Тёмное время - Андрей Булычев

Воевода Радислав откушивал степенно, без всякой суеты. На мед он не налегал, прихлебывая из берестяного ковшика только лишь квас.

– Хорошо! Ох и скусно твои стряпухи готовят, Иванович. Небось и в постели такие же умелицы, как на кухне, аа? – И с масляной улыбкой на лице Прибыслав мелко так рассмеялся.

– У меня жена из нурманского рода, боярин. А у них там принято обиду всегда кровью смывать. Вот так вот, забывшись, косо на стряпуху глянешь, проснешься поутру, а ни стряпухи той, не глазика твоего нет, – на полном серьезе проговорил Сотник, отпивая из своего ковшика ягодно-травяной взвар.

Прибыслав внимательно поглядел на хозяина и, так и не сумев понять, шутит ли он, крякнул и расстегнул полы шубы.

– Ндаа, ну вот, значится, с родственников жены мы свой разговор тут и начнем. – Его лицо тут же приняло выражение строгой надменности. – Я почто тебя, воевода, про них давеча-то спрашивал? Известно у нас стало, что мимо града стольного по речному пути перед самым ледоставом из шведских земель проскочил к тебе в поместье низложенный там бывший король Эрик, который причитается родным братом твоей жене Марте Эрриксон. Проскочил он к тебе, не заходя в Господин Великий Новгород, с сестрой, родной герцогиней Ингеборгой и с сотней отборных своих воинов на ладьях. И с тех пор, не испросив позволения ни у князя Михаила, ни у Господнего совета, находятся они все время здесь. Так ли это? Ответь мне на мой вопрос, воевода новгородский, без утайки!

– Так ни я, боярин, ни король Эрик и не думали от новгородских властей ничего прятаться или чего-нибудь скрывать, – развел руками Сотник. – Просто в Новгороде неспокойно по осени ведь очень было. Город сильно горел, и смертоубийство там великое шло. Не смог он у вас позволения испросить, дабы в гости к племяннику и сестрице своей пройти. Воинов у него немного при себе было, а там тысячи ратным железом тогда ведь махали. Дабы жизнь свою и герцогини опасности не подвергать, пришлось ему быстро мимо града, обуянного смертоубийством, проходить. А потом уже и реки стали, лютый холод начался, болезнь черная по окрестным землям пошла, и вовсе в стольный Новгород пути не стало. Так вот и остался он до самого лета здесь.

– Лаадно, – протянул Прибыслав. – Так почто теперича он здесь же продолжает сидеть? Ты сам-то, Андрей Иванович, будучи служивым новгородским боярином, понимаешь ли, что привечаешь у себя низложенного властителя чужой державы? Не можно такого тебе допускать! А ежели нонешний властитель Швеции Кнут Хольмгерссон на нас да за это вот ополчится и ратью большою войной пойдет?! Да у нас в стольном граде от силы-то пять сотен дружинных воинов только лишь наберется! И с голодного обозленного люда ополчения даже вот и столько теперича не соберешь! Отправляй ты его от себя, и немедля, чтобы даже духа его здесь завтра не было!

– Таак! – рявкнул Сотник, вскакивая с лавки, и за ним мгновенно поднялись все трое присутствующих здесь же его ближников. – Ты мне, боярин, тут не указывай, кого я в гостях привечать должен, а кого гнать мне, чтобы духа его завтра не было! Это уж в своем поместье я самолично буду решать! А право защиты родной крови еще никто у нас пока не отменял! Ежели нужно, так и сам с мечом рядом с родичем и с его воинами встану! Ты головой подумай, боя-ярин: Эрик Эрриксон Одиннадцатый, благословенный король Швеции, покинул свой престол на время, чтобы избежать в своей стране большой крови! А на его месте сидит пока самозванец и мятежник, и поддерживают его вовсе даже не все кланы и не все влиятельные рода Швеции. Вот придет время, и вернется он на свой престол! А вот каким властителем будет он потом для Руси – враждебным ли соседом или, напротив, добрым и признательным, то от нас всех, да и от тебя лично, сейчас зависит!

– Значит, не желаешь ты своего родственника от себя изгонять, – пожевав губами, подвел итог этой теме Прибыслав. – Не желаешь и готов за него с мечом рядом встать?

В дверь стукнули, и она резко распахнулась. На пороге с обнаженными мечами стояли пять воинов, а за их спиной теснилось еще более десятка.

– Василь, охолонитесь! Вы чего в залу-то оружные врываетесь, когда мы здесь гостей своих привечаем? А ну-ка подите все вон! – Андрей показал старшему сыну и его людям за дверь. – Ежели что, так мы и сами со всем тут разберемся.

– Так кричал ты больно грозно, бать, прямо как на поле брани! – Василий обернулся и, вытолкав всех за дверь, плотно ее прикрыл.

Все это время «новгородские гости» сидели с круглыми, выпученными глазами заметно побледнев. Только лишь один Радислав продолжал как ни в чем не бывало черпать ложкой из стоявшего перед ним горшка с кашей. Наконец и он отложил ее в сторону и, демонстративно отстегнув с пояса меч, положил его на лавку, а потом еще и отодвинул подальше.

Андрей хмыкнул и сел за лавку. Вслед за ним присели на нее Тимофей, Филат и Лавр.

– Ну ладно, – промямлил Прибыслав, вытирая выступивший со лба пот. – Так твой ответ я и передам князю с Господнем советом. Другое дело тогда у меня к тебе. Князем Михаилом народу был обещан в сентябре этого года поход в земли эстов, а потом и на недружественное Торопецкое княжество. Ведомо, наверное, тебе, что торопецкий князь Давыд Мстиславович с прежним новгородским князем Ярославом взяли под себя Волоколамск и всю землю вокруг Задвинских волоков? Тем самым большую обиду князю Михаилу причиняя и большой вред всей нашей торговле нанеся! Так вот, испытывая нужду в обученных воях, Господний совет Новгорода с одобрения князя Михаила повелевает тебе совершить набег на вирумцев, а потом отбить наши земли у волоков. Тем самым богатую добычу там набрав, мы и люд мятежный успокоим, и всем соседям покажем, что сильна наша земля. Когда выступать будете, воевода поместный Андрей Иванович?

– Ни-ког-да, – спокойно глядя в глаза Прибыславу, по слогам проговорил Сотник. – Не для того мы союзников из эстов делали, чтобы мир и дружбу с ними на дюжину телег рухляди променять. С торопецким князем мы и вовсе в дружбе великой, в личной дружбе состоим! Неужто неизвестно тебе, что именно в этом тереме, где мы сейчас вот как раз-то и сидим, и жил он со своей семьей, да еще и лечился от раны страшной? Сын у него здесь один народился, а другой, старший, в воинской школе обучение сейчас проходит. И что я, должен своей бригадой, по-твоему, боярин, кровью все его княжество залить? Не бывать тому!

– Не по моему, а по велению Господнего совета! – тонко, сдавленным голосом просипел Прибыслав. – И с одобрения самого князя Михаила! Ты что же это, воевода, супротив всего Черниговского княжества и Господина Великого Новгорода хочешь встать? Повинись, пока не поздно! И готовь свою рать к походу!

– Моя рать на союзников и на единокровцев сама не ходит! – прорычал Сотник, чуть приставая с места. – В том я еще три года назад обет на том же Господнем совете давал! Но ежели эти единокровцы сами сюда с мечом придут, – и он обвел «гостей» долгим и тяжелым взглядом, – я им тогда не позавидую! Как мои воины драться могут, некоторые из вас уже в деле видели. Враг, пришедший к нам, здесь же у нас и ляжет! Поверь мне, боярин, сил у нас хватит и на ваши огрызки от ополчения, и даже на всю княжескую дружину!