Ты у меня под кожей - Юлия Резник

— Это ты по кличке определила?

— Нет. По лицу. Я же физиономист. Помнишь? Один из лучших, надо сказать, — добавляю обиженно.

Иной раз мне кажется, что Орлов в своей крутости совершенно забывает о том, что я, в общем-то, тоже ничего. Единичный в своем роде специалист.

Пока я барахтаюсь в своих обидах, Ринат резко бьет по газам.

— Эй, ты чего? Кто-то под колеса выскочил?

— Сашка, я дурак!

— Неужели?

— Кретин полный. Мне же ты нужна.

— Я думала, с этим мы уже давно определились.

— Да-да, но я о другом. Ты мне как спец нужна. В том деле, что я сейчас веду.

Саша

— И ты даже расскажешь мне, что это за дело? — дразню Рината.

— Нет. Этого я сделать не смогу.

— Но ведь, в противном случае, я вряд ли смогу тебе помочь.

Орлов смотрит на меня с сомнением, закрывает глаза и медленно качает головой из стороны в сторону:

— Сможешь. Я только подумаю, как лучше это все провернуть. Зря я вообще сейчас завел этот разговор.

— Ну, почему же? Мне польстило.

— Что именно? — усмехается он и глушит мотор. Нашим глазам открывается домик. Совсем небольшой. Старый, но ухоженный. Весь утопающий в цветах. Пестрых хризантемах и астрах.

— То, что ты решил, будто я достойна стать частью твоей команды.

Ринат смотрит на меня долго-долго. Его взгляд абсолютно пустой. Мне трудно догадаться, о чем он думает, и от этого становится как-то не по себе.

— Знаешь, если ты поняла это только сейчас, у тебя явно что-то не то с мозгами. Может, ты вовсе не такая умная, как принято считать!

Орлов не орет, нет. Просто к концу тирады его голос холодеет настолько, что все кругом будто покрывается льдом. Облака на небе замедляют свой бег, ветер стихает в кронах и даже воздух, даже воздух начинает потрескивать, как это бывает лишь в лютый мороз. Жутко… Но почему-то именно такая его реакция усмиряет мой страх.

— Может, ты и прав, — соглашаюсь я. — Но ведь на дураков не обижаются. Это закон. Ну же! Не дуйся…

— Ты меня доконаешь, — вздыхает он, но послушно распахивает объятья, так что я с большим комфортом устраиваюсь у него на груди. Ухом прижимаюсь к сердцу. И слышу размеренные «бам… бам-бам».

— Я просто никак не привыкну. Это сложно.

— Знаю. Потому и терплю. Но видит бог, Саш, от моего терпения ничего не осталось.

— Ты и так долго держался, — соглашаюсь со смехом. Удивительно то, как скачет мое настроение. Я словно на американских горках. Вверх-вниз. Так, что дух захватывает.

— Пятнадцать лет, — подтверждает он.

— Ну, голубки! В дом пойдем, или тут стоять будете? — прерывает нашу идиллию веселый голос Артема.

— Да я уж и не знаю, рад ли ты нас видеть.

— Рад! Еще как. А вот предупредили бы — так я бы такую встречу вам организовал! Пир на весь мир закатили бы.

— И Лупатого бы с Джимом Бимом позвал? Это кто вообще?

Артем отмахивается. Говорит, что так… никто. Жить им негде, а тут места полно для ночлега.

— И что? Как долго они еще будут сидеть на твоей шее?

За разговором мы проходим в дом. Внутри он такой же маленький, как и снаружи. Я с интересом осматриваюсь. Пока не похоже, что нам удастся выбить отдельную комнату. Даже интересно, как отреагирует Ринат, когда это поймет. Закусываю губу, чтобы не рассмеяться.

— Пока не решим вопросы с их документами.

— Ах, ты еще и в этом им помогаешь.

— Подумаешь, нанял юриста… Слушай, чего ты завелся? Это вообще не твоего ума дело.

— Ага. Как же! Да среди них кого только нет. Наркоманы, уголовники. Укокошат тебя, и пикнуть не успеешь.

— Ты что, их уже пробил?!

— Да у них это на рожах написано. Саш, скажи!

— Не втягивай меня в ваши разборки, — отмахиваюсь.

— И что же у них написано? — упирает руки в бока Артем.

— Саш, скажи ему, я серьезно!

— Хочешь проверить мои догадки? — вздергиваю брови. — Думаешь, я ошиблась?

— Да нет же! Это чисто для моего непутевого брата.

— Ну, ладно. Хотя какой же он — непутевый?

— Вот именно, — бурчит Артем.

— Так вот, Джим Бим — наркоман. Кололся лет… десять. В завязке долго. Но дается ему это нелегко.

— Верно, — кивает Артем, глядя на меня с открытым ртом.

— Лупатый сидел. Ходок много. Разбой, грабеж. Что-то такое. Попал, наверное, еще по малолетке. И закрутило.

— А Олигарх?

— Ну, не зря же ему дали такую кличку. С другой стороны, он не из тех, кто на дно опускается в поиске острых ощущений, значит…

— Что?

Смотрю на ошарашенного Артема и с улыбкой заканчиваю:

— Значит, мужика хандра одолела. В депрессии он. Ему бы психолога хорошего. А не водку с бомжами жрать. Так, что? Я права?

— Права, — кивает пришибленно и тут же спешно добавляет: — А вообще у нас алкоголь под запретом.

— Да тут у вас целая коммуна, как я посмотрю. Со своими правилами и уставом, — удивляется Ринат.

— Может, и так!

— Тём, да ты не пыли. Я же тебя не отговариваю. Если ты чувствуешь, что занимаешься нужным делом… Дерзай. Просто осторожней, ага? Контингент тут у тебя специфический.

Кошусь на погремушку, закатившуюся в угол… Кажется, даже Ринат еще не понимает, насколько специфический здесь контингент.

— А детей ты тоже берешь под опеку?

— Не-а.

— Молодых матерей?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

Интересно, осознает ли Артем, каким настороженным выглядит? Например, тот же Ринат в момент просекает, что мой интерес не праздный.

— Да так. Просто. Слушай, может, ты все же покажешь, где мы можем разместиться, и я состряпаю нам чего-нибудь на ужин? Не знаю, как вы, мальчики, а я ужасно проголодалась.

И правда! То ли свежий воздух так на меня действует, то ли что-то еще, но… и аппетит проснулся, и хорошее настроение.

— Конечно. Проходите в зал. Это все Ринат виноват — присел мне на уши.

— В зал? — с кислым видом переспрашивает Орлов.

— В спальне кровать-полуторка. Вы не поместитесь. А в зале диван раскладывается. Правда, пара пружин торчит.

— Даже не знаю, что хуже. Узкая кровать или впивающиеся в зад пружины.

— Ну, извините, — в который раз повторяет Артем, — я гостей не ждал. Не то бы подготовился к визиту вашей царской задницы.