Аромат Магии - Андрэ Нортон

Уилладен вспомнила о зеленой светящейся змее и невольно потянулась к своему амулету. Халвайс словно бы прочитала ее мысли:

— Ты получишь все возможные средства защиты — не только для тебя самой, но и для нее. Ты должна запомнить запах — ее собственный, не только те ароматы, которыми она предпочитает пользоваться, — чтобы ты всегда могла узнать Махарт тем способом, который дозволяет нам наш талант. А теперь…

Она извлекла из глубин сундука последний плоский сверток, положила его на постель и принялась извлекать оттуда свернутую ткань, переливавшуюся разными оттенками зеленого цвета — от зелени трав до зелени листвы. От ткани исходил запах лаванды и иной аромат — драгоценного сандалового дерева.

Когда все содержимое было извлечено из свертка, оказалось, что в нем находится одежда: две бледно-зеленые нижние сорочки из мягкого и тонкого полотна, две нижние юбки более темного оттенка и, наконец, два темно-зеленых платья, как сначала показалось девушке, безо всяких украшений. Однако когда Халвайс подняла то, что лежало ближе, на ткани блеснуло потускневшее от времени серебро: слева на груди шнурованного корсажа, почти у плеча, был вышит венок из темно-фиолетовых и пурпурных фиалок с серебряными листьями.

Эти платья не подходили Халвайс по росту, да и юбки навряд ли сошлись бы на ней. Госпожа Травница, встряхнув одежду, критически осмотрела ее и, видимо не найдя никаких недостатков, заговорила снова:

— В прежние времена те, кто принадлежал к нашей Гильдии (а тогда нас было гораздо больше), надевали на собрания и праздники особенные одежды. А теперь, — она пожала плечами, — меня знают и так: зачем мне носить что-то необыкновенное, желая отличаться от других? Но это когда-то были мои платья — платья мастера Гильдии, так что ты сможешь с гордостью носить их в замке, не боясь, что кто-то будет презрительно фыркать, глядя на тебя.

— Это мне?.. — Уилладен протянула руку, но так и не решилась коснуться платья, которое все еще держала в руках Халвайс.

— Тебе — носи их с честью и с гордостью. Вот, — она указала на венок из фиалок, — цеховой знак, так что никто не сможет обвинить тебя в том, что ты не по праву занимаешь свое место. А теперь давай посмотрим, как все это будет на тебе сидеть.

Но госпожа Травница не просто помогла Уилладен облачиться в роскошные, с точки зрения девушки, одежды: взяв нитку и иголку, она подогнала платья так, что они казались сшитыми точно по мерке. Их работу время от времени прерывал приход посетителей; Уилладен слышала, как Халвайс объясняет, что неприятности, произошедшие сегодня утром, были результатом пьяной выходки. Посетители соглашались с тем, что власти Кроненгреда должны что-то предпринять, дабы предотвратить подобные безобразия, но в их речах проскальзывала некая недоговоренность: наверняка им казалось, что герцог не способен установить порядок в своем городе.

Оставив Уилладен подворачивать край юбки (по счастью, ночные кремы достаточно смягчили кожу рук девушки, чтобы она могла сделать это без риска повредить тонкую ткань), Халвайс вытащила из дальнего шкафа сумку, похожую на ту, с которой ходила сама, когда ее вызывали к больному, только несколько большего размера. Внутри ее обнаружилось множество внутренних кармашков; в каждый госпожа Травница положила маленькую баночку, сверток из промасленной кожи или бутылочку из толстого стекла; одно из отделений предназначалось для сменной одежды. Заполняя сумку, она продолжала говорить; девушка внимательно слушала ее — все это предназначалось для высокородной госпожи Махарт и должно было доставить ей удовольствие.

Под первым рядом кармашков находился второй; сюда Халвайс положила лекарства от легких недомоганий — головной боли, бессонницы, и тому подобного. Уилладен сама готовила такие лекарства и была хорошо знакома с ними.

Потянувшись за пакетом сухих листьев, Халвайс едва не уронила со стола книгу; пристально посмотрев на тяжелый фолиант, она бросила острый внимательный взгляд на девушку.

— Ты искала?.. — Это звучало скорее как вопрос, а не как обвинение.

— Да, госпожа. История Сердцецвета… о нем столько говорят, что мне захотелось узнать побольше.

Халвайс улыбнулась:

— Думаю, в сердце каждой Травницы с тех самых пор, когда Сердцецвет был найден впервые, живет слабая надежда на то, что Звезда благословит ее и ей удастся отыскать это сокровище. Возьми книгу с собой; может быть, ты найдешь в ней что-нибудь, что заинтересует дочь герцога. Говорят, она любит книги и провела много часов за чтением. И древний фолиант аккуратно лег на дно сумки — к немалому облегчению Уилладен, которая боялась, что Халвайс выбранит ее за то, что она сует нос не в свое дело.

На этот раз Уилладен вошла в замок не тайным путем, под покровом ночной тени; сейчас ее сопровождал один из старших пажей в парадном облачении. Впрочем, свою драгоценную сумку девушка ему не доверила, зная, что Халвайс также не сделала бы этого. Однако то, что шла она в красивом платье, отданном ей Халвайс и указывавшем на ее принадлежность к Гильдии, заставляло ее высоко держать голову, а глаза девушки горели гордостью. Доверие Халвайс было, в отличие от платья, незримой вещью, однако вселяло в Уилладен уверенность и спокойствие.

Когда подъем по склону холма к замку окончился и девушка прошла через ворота во двор перед замком, память о прошлом визите всколыхнулась в ней, и она внимательно огляделась по сторонам, ища глазами ту башню, о которой ходило так много мрачных историй. Казалось, Уилладен и ее спутник направляются именно к ней; эта мысль заставила девушку крепче прижать к себе сумку. Она была так сосредоточена на цели их пути, что не замечала ни тех, кто проходил мимо, ни взглядов, которые бросали на нее, ни шепотков, тянувшихся за ней следом наподобие шлейфа.

Как бы то ни было, их целью оказалась не Черная Башня: сопровождающий подвел девушку к другой. Та, рядом с которой оказалась Уилладен, была выстроена из более светлого камня, ее окна были распахнуты, впуская воздух и солнце, а на крыше ворковали голуби. Эта башня казалась наполненной жизнью, в то время как соседняя вздымалась в небо воплощением мрачного уныния.

Сначала девушку провели в нижние покои, где суетились слуги, а потом по лестнице — в апартаменты дочери герцога. Здесь звучала маленькая арфа — правда, играли на ней не слишком хорошо, в воздухе витал еле заметный запах ароматных составов, очищавших воздух, — из тех, которые умела готовить и сама Уилладен. Здесь были открыты окна, так что комнату заливал солнечный свет; между окнами стены украшали яркие ленты, переплетенные таким образом, что они походили на цветы.

Когда Уилладен вошла, разговор в комнате умолк и четыре девушки повернулись к ней. Она присела в глубоком реверансе, как научила ее Халвайс, боясь потерять равновесие из-за тяжелой сумки. Теперь следовало подождать: первой должна заговорить высокородная госпожа Махарт — так объяснила ей Халвайс.

— Ты — ученица госпожи Травницы? — спросила девушка, сидевшая неподалеку от того места, куда ярким потоком падал солнечный свет. Ее волосы, отливавшие золотом в лучах солнца, были заплетены в косы и уложены в плотно закрученные раковины по обе стороны головы; прическу скрепляли и удерживали многочисленные шпильки с головками из драгоценных камней.