Малахитовый лес - Никита Олегович Горшкалев

непостижимое единение, частью которого хотелось стать.

– Как же я по этому скучал… – блаженно промурчал Алатар.

– Бесподобная Агния, прошу вас на сцену!

Агния вздрогнула, но встала гордо и уверенно, держа руки со сжатыми кулаками по швам.

– Агния, ты ещё можешь отказаться, – как бы украдкой предложил Алатар.

– Нет, Астра Второй, – с напускным почтением и беззубой насмешкой произнесла она другое, здешнее, имя Алатара, бросив на него горемычно-смеющийся взгляд кинокефала, принявшего свою судьбу. – Не могу.

Агния взошла на сцену с высоко поднятой головой – к полупрозрачным ступеням липли её туфли, и когда Агния отдирала от очередной ступеньки подошву, из-под неё раздавался резкий трескуче-рваный вопль.

Астра смотрел в спину Агнии: на её косички словно кто-то пролил из ведра воду, и вода застыла чёрным льдом между заострёнными лопатками, проступающими сквозь платье; Астра смотрел на её вислые, совсем не девичьи, но окаймлённые подлинно женским изяществом сильные плечи и представлял, как спину кинокефалки выровненной впадинкой разделяет ствол позвоночника, утончаясь книзу и становясь рыжим пышным хвостом с чёрно-белой кисточкой.

– Повернитесь к зрителям вашим прелестным передом – они хотят видеть главное действующее лицо! – вкрадчивым голосом попросил Агнию призрак, приобняв её лапами за плечи.

– Я не очень хороша в самодеятельности. Никогда не выступала перед публикой, – тихо проронила она, но призрак-конферансье в гудящем призрачном шёпоте толпы зрителей различил её слова и даже учтиво ответил:

– Вам не придётся играть, бесподобная Агния! Мы всё разыграем за вас! Моя тётушка заведовала королевской труппой – это я слишком хорошо помню… – с досадой произнёс призрак, но быстро воспрянул и вытащил откуда-то зелёную бутылку: – Тётушка! Идите на свет!

Призрак встряхнул бутылку: из неё брызнула слизь, заклубился голубоватый дым, и из горлышка, резво для своего возраста, выпрыгнула старая тигрица-призрак.

Маленькими узенькими глазёнками-щёлочками над свисающими мешками морщинами старая тигрица-призрак сначала пристально оглядела Агнию, а потом и затаивший дыхание зрительный зал.

– Как тебя зовут, милочка? – проскрипел старческий голос.

– Агния, – выкрикнула она, жалея старческий слух.

– Не кричи, дорогая, в особенности когда это касается твоего имени. Враг может воспользоваться твоим именем в своих корыстных целях. Не кричи. Я хоть и старая, но со слухом у меня всё в порядке. А вот с памятью… Напомни мне, ты бенгардийка, из наших краёв?

– Нет, я не отсюда, – ответила Агния без обиняков.

– Она истинный бенгардиец, она… она переволновалась, не понимает, что говорит! – истошно кричал с места Алатар, вытягивая шею.

– Мне и без вас, – жёстко отрезала старушка, и сдутые её щеки подпрыгнули, – мой юный друг, прекрасно известно, что она бенгардийка. Только бенгардийцу хватит духу перед своими братьями и сёстрами признаться в своих самых постыдных делах.

Старая тигрица упёрлась лбом Агнии в бедро, подняв облезлый призрачный хвост вместе с обтянутыми рыхлой кожей маклоками.

– Коснись моего лба, прекрасная Агния!

– Я не достойна, мне нельзя прикасаться к бенгардийскому тигру, – произнесла Агния тонким, трепещущим голоском, всхлипнув, и по её щеке прокатилась крупная слеза. Её пальцы судорожно гнулись между ушами тигрицы.

– О нет, дорогая, ты достойна этого больше других. Поплачь, дитя, пусть со слезами уйдёт вся твоя скорбь. Мне уже открыт путь к твоему сердцу, и я вижу – оно безвинно. И сейчас мы это докажем.

Вислый живот старой призрачной тигрицы, как пустопорожний мешок, подметал подмостки. Она встала на задние лапы, передние положив на плечи Агнии, и по шее кинокефалки шёлковым платком скользнул холодный ветерок. Шерстинки вокруг глаз продавились от слёз, и слёзы проложили в мехе на щеках свои бороздки.

– Агния, закрой свои очаровательные глаза, – попросила её старая призрачная тигрица. – Я вдохну жизнь в твои воспоминания, и они оживут. Что поделать, Агния, дорогая моя, не мы придумали это испытание, но его придётся пройти, и вы его пройдёте, иначе бы вас здесь не было. Помоги мне, Агния, сосредоточиться, вернись к тому воспоминанию…

Агния почувствовала, как тигриная лапа легла ей на голову, и слабеющим, размякшим голосом кинокефалка сказала:

– Меня что-то в сон клонит, простите… Мне кажется… кажется, я сейчас упаду.

Астра вскочил – бенгардийские привидения синхронно подняли на кинокефала морды, словно взволновалось море. Старая тигрица одной фразой усадила Астру на место:

– Мы позаботимся о ней, юный кинокефал. Мы, бенгардийские тигры, никогда не бросаем в беде своих, – её взгляд коснулся Алатара, невозмутимо лежащего на песке. – Простые смертные тяжело переносят тенебру – первый… забыла слово, ну что за напасть! Ну вы и без меня должны знать, что такое тенебра. Бенгардиец бенгардийца понимает с полуслова.

Агния упала, как скошенная травинка, но её вовремя поймал на спину тигр-отшельник, с хлопком и голубым дымом превратившись в ложе. Агния мягко упала на него и лежала на нём, как мёртвая принцесса.

Астра снова подскочил и тут же, от переизбытка чувств, чуть не рухнул в песок, смяв в кулаке ворот рубашки; у него перекатывался выпуклый кадык.

Как вдруг сцена исчезла, лопнула, как мыльный пузырь, исчезли зрители, исчез тигр-отшельник, превращённый в ложе, расплылись в голубом тумане тигр-конферансье вместе со своей тётушкой, а с ними пропала и Агния. Потух костёр.

– Агния! – издал пронзительный крик Астра, разгоняя руками налетевший на него тучей плотный туман. – Агния, где ты?! – Астра пятился, пока на что-то не натолкнулся, перевернулся всем корпусом, согнулся, словно уклоняясь от летящего в него предмета, втянув голову в плечи и раскинув в сторону руки.

– Агния? – прошептал он.

– Это Астра Второй. Я не могу пошевелиться.

– Артифекс! Что с тобой сделали! – ахнул Астра падающим голосом.

– Ничего со мной не сделали, – с ноткой недовольства ответил Алатар. – У меня на боку спит фамильяр, не забыл? Пока он не проснётся, я и двинуться не могу – не хочу разбудить его.

Астра признал в этих туманных заплатках Алатара, хотя в его глазах уже рябило от призрачных тигриных морд всех мастей.

– Алатар, ты не видел Агнию?

Сзади послышался голос Репрева:

– А ты направо посмотри, балбес. И только попробуй наступить мне на хвост – оставлю тебя без твоего.

Астра с изменившимся от волнения лицом, с полуоткрытым ртом повернулся вправо: там, закутанная в шаль тумана, стояла Агния.

– Агния! – вскричал Астра, пулей помчавшись к ней, но вдруг замер как вкопанный.

Напротив Агнии стоял другой лис-кинокефал, чем-то похожий на неё, но гораздо старше, в строгом костюме, в чёрных лакированных туфлях с острыми мысками.

– Астра, попрошу вас не мешать действию спектакля, – Агния повернула к нему голову и заговорила не своим, а скрипучим голосом старой призрачной тигрицы. – Не удивляйтесь, я всегда на главных ролях! В королевской труппе мужские