Демарат и Филипп были друзьями, они иногда гостили друг у друга, их связывали узы гостеприимства, что в те времена имело важное значение.

Филипп шумно приветствовал друга, осыпал его, как жемчугом, множеством любезных и пышных речей – он был на это мастер. Удобно устроившись перед накрытым столом, они завели разговор.

– Ну что там у вас, – начал Филипп, – ладят ли между собой эллины?

Демарат, усмехнувшись, покачал головой.

– Что и говорить, Филипп, – ответил он с иронией, – кому, как не тебе, заботиться о том, чтобы ладили эллины, кому, как не тебе, который в свой собственный дом внес распрю и беды!

Демарат был гостем и другом и потому мог не стесняясь сказать Филиппу все, что он думает. Филипп не обиделся, он понимал, что Демарат прав, осуждая его.

– Твой дом, твоя семья на виду у всего мира. О каком же порядке можно говорить, Филипп, который ты собираешься навести в государстве, если даже в семье ты этого порядка создать не можешь?!

– Я готов все забыть и все простить Александру, – вздохнув, ответил Филипп, – лишь бы он вернулся. Это нехорошо, что он ушел к моим врагам. Но как я заставлю его вернуться?

– Я берусь уладить это дело из дружбы к тебе и из любви к Александру, – сказал Демарат. – Я попробую убедить его. Сыну македонского царя нужно жить в Македонии. Иначе к чему же это все приведет? Междоусобица и снова война между своими… От этого все уже устали.

– Ты прав, Демарат, ты прав, клянусь Зевсом! – согласился Филипп. – Я был бы тебе очень благодарен, если бы ты вернул домой Александра. Сам я ничего не могу поделать, между нами стоит его мать.

– Но как ты поступишь с Эпиром?

– Придумаю. Если бы ты только уладил это дело с Александром!

И Демарат это дело уладил. Александр вернулся домой. Но прежней дружбы с отцом уже не было. Они ничего не простили друг другу.

Лукавый, изворотливый Филипп очень скоро нашел путь к примирению с Эпиром. Все тщательно продумав, подобрав самые обольщающие слова, он направил к эпирскому царю посольство союза и дружбы.

Александр эпирский очень удивился, увидев на пороге своего дома македонских послов. Люди эти были ловкие, опытные, осторожные, красноречивые. Александр принял их, но не знал, как к ним относиться.

– Мы ничего не хотим, – уверяли послы, – мы хотим только, чтобы ты выслушал нас.

Александр пошел советоваться с Олимпиадой.

– Прими их и выслушай, – сказала она. – Но помни: коварству Филиппа нет никаких границ.

Александр повиновался. Он согласился выслушать послов. И с той самой минуты, как только эпирский царь позволил начать македонянам свои речи, он уже стал пленником Филиппа.

– Царь, выслушай нас благосклонно. Филипп предлагает тебе дружбу.

«Коварству Филиппа нет границ», – повторил про себя Александр. Лицо его не изменило своего холодного, настороженного выражения. Но где-то в глубине души возникла надежда: а может быть, на этот раз Филипп говорит правду?

– Союз и дружба – это благоденствие государств. А вражда всегда несчастье. Есть враг, против которого будем воевать вместе, – это варвары. А мы люди, молящиеся одним и тем же богам, – зачем же нам проливать родную кровь?

«Все так, – думал Александр, – но почему Филипп раньше не говорил об этом?»

Сомнение заставляло его молчать, но отказаться от возможности дружбы с Филиппом он уже не мог.

– Позволь нам сказать от твоего имени, царь, нашему царю Филиппу, что ты принимаешь его дружески протянутую руку!

– Филипп говорит так сегодня, – ответил царь Александр, – но что скажет он завтра, если вернется с победой из Азии?

– Порукой верности своей Филипп предлагает тебе, царь, породниться с ним.

– Разве мы и без того не породнились? Он был мужем моей сестры.

– Но он хочет ввести тебя в свой дом как своего любимого зятя, царь!

Александр удивленно и недоверчиво посмотрел на них:

– Он хочет, чтобы я женился на дочери своей сестры?

– Он предлагает тебе в жены свою дочь Клеопатру.

Александр смутился. Он не знал, что ответить на это. Все-таки союз с таким сильным человеком, как Филипп, дело серьезное. Он и не мечтал о таком могучем союзнике. «Коварству его нет границ», – но если Филипп отдает даже свою дочь, где же тут место коварству? Надо бы посоветоваться с Олимпиадой…

– А то, что Клеопатра доводится тебе племянницей, – продолжали македоняне, – не имеет никакого значения, ты сам это знаешь. Даже боги женятся на родственницах – значит, их ты этим не обидишь. А брак двух людей из царских домов – это брак двух царств. И это главное. Подумай, царь, можешь ли ты пренебрегать такой благосклонностью Филиппа?

Царь Александр, совсем ошеломленный, попросил у них немного времени, чтобы обдумать их предложение.

– Не медли, царь, – сказали македоняне, – Филипп удивится, когда узнает, что ты так долго колебался.

Предупреждение было достаточно угрожающим, Александр почувствовал это.

Едва он уединился в своих покоях, едва попытался разобраться во всем этом, как к нему вошла Олимпиада. Ей уже были известны все подробности разговора с македонянами.

– Что же ты думаешь делать, Александр?

– Я еще не решил. Но, кажется, Филипп действительно хочет дружбы.

– А разве можно узнать, чего хочет Филипп и чего он не хочет? И разве можно поверить в его дружбу?

– Но он отдает мне дочь!

– Он сейчас многое отдаст, лишь бы ты не мешал ему. Сейчас ты ему опасен. А если он утвердится в Азии, он погубит тебя в любую минуту. Дочь… Кто считается с нами, с женщинами, кто дорожит нашим счастьем и даже жизнью нашей!.. Александр, будь осторожен, отошли его послов, не слушай их, – ты идешь сейчас по краю пропасти!

– Успокойся, я еще ничего им не ответил, еще никакого согласия не дал. Но, как я понимаю, Филипп хочет и с тобой примириться. Ведь его дочь – это и твоя дочь. Она будет у нас у всех связующим звеном!