Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире – и почему все не так плохо, как кажется - Анна Рослинг Рённлунд

Сколько человек на Западе догадается, что сегодня женщины в Иране решают рожать меньше детей, чем женщины в США или Швеции? Неужели мы, жители Запада, настолько любим свободную прессу, что это заставляет нас закрывать глаза на прогресс в стране, которая не разделяет нашу любовь? Очевидно, что свобода прессы не гарантирует, что самые быстрые культурные перемены в мире получат освещение.

Почти каждая религиозная традиция так или иначе регламентирует секс, в связи с чем несложно понять, почему так много людей считает, что исповедующие некоторые религии женщины рожают больше детей. Но взаимосвязь религии и среднего числа детей на женщину часто преувеличивается. При этом существует явная взаимосвязь между уровнем дохода и средним числом детей на женщину.

В 1960 году она не казалась настолько очевидной. В 1960 году лишь в 40 странах женщины рожали в среднем менее 3,5 ребенка, и во всех этих странах, за исключением Японии, преобладали христиане. Казалось, меньше детей рожают только христианки и японки. (Даже на этом этапе более внимательный анализ показал бы проблематичность такой логики: во многих странах, где доминирует христианство, например в Мексике и Эфиопии, семьи оставались большими.)

Как обстоят дела сегодня? В пузырьковых диаграммах на следующей странице я поделил мир на три группы по религиозному признаку: христиане, мусульмане и представители других религий. Затем я показал среднее число детей на одну женщину и уровень доходов каждой из групп. Как обычно, размер пузырька соответствует численности населения. Обратите внимание, как христианские страны распределяются по уровням доходов. Обратите внимание, что в христианских странах на первом уровне женщины рожают гораздо больше детей. Теперь взгляните на две другие диаграммы. Закономерность наблюдается повсюду: вне зависимости от религии женщины рожают больше детей, если живут в нищете на первом уровне.

Сегодня в мусульманских странах женщины рожают в среднем 3,1 ребенка. В христианских — 2,7. Существенных различий уровня рождаемости в зависимости от религии не наблюдается.

Почти в каждой спальне на всех континентах, во всех культурах и религиях — в США, Иране, Мексике, Малайзии, Бразилии, Италии, Китае, Индонезии, Индии, Колумбии, Бангладеш, ЮАР, Ливии и в какой угодно стране — пары нашептывают друг другу свои мечты о будущих счастливых семьях.

Все говорят о сексе

Преувеличенные заявления о том, что люди конкретного вероисповедания рожают больше детей, можно считать лишь одним из примеров утверждения, что некоторые ценности или модели поведения присущи только определенной культуре и совершенно незыблемы.

Это неправда. Ценности постоянно меняются.

Возьмем мою прекрасную страну, Швецию. Мы, шведы, славимся своим либерализмом и открытостью в вопросах секса и контрацепции, разве нет? И все же это не всегда было частью нашей культуры. Раньше у нас были другие ценности.

На моей памяти шведы долгое время были весьма консервативны в вопросах секса. Например, отец моего отца, Густав, родился в те годы, когда Швеция находилась на втором уровне, и был, как мне кажется, типичным представителем своего поколения. Он невероятно гордился своей большой семьей, в которой было семеро детей, ни разу в жизни не менял подгузник, не готовил еду и не занимался уборкой, а также никогда не говорил о сексе и контрацепции. Его старшая дочь поддерживала отважных феминисток, которые в 1930-х стали нелегально пропагандировать использование презервативов. Однако, когда она попыталась обсудить вопросы контрацепции с отцом после рождения его седьмого ребенка, этот добрый, спокойный человек не на шутку рассердился и отказался разговаривать с ней. Он разделял традиционные, патриархальные ценности. Но следующее поколение от них отказалось. Шведская культура изменилась. (Кстати, он также воротил нос от книг и отказывался пользоваться телефоном.)

Сегодня в Швеции почти все поддерживают право женщины на аборт. Мощная поддержка прав женщин стала частью нашей культуры. Студенты слушают меня, раскрыв рот, когда я рассказываю о том, как обстояли дела в 1960-х. Аборты в Швеции были нелегальны. Существовало лишь несколько показаний для абортов. Учась в университете, мы основали тайный фонд, чтобы оплачивать женщинам поездки за границу, где они могли сделать аборт без риска. Студенты удивляются еще больше, когда я говорю, куда отправлялись за помощью беременные студентки — в Польшу. В католическую Польшу. Пять лет спустя Польша запретила аборты, а Швеция их легализовала. Теперь молодые женщины ехали за помощью в Швецию. Но важно понять, что так было не всегда. Культуры изменились.

Я сталкиваюсь с ценностями упрямых стариков вроде моего деда Густава при каждом посещении Азии. Например, в Южной Корее и Японии многие жены по-прежнему обязаны заботиться о родителях мужа, а также в одиночку заниматься воспитанием детей. Я встречал многих мужчин, которые гордятся этими «азиатскими ценностями», как они их сами называют. При этом я беседовал и с женщинами и знаю, что у них другое мнение. Они считают эту культуру невыносимой и признаются, что такие ценности снижают их интерес к замужеству.

Я пытаюсь утешить этих женщин и убедить их, что все изменится. Недавно я читал лекцию для 400 девушек, которые учатся в Азиатском женском университете в Бангладеш. Я объяснил им, как и почему культуры постоянно меняются и каким образом выход из нищеты и предоставление женщинам доступа к образованию и контрацепции повышают количество интимных бесед и снижают число детей. Лекция получилась очень эмоциональной. Молодые женщины в ярких хиджабах улыбались во весь рот.

По окончании афганские студентки захотели рассказать мне о своей стране. Они сообщили, что подобные изменения постепенно происходят и в Афганистане.

— Несмотря на войну, несмотря на нищету, — сказали они мне, — многие молодые люди планируют современную жизнь. Мы афганки, мы мусульманки. И мы хотим найти таких мужей, каких вы только что описали. Мы хотим, чтобы они прислушивались к нам и планировали жизнь вместе с нами. А потом мы хотим родить по двое детей, которых сможем отправить в школу.