Веслом по фьорду! - Андрей Белянин

Стилет не ошибся. Ради свободы (и воды, разумеется) они готовы были встретиться со всеми опасностями джунглей, а при необходимости отдать этому острову свои мёртвые почки.

Когда приготовления закончились, венецианец построил отряд и раздал указания:

— Моё место впереди, вторым пойдёт Шакарра, далее как стоите. Держитесь друг от друга на расстоянии десяти шагов. Последним будет рыжий. Пламен, запомни: последний в лесу — первый в могиле. Будь бдителен!

Большой парень молча кивнул и перестроился в конец колонны. «Болтовни много», — подумал он, лениво разглядывая товарищей по несчастью.

— Языками не чесать. Грек, тебя касается. — Стилет жёстко оборвал перешёптывание носатого смуглолицего мужчины с мрачным палестинцем. — У вас в руках оружие, прошу, ради всех святых, не пораньте друг друга и не порежьтесь сами[45].

Пламен крепко сжимал похожий на него боевой топор.

Он был единственный, кто знал и умел обращаться с такими вещами.

— Ну и воняет от вас, ребята, — сморщился гвардеец, — за сто лет не отмыть! Хотя, с другой стороны, ни один зверь в джунглях на вас точно не польстится. Отравится же на фиг!

Действительно, предложением искупаться воспользовался только викинг. Он единственный из всех тщательно выстирал набедренную повязку и расчесал свободно падающую на плечи гриву, стричь которую отказался со словами: «Пусть только кто-нибудь попробует вцепиться, мигом вцепилку вырву!»

— А может, оно и к лучшему, что воняете, — высказал новую догадку Стилет, — это отпугнёт от вас москитов. Вперёд, голодранцы! К воде и свободе!

Тропа круто взяла вверх и повела сквозь труднопроходимую чащу, где вскоре предательски растворилась.

Буйство растительности в тропиках сбивало с толку. Витторио дель Сико мог бы, наверное, сравнить этот мир с содержимым шкатулки девицы Глеи, в которой цепочки, колье, ожерелья, вилки, нюхательный табак, отвёртка и порошок для избавления от нежелательной беременности до того спутались, что она вынуждена была получать в подарок от Вито каждый раз новые украшения. И новые порошки! Что не мешало ей считаться невинной девственницей, по крайней мере в глазах родителей.

Жирные лианы и эпифиты преграждали путь, как портовые девки. Изгибы и кольца провисающих стеблей, колонии мха, лишайников, орхидей, нагромождающихся на слои и выступы чего-то второго, третьего, четвёртого слой за слоем, настойчиво рассеивали внимание, как бы говоря: «Вы чужие, вам сюда нельзя. Тут и своих-то жрут не глядя…»

— Клянусь ветвями Иггдрасиля, парни, похоже, мы попали в ноздри великана Имира! — воскликнул Пламен, отмахиваясь от прилипчивых лиан топором.

Они шли по пояс в тумане, изредка наблюдая покачивающиеся очертания друг друга. Воздух был тяжёлым, как в трюме «Бёдер Беатриче». Единственным способом поддерживать связь оставался голос. То есть крик, шёпот, вяканье, предсмертный хрип…

— Этот лес напоминает мне погреб тётушки Зеклы, — отозвался впереди идущий грек, — в нём всё есть, но ничего невозможно найти.

Обычно дикари и хищники атаковали с тыла, Пламен это знал, но в сопливых ноздрях Имира создавалось ощущение, что вас уже не существует. В смысле никаких хищников в этих джунглях нет, их просто кто-то съел… Но кто?

* * *

Старый пройдоха Галлий поначалу тоже поверил, что дни его сочтены, но, когда сознание вернулось, напомнив душе о теле, ноющем везде где можно, поспешил поздравить себя. С чем — предстояло выяснить. Крытую телегу, в которой он оказался, швыряло из стороны в сторону. Вокруг валялось много мягкого и в меру вонючего тряпья и какой-то человек. Вывернувшись словно червь — а это было чертовски неудобно со связанными руками и ногами, — пожилой педагог постарался разглядеть невольного попутчика. Тот пребывал в бессознательном состоянии, голова болталась в такт движению телеги, и до чего же знакомая голова…

«Ах! Бедный, бедный Реас!» — только и успел пискнуть старик… Сын королевского советника тоже здесь! Да, так и есть. Несчастный парень попал в плен на пару с верным учителем, но к кому? Похоже, за ними охотилась мерзкая шайка жутких преступников… Но с чего вдруг?

Наверное… Наверное, хотят на них заработать! Точно.

Народ в округе наслышан о пьесах, рассказывающих о похождениях викинга Гуннара Торнсона, и теперь, видит Господь, выискались злодеи, раскрывшие секрет бедного, старого, невероятно бедного и до ветхости старого Галлия!

Безрадостные догадки наслаивались одна на другую до тех пор, пока телега не остановилась. Кто-то обошёл её и заглянул внутрь. Пахнуло свежим морским воздухом, послышался шорох прибоя. Пленник решил оставаться неподвижным. Похищенных вытаскивали в полной тишине. Работало два человека, Сначала вытащили Реаса, затем Галлия. Их по очереди клали в крепкие циновки, служившие носилками, и куда-то несли.

Это был корабль, морское судно… «Нас продадут в рабство, — сделал паническое открытие астроном. — Продадут, а потом продадут снова, и снова, и опять продадут… И кто-то хорошо наварится!»

Галлий распахнул глаза, увидел яркие ночные звёзды, гребцов и понял, что попал на венецианскую галеру. Хотя ровно никакой радости это понимание не доставило.

* * *

Высокий, худощавый, но широкоплечий африканец Чака Шакарра беспокойно вертел головой. За годы рабства зулус сохранил полезные навыки следопыта. Перерезанная острым лезвием лиана, порванный ремешок от сандалий, кусочек разжёванной коры дынного дерева — любимого лакомства моряков — эти говорящие находки он показал чёрному прыщу. Тот промолчал, отвернулся и молниеносно отсёк башку десятифутовой рептилии, свалившейся из купола джунглей[46]. Зулус молча глядел на зелёную гадину, понимая, что не смог бы так быстро управляться с мечом. Авторитет Стилета в отряде резко вырос…

Рабы поднялись на холм достаточно высоко над уровнем моря, когда чёрный прыщ вдруг застыл и предупредительно поднял руку[47].