Мертвые души - Анжела Марсонс

Брайант удивился полному отсутствию красок на мертвенно-белом лице, но его коллегу удивило нечто другое.

– Черт побери, – сказал Доусон охрипшим голосом. – Я знаю этого парнишку.

Стейси закрыла за собой дверь кафе и почувствовала облегчение. Здесь все было ей знакомо. И все было как всегда. И именно здесь она ощущала себя в зоне комфорта, а не в домах чужих людей, охваченных горем.

Казалось, что миссис Рейнольдс удовлетворена тем, что обнаружила источник страданий своего сына. Но сама Вуд не была в этом уверена. С момента гибели сестры и отца Джастина прошло уже два года. И хотя пережить такую потерю тинейджеру было практически невозможно, за два года рана должна была уже начать рубцеваться.

При всем при этом миссис Рейнольдс позволила Стейси забрать с собой компьютер Джастина, из чего констебль сделала вывод, что у матери тоже остались какие-то сомнения.

Девушка на шаг продвинулась к прилавку, когда из очереди ушла женщина, узнав, что горячую еду больше не подают.

Присцилла заметила стоящую в очереди Вуд и поставила в микроволновку кекс. Стейси совсем не хотелось есть, но она оценила этот дружественный жест.

К тому моменту, когда подошла ее очередь, горячий кекс и «Кока» уже ждали ее.

– Все хорошо? – поинтересовалась официантка.

– Тяжелый день, – ответила сотрудница полиции, поворачиваясь. Она надеялась, что к этому времени за столиками освободится хотя бы одно место, но фанатики шопинга все еще сидели над чуть теплыми напитками, прежде чем отправиться домой в своих набитых покупками машинах.

– Пойдем со мной, – услышала констебль голос Присциллы.

Она прошла за официанткой мимо туалетов к столику, который стоял возле двери с табличкой «Только для обслуживающего персонала». Сейчас он весь был завален папками с бумагами. Присцилла сгребла их все в одну кучу.

– Это столик для работников. Так что можешь спокойно есть свой кекс.

Стейси благодарно улыбнулась ей и устроилась на освободившемся месте. Прежде чем отодвинуть тарелку в сторону, она положила на кекс масло. Золотистая горка растаяла и исчезла.

Вуд достала компьютер Джастина и открыла крышку. К сожалению, миссис Рейнольдс не знала пароль сына, но Стейси уже было известно о нем достаточно, чтобы начать с самых очевидных вещей.

Несмотря на то что людей постоянно предупреждают об уязвимости паролей, они все еще пользуются легко запоминающимися комбинациями, связанными в основном с их персональными данными. Наиболее часто используется имя самого владельца с добавлением каких-нибудь цифр.

Констебль на пробу ввела имя Джастина и дату его рождения, но из этого ничего не вышло.

Она попробовала еще несколько вариаций на тему имени и даты рождения, заменяя строчные буквы на прописные.

Ее пальцы летали над клавиатурой. Чем больше человеку нужно паролей, тем проще они на самом деле. Мало кто способен запомнить массу сложных паролей ко всем социальным сетям. Иногда люди доходят до того, что используют в этом качестве слово «пароль».

Стейси машинально потянулась за напитком, и в этот момент на ее плечо опустилась чья-то рука.

Девушка чуть не выронила бутылку.

– Чтоб тебя, Кев! Какого…

– Спокойно. Я просто проходил мимо и случайно увидел тебя, – заверил ее сержант.

– Кев, ты лжец, – сказала Вуд, чувствуя, как ее сердце успокаивается. – Здесь меня случайно увидеть просто невозможно.

– Соглашусь с тобой, – Кевин оглянулся по сторонам.

– Итак, что тебе от меня надо? – спросила Стейси, закрывая крышку лэптопа.

Коллега проигнорировал ее вопрос.

– Как ты сегодня провел день, Кев? – спросил он сам себя от ее имени. – Знаешь, Стейс, спасибо, что спрашиваешь. Нас вызвали к телу молодого парня, найденному на рельсах. Сказать по правде – жуткая картина, – ответил он сам себе.

Откинувшись на стуле, девушка стала наблюдать за представлением.

– И уж коли тебе это интересно, этого парнишку я узнал, – продолжил сержант, а потом замолчал и посмотрел на ее тарелку. – Ты это будешь?

Констебль подвинула ему тарелку. Молодой человек поднял кекс и впился в него зубами. Кевин Доусон ел так же, как делал все остальное, – быстро, торопясь перейти к следующим делам.

– И теперь это тебя жутко беспокоит, – подначила его Стейси. – Итак, что тебе нужно, помимо моего кекса?

– Ты сегодня так быстро ушла. Куда? – спросил сержант, поглядывая на лэптоп.

– Не твое дело. А теперь вали отсюда, мне еще надо разобраться со своими гоблинами, – ответила Вуд, проследив за его взглядом.

– Просто хотел проверить, всё ли у тебя в порядке, – пожал плечами Кевин. – Чисто по-дружески.

Стейси даже не пыталась скрыть свое недоверие.

– Кев, не держи меня за дуру. Мы с тобой – все, что угодно, но только не друзья.

– Стейс, я просто…

– В третий раз спрашиваю: что тебе надо?

Сержант поставил кекс на стол и пристально посмотрел на девушку.

– Стейс, я – большая задница, и мы оба хорошо это знаем. Но то, что случилось сегодня… – Он замолчал, покачав головой, и посмотрел на кекс.

Вуд понадобилось какое-то время, чтобы понять, что он имеет в виду. Она не могла поверить, что Кевин все еще думает об их разговоре. Ее коллега был прав, когда признался, что он «большая задница», но он не был «противной задницей». Он часто пытался убедить окружающих, что ему на все наплевать, но иногда – правда, редко – что-то все-таки его доставало.

– Брось, Кев, не обращай внимания. Я ничего не хотела этим сказать, – попыталась убедить его девушка.

– Тогда почему вообще сказала? – спросил Доусон. – Ты же знаешь, что во мне нет ни капли расизма.

– Иногда, из-за твоей заносчивости, тебя надо ставить на место, Кев. Ты ведь уверен, что знаешь все на свете. А меня это достает, потому что получается, что тебе не к чему стремиться.

– Неужели? – переспросил Кевин, опять протягивая руку за кексом.

– Со временем все меняется – люди растут, учатся, приноравливаются к жизни и переходят на следующий уровень. Все, кроме тебя. Ты все такой же, каким я встретила тебя два года назад.

– А разве ты не любишь меня именно за это? – улыбнулся ей Доусон своей сладенькой улыбочкой.

– Нет, Кев, не люблю, – твердо сказала Стейси. – Поскольку считаю, что ты способен на большее.

Она следила за тем, как исчезают остатки ее кекса. Избавляясь от крошек, Кевин отряхнул пальцы над тарелкой.

Констебль дотронулась до своей щеки, чтобы показать ему, где еще на его лице остались крошки. Сержант смахнул и их, и ей захотелось улыбнуться. Иногда он вел себя как мальчишка.