Хищник - Майкл Ридпат

Йен пожал плечами. Барри, как и прежде, созерцал монитор компьютера. Хотя Йен изо всех сил старался вести себя в привычной манере, видно было, что он смущён.

— Сам же просил, — сказал он, обращаясь к Крису.

Крис только вздохнул, поудобнее устроился в кресле и продолжал слушать.

— У меня куда больше сил, чем думают некоторые, — произнёс записанный на диск голос Йена.

— О Господи! — прокомментировал это заявление Крис, закатывая к потолку глаза.

Йен не обратил на него внимания. Между тем его голос на диске продолжал вещать:

— Ну так как, ты подумала над моим предложением по поводу «Эврики телеком»?

— Подумала. Собираюсь ассигновать на покупку этих бумаг двадцать пять миллионов евро. У меня не возникнут проблемы с покупкой такого количества?

— Ради тебя я готов на все, — сказал голос Йена.

— Я серьёзно. Есть вероятность, что мне откажутся продать такой большой пакет?

— Нет. Пока охотников покупать их бумаги мало. О них просто ещё никто не знает.

— Но они имеют реальную стоимость?

— Разумеется. В Центральной и Восточной Европе ещё только начинают разворачивать мобильную телефонную сеть. Тебе надо поторопиться с приобретением пакета, иначе все их бумаги скупит «Радофон».

— Как ты думаешь, они в состоянии осуществить свои планы?

— Я видел этих людей, разговаривал с ними. Мне кажется, на них можно положиться. Ну и, кроме того, ты мне веришь?

— Конечно, верю, — сказала с гортанным смешком Ленка. — А знаешь почему?

— Почему?

— Потому что, если ты мне солжёшь, я лично прослежу за тем, чтобы твой «малютка Жан» больше никогда уже не поднялся.

Крису оставалось только догадываться, кто такой этот «малютка Жан». Хотя Ленка, казалось, угрожала Йену, на самом деле их разговор приобретал все более фривольный характер.

— Вот уж чего бы мне не хотелось, — в той же легкомысленной манере ответил Ленке Йен. — Поэтому, будь уверена, я говорю правду.

— Хорошо, — сказала вдруг Ленка, возвращаясь к деловому тону. — Подготовь для меня пакет на двадцать пять миллионов.

— Подготовлю. Сделку осуществим завтра же во второй половине дня. Кстати, сегодня вечером ты свободна?

— Какой ты страстный, — сказала Ленка. — Увы, вечером я занята.

— Занята? Что же ты будешь делать? — спросил Йен, в голосе которого явственно проступили ревнивые нотки.

— Не твоё дело, — резко ответила Ленка и повесила трубку.

В установившейся тишине Йен и Крис обменялись взглядами. Для них обоих слышать снова её голос и шутки было тяжело. Крис, впрочем, сосредоточил внимание на деловой части беседы. Этот разговор демонстрировал не только взаимоотношения между Ленкой и Йеном, но и кое-что другое. То, в частности, что Йен сливал Ленке конфиденциальную информацию. Неудивительно, что он не хотел, чтобы эту беседу услышал кто-нибудь из сотрудников банка.

«Радофон» был одним из крупнейших европейских телекоммуникационных концернов. Если бы он начал скупать бумаги «Эврики телеком», они мгновенно взлетели бы в цене, и фонд «Карпаты» основательно нагрел бы на этом руки. Ленка была права, когда говорила, что с «Эврикой телеком» вышла целая история.

Крис посмотрел на Барри. Пока прокручивалась запись разговора, его уши все больше наливались кровью и краснели. Барри и был тем самым официальным лицом, в чьи обязанности входило следить за сохранностью записей переговоров. Между тем Крис не сомневался, что этого парня куда больше интересовали интимные подробности, проскользнувшие в разговоре Ленки и Йена, нежели тот неоспоримый факт, что Йен выдал Ленке в частной беседе коммерческую тайну «Блумфилд Вайса».

— М-да… — протянул Крис, когда Барри вышел из комнаты и они с Йеном остались наедине.

— А ты чего ожидал? Мне самому было неловко слушать, — сказал Йен.

— Да я вовсе не ваши интимные признания имею в виду. Я о «Радофоне» думаю.

— Ах вот ты о чём! О «Радофоне»…

— Так ты считаешь, что «Радофон» будет скупать бумаги «Эврики телеком»?

Прежде чем ответить, Йен молчал, наверное, целую минуту. Потом сказал:

— А что? Очень может быть.

— Но пока на это нет даже малейшего намёка?

— Даже малейшего.

— У тебя есть конкретные сведения, которые могли бы подтвердить интерес «Радофона» к ценным бумагам «Эврики телеком»?

— Но ты же слышал плёнку? Так, одни догадки. Ничего больше, — сказал Йен.

— Ты, случаем, не видел, чтобы представители «Радофона» разговаривали с кем-нибудь из «Эврики телеком»?

Йен отрицательно покачал головой.

— Быть может, кто-нибудь из здешних ребят об этом знает?

— Даже если и знает — что толку? Мне они об этом не скажут.

— Стало быть, когда Ленка покупала пакет «Эврики телеком», она полагалась исключительно на твою интуицию?

Йен ухмыльнулся:

— Можно и так сказать.

За последнее время Крис хлебнул неприятностей сверх всякой меры. Видел Ленкину смерть, получил от Руди факс об отзыве средств, узнал, как катастрофически обрушились цены на бумаги «Эврики телеком», выяснил, что у Ленки с Йеном была любовная связь…

— Ты сознательно её обманул, — процедил он, стиснув зубы.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А вот что. Воспользовавшись тем, что вы с ней спите, ты продал ей кучу дерьмовых бумажек, получив свой процент. Теперь же, когда она умерла, ты воротишь от этой сделки нос и отказываешься принять у меня даже часть того пакета, который всучил Ленке.

— Это неправда!

— Что здесь происходит? — осведомился громкий начальственный голос. Крис сразу узнал его. Это был голос Херби Экслера, который только что вошёл в конференц-зал.

Отвращение к происходящему переполнило Криса.

Он повернулся к своему прежнему боссу.

— Очень может быть, что это ты подбил Йена на эту затею, — сказал он, впиваясь взглядом в крохотные глаза-буравчики Херби Экслера. — Вот вы с ним и засуньте теперь бумаги «Эврики телеком» себе в задницы. Оба!

— Немедленно убирайся отсюда! — взревел Экслер. — Чтобы я тебя здесь больше не видел!

— У меня самого нет ни малейшего желания здесь оставаться, — сказал Крис. Хлопнув дверью, он вышел из конференц-зала, пробрался через кишевший людьми зал, миновал приёмную и направился к лифтам.

Меган дожидалась Криса в кабачке «Дрейтон армз», купив себе пинту горького. Криса забавляло то обстоятельство, что американки, оказавшись в Лондоне, обычно заказывали себе именно пинту, считая это английской традицией, и их, похоже, совсем не заботило, что огромная кружка, из которой они тянули пиво, отнюдь не прибавляет им женственности.