Покажи мне звёзды - Екатерина Владимировна Скибинских (Лихно)

скептический взгляд и исправилась: – Почти… Просто нужно отдохнуть немного…

На последней фразе голос дрогнул и, неожиданно для самой себя, я громко всхлипнула. Как ни пыталась взять себя в руки, не скатившись в безобразную истерику, ужас пережитого дал о себе знать горячими слезами, хлынувшими по моим щекам. Желания биться в истерике и причитать о своей несчастной судьбе, забросившей меня в логово опасного и явно не совсем адекватного мага, так и не возникло, но, похоже, моим парням хватило и слез.

Тони испуганно замер на месте, не зная, как реагировать, в то время как Кевин, наоборот, взял контроль над ситуацией в свои руки.

– Тихо-тихо, все хорошо. Ты дома, в безопасности, – заворковал он неожиданно ласково, заставив меня удивленно икнуть. Тут же совсем другим тоном рявкнул на Тони: – Быстро тащи одеяло или плед! Не видишь, что ли, ее знобит. И чай горячий, травок успокаивающих кинь туда побольше.

– Все нормально, сейчас приду в себя, – прогундосила я и шмыгнула носом в попытке остановить дурацкие слезы.

На фоне неловкости от осознания, что мое самообладание дало трещину, головная боль казалась чем-то совсем несущественным. Да и, стоит признать, беспокоила в значительно меньшей мере.

– Угу, вижу. Да-да, ты самая смелая, непробиваемая и вообще… Не надо зыркать на меня так свирепо. Давай, забирайся с ногами на диван, ты вся дрожишь, – Кевин, не пытаясь со мной спорить, гнул свою линию, и не успела я опомниться, как расположил мои ноги у себя на коленях и…

– Эй! Не многовато ли на себя берешь? – воскликнула я и дернула пяткой, за которую меня взяли горячими пальцами. Тут же поджала ноги под себя, за возмущением скрывая неловкость и смятение.

– Да пожалуйста, больно надо. Но все равно советовал бы растереть ноги, чтобы восстановить кровообращение. Они у тебя совсем ледяные, – мужчина и тут не стал спорить, не предпринимая больше попыток коснуться меня.

А вскоре Тони укутал меня теплым пушистым пледом, вручил в руки большую чашку жасминового чая и устроился рядом, крепко обняв. Тут и я уже почувствовала, что на самом деле замерзла, а может, так давал о себе знать стресс. Во всяком случае, колотило меня знатно: я даже не могла сделать глоток обжигающей ароматной жидкости, чтобы не цокнуть зубами о край фаянсовой чашки.

– Так что с тобой произошло? Прекращай хранить все в себе, от этого никому легче не станет, – поморщился он, когда я едва заметно дернула плечом и не ответила на вопрос, продолжая бездумно водить пальцем по кромке чашки.

Невольно посмотрела на Тони и тут же наткнулась на его встревоженный взгляд с бездной сочувствия, плескавшегося на дне его зрачков.

– Расскажи нам, может, мы сможем помочь? – попросил он с серьезным видом, который так не вязался с его обычным налетом рассеянности и легкомыслия.

Слова возражения застряли у меня в горле. Так легко было бы ответить нечто колкое, перевести разговор в другое русло, соврать, в конце концов. Но в чем-то Кевин прав. От того, что промолчу – мне легче не станет. Произошедшее напрямую касалось Кевина хотя бы в том плане, что мы по-прежнему искали его мучителя, а значит, он имел право знать и о маге, похитившем меня и заключившем со мной странное соглашение. Тони же… В конце концов, может, я совершала ошибку, скрывая от него неприглядную сторону реальной жизни, позволяя и дальше пребывать в мире грез?

Сердито мотнув головой и покрепче сжав опустевшую чашку, бесстрастным тоном рассказала о встрече с магом, старательно абстрагируясь, будто это все произошло не со мной – просто услышала где-то историю…

За время моего рассказа Тони даже не шевельнулся, глядя на меня оленьими глазами с расширившимися от ужаса зрачками. Но под конец неуловимо сменил положение так, что я оказалась в его объятьях, головой на груди, и принялся ласково гладить по волосам, нежно перебирая отдельные прядки. Меня затопило волной благодарности и признательности к нему.

Кевин же отреагировал на мой рассказ более бурно и неоднозначно. Несколько раз ругнулся, пока я рассказывала, а напоследок и вовсе разразился потоком отборной брани, ни разу не повторившись.

– Гадство! Какого демона тебя вообще потащило в эту сферу деятельности?! Больше заняться нечем? Ты ведь даже не боевой маг, что можешь противопоставить преступникам?! – внезапно он переключился с мага на меня.

– Да ты совсем охренел?! Не твое дело! – от возмущения слезы высохли, словно сами по себе, а я едва сдержалась, чтобы не бросить в нахала чашку.

Тони, быстро смекнув, к чему идет, осторожно забрал ее из моих пальцев и отставил на столик от греха подальше.

– Мое, если ты сейчас рискуешь жизнью из-за меня! – выкрикнул Кевин с неприкрытой агрессией. – Я не шучу. Послушай, ты ведь не одна этим занимаешься. Я безумно благодарен тебе за мое спасение, но, может, есть возможность позвать кого-то на помощь, обратиться к стражникам, рассказать все… – парень все же взял себя в руки и продолжил спокойнее.

– Я уже в это вляпалась, если ты не заметил! И просто так сойти с дистанции все равно уже не могу. И потом, ты на самом деле думаешь, что кроме меня кому-то есть дело до странностей, связанных с тобой? Прошлый раз, когда обратилась за помощью, у меня и вовсе забрали все материалы… – и осеклась, осознав, что эти дела на самом деле могут быть связаны.

Тони успокаивающе погладил меня по руке, но мои мысли уже переключились на следователя, забравшего у меня документы совсем недавно. В свете последних событий звонок с предупреждением выглядел совсем иначе…

– Кто? Думаешь, он может быть со всем этим связан? – Кевин с ходу уловил причину моего молчания.

– Следователь, друг моего начальника. Не думаю, что он связан, хотя… Не знаю. Я уже ни в чем не уверена, – медленно покачала головой и пересказала давешний разговор.

– Гадство! И после этого ты все равно полезла непонятно куда, получив лишь намек на нарушение закона относительно незнакомого тебе раба…

– Спешу напомнить, что если бы не полезла, ты бы так и сидел в том подвале. Если бы был еще жив. И предлагаю подумать, в какое дерьмо, приведшее к таким последствиям, вляпался ты, – не смогла промолчать я, сердито выпутываясь из пледа, спеленавшего мои ноги.

Головная боль прошла полностью, холод отступил, оставалась лишь слабость и усталость. Но злость, бурлившая внутри, придавала сил. Отмахнувшись от Тони, попытавшегося что-то сказать, молча протопала мимо Кевина в ванную. Там умылась холодной водой, окончательно смывая остатки стресса. Несколько минут постояла, упершись обеими руками