Остров - Питер Бенчли

За главного я оставил своего юного сына; то есть, эта рябая шлюха говорит, что он мой сын, хотя в ее ножнах побывал каждый из мечей нашей компании, но мне нужен сын, так что я не стал ссориться. Он – золотушный чертенок и, может быть, долго не проживет. Шамана Хиссонера я назначил регентом – редкое тщеславие! – как будто я король. А впрочем, почему бы и нет. Любой свободный человек – король. Если ребенок умрет, будет править Хиссонер, пока я не вернусь и не воткнусь в другую шлюху. Я ему верю, потому что он очень меня боится. Он будет убивать, чтобы поддержать мой порядок, потому что знает, что я последую за ним в глубины ада и сдеру с него кожу по кусочкам. Страх – это власть”.

Согласно документам, Хиссонер выждал год перед тем, как объявить Л’Оллонуа мертвым. Затем он присвоил себе полную – деспотическую – власть, только символически подчиняясь слабоумному сыну Л’Оллонуа, который получил в наследство от матери белую сифилитическую прядь в волосах. Хиссонер написал Закон и управлял в соответствии с ним.

В 1680 году на внутренних рифах разбился корабль. Среди выживших оказалась юная дочь губернатора Пуэрто-Рико. Решив, что девочка, в силу своего возраста, не может быть носительницей венерических заболеваний, Хиссонер объявил ее своей подопечной и оградил от внимания остальных пиратов. Все сочли, что он сделал это по эгоистическим соображениям. Но это было не так.

Когда девочке исполнилось четырнадцать, Хиссонер ее оплодотворил. Как только она родила здорового мальчика, Хиссонер тихо избавился от сына Л’Оллонуа. Во время тщательно продуманной церемонии, украшенной религиозной и мистической ерундой (как изучавший Библию, Хиссонер мог текстуально оправдать практически любое действие, каким бы диким или несправедливым оно ни было), он объявил, что новорожденный по праву является наследником власти. Сам же он будет регентом, пока мальчик не повзрослеет, чтобы взять власть в свои руки. Празднование сопровождалось таким количеством рома, что ни у кого не хватило голоса для возражений.

Для подстраховки Хиссонер завел с этой девушкой еще троих детей. Затем, когда ему надоела как она, так и докучливые требования похотливых мужчин, он предоставил ее в распоряжение всей компании.

Хиссонер процарствовал до 1690 года; к этому времени его первенцу, которому было приписано происхождение от главаря и которого назвали Л’Оллонуа II, исполнилось пятнадцать лет. Последний свой месяц Хиссонер провел, натаскивая мальчика по проблемам Закона. Когда он удовлетворился содеянным – в конце концов, он дал обществу новое поколение ничем не зараженных правителей, а также правила, по которым нужно жить, – он однажды ночью снял свою робу, пошел поплавать в море и не вернулся.

Мейнард порылся в бумагах в поисках текста Закона. Он был настолько заметным, что Мейнард дважды его пропускал; это была не бумага, но свиток пергамента, покрытый для сохранности толстым слоем блестящего лака.

“Поскольку мы свободные люди, – говорилось в преамбуле, – и имеем право воевать или жить в мире со всеми другими людьми, и поскольку мы в то же время Сообщество людей, в жизни которых должен быть порядок, мы утверждаем следующий Закон и клянемся Всемогущему Господу жить по этому Закону под страхом наказаний, устанавливаемых следующими статьями”.

Далее шли статьи:

“I. Каждый должен подчиняться Л’Оллонуа, или, в его отсутствие, Хиссонеру. Неподчинение карается смертью.

2. Тот, кто сбежит, или попытается сбежать, или утаит что-либо, касающееся бегства других, должен быть расстрелян. Попытка бегства карается смертью.

3. Тот, кто нападет на другого члена Сообщества, без приличествующего предупреждения, получит “кошку” (тридцать ударов). Если его жертва умрет, нападающий будет забит до смерти.

4. Тот, кто потеряет в бою руку или ногу, получит 500 реалов; если он потеряет жизнь, его правонаследники получат десятую часть следующей богатой добычи.

5. Тот, кто лишит праведную женщину ее драгоценного целомудрия без ее на то разрешения, будет расстрелян. Праведная женщина – это редкостное достояние, и запятнание ее чести карается смертью”.

Первый Хиссонер предвидел, что со временем нужды Сообщества могут меняться, поэтому к статьям он добавил послесловие: “Так как никто не может предвидеть будущее, могут понадобиться дополнения к Закону. Вычеркиваний быть не должно: статьи навечно останутся неизменными. Дополнения будут называться поправками, и их следует прикреплять ниже”.

Внизу к пергаменту была прикреплена пачка бумажек – поправки. Всего их Мейнард насчитал двенадцать. Некоторые определяли наказания за проступки, которых не существовало во время написания Закона. Запрещалось иметь радиопередатчик, к примеру. Сообщество держало только один (все другие уничтожались), и он использовался исключительно как приемник. Передача какого бы то ни было сигнала каралась смертью.

Также никто не имел права поглощать какую-либо “фармацевтику”, “чтобы обществом не овладело сумасшествие”. Все пилюли и сыворотки уничтожались, за исключением пенициллина, который Л’Оллонуа хранил и прописывал всем, у кого был “огонь в водах”.

Устроивший дым или огонь, который мог быть виден с проходящего корабля или самолета, подвергался телесному наказанию, если это было днем; то же преступление, совершенное ночью, каралось наказанием с пыткой.

Гомосексуалы допускались в коммуну, хотя и неохотно, в середине девятнадцатого столетия. Молодая женщина привезла на остров желтую лихорадку и заразила ею всех других проституток. В течение месяца женское население острова уменьшилось с двадцати шести до пяти, и, если бы не защита Закона, эти пять выживших скоро бы умерли от чересчур напряженной работы.

“Поскольку все мужчины теперь лишены возможности удовлетворять свои естественные потребности, – говорилось в поправке номер шесть, – и поскольку их жизнеспособность и стойкость страдают от этих лишений, в Закон вносится поправка об учреждении ранга катамитов, к коему следует причислять лучших из захваченных в дальнейшем мальчиков. Они будут обладать всеми правами, установленными для проституток, так как таковыми и будут”.

То, что к этому относились с отвращением, было ясно из поправки к этой поправке:

“Эта поправка будет отменена, когда возродится сообщество женщин. До этого времени катамиты будут катамитами и ничем иным. Тот, кто вмешается не в свои дела, будет расстрелян. Дерзость катамита карается смертью”.

В одной из ранних поправок признавалась бесполезность денег в повседневной жизни островитян. В случае компенсации за травмы и награды за рвение деньги заменялись продуктами и спиртными напитками. Проституткам было позволено основать свою собственную “валюту”, и они избрали деликатесы (орехи, оливки и конфеты), белье и духи. Различные изменения в валютных курсах отмечались в длинном приложении. На данный момент, согласно недавним рукописным пометкам правящего сейчас Л’Оллонуа, самым ценным товаром было следующее: 1) ружья калибра от 6-го до 12-го; 2) репеллент от насекомых “Дип-Вудсофф”; 3) репеллент “Каттер” (не очень хорош от мошкары); 4) свинец; 5) гаитянский ром; 6) новое оружие.