Астрид и Вероника - Линда Олссон

— А теперь давайте сядем. — Астрид подала горячее. — Насыщенный у меня получился денек, столько нового сразу. Правда, это блюдо я и раньше едала, но сама сготовила впервые. Да и пробовала-то его уже очень давно. Когда-то это кушанье готовила мама, оно у меня было любимое. Мама как-то по-особому его называла, а отец просто — рыбными шариками.

Астрид расстелила у себя на коленях полотняную салфетку и передала горячее Веронике, пояснив:

— Я заказала в лавке свежую щуку.

Вероника положила себе и гарнир — молодой картофель и фасоль. Астрид следила за ней, ждала, пока та приступит к еде.

— Восхитительно. Просто восторг. — Вероника услышала в собственном голосе удивление.

Астрид улыбнулась в ответ и наконец-то положила горячее и себе. Вино она купила новозеландское, заказала в местной лавке и сама ходила его забирать. Вероника живо представила себе, как старушка вынуждена была несколько раз совершать путешествие с холма и обратно, и у нее комок встал в горле. Но Астрид лучилась умиротворением и довольством, и даже как будто счастливым предвкушением чего-то хорошего. Вероника вздохнула с облегчением, глотнула прохладного вина и принялась смаковать угощение.

Потом они вместе убрали со стола, и Астрид принесла вазу из граненого хрусталя, до половины заполненную земляникой.

— Хотела пирог испечь, да не успела, потому что мы ездили купаться, — улыбнулась она. — Но свежие, по-моему, вкуснее будут, особенно если налить чуточку сливок.

Присев за стол, она протянула Веронике маленький пакетик.

— Мой вам подарок. С днем рождения, Вероника.

В пакетике оказалась маленькая книжечка в темно-коричневом кожаном переплете — старом, потертом, даже с трещинками.

— Это записная книжка моей мамы, — объяснила Астрид. — Там записан рецепт рыбных фрикаделек. И многое другое.

Она обошла стол и подсела к Веронике.

— Начинается тут как дневник, — сказала Астрид. — В апреле того года, когда я родилась, вот, смотрите сами. — Она бережно раскрыла книжку на первой странице. — «Саре в ее день рождения от деда». Это ей подарил мой дедушка. Поначалу мама вела в этой записной книжке дневник, правда время от времени. Вот тут идут короткие записи с датами. Она пишет о себе, откровенно, пишет об очень личных переживаниях. А дальше уже по-другому, будете читать — заметите. — Астрид медленно переворачивала страницы, и глаза ее пробегали по строчкам. — Я так часто его читала, что каждую запись наизусть помню, закрою глаза — и вижу перед собой каждое словечко, цвет чернил — и то вижу. Так что дневник этот мне больше ни к чему. Но я хочу, чтобы он попал в хорошие руки, а вы ведь его сбережете, я знаю. — Она подтолкнула книжку по столу к Веронике, но медлила выпускать из рук. — Лучшего хранителя и не найдешь.

Вероника с трудом сдерживала слезы. Она прижала книжку к груди.

— Ах, Астрид! — Наклонилась и поцеловала старушку в лоб. — Я сохраню этот дневник и буду беречь его. Спасибо вам!

Астрид вновь села напротив Вероники.

— Вы его сейчас не читайте, погодите, пока будете готовы. Спешки-то нет. Времени будет предостаточно, — произнесла она.

Вероника кивнула.

— Я сегодня утром проснулась и вспоминала свой день рождения год назад, — поделилась она. — Я уж думала, никогда больше мне не радоваться дню рождения, думала — разучилась. — Вероника погладила руку Астрид. — А вы устроили мне лучший день рождения в моей жизни.

— Так он ведь и мой тоже, вы не забыли? — ответила Астрид и улыбнулась.

…И кто на звезды поглядел,

Тот одинок уж никогда не будет[38].

Лето повернуло на осень. Еще держалась солнечная и теплая погода, но каждое утро воздух делался чуть холоднее, чем накануне, свет чуточку резче, и темнело теперь все раньше. Яблоки у Астрид в саду созревали, и как-то раз Вероника помогла старушке собрать вишни, уцелевшие после грабежа, который учинили на старом дереве бойкие птицы. Ягод набралось немного, даже на варенье — и то бы недостало, поэтому Астрид и Вероника съели их просто так, сидя в тенечке на крыльце. Ягоды были сладкие.

Однажды после обеда Вероника сидела у себя за кухонным столом и работала. Книга постепенно вырисовывалась все четче, и росло восхищение Вероники, наблюдавшей, как развивается ее творение. Теперь она знала, что книга получается не о Джеймсе и не в память о нем. Так вышло помимо ее воли, и Вероника пришла к мысли, что так тому и быть. А книгу для Джеймса она напишет потом. Еще не время.

Она встала, потянулась, забросив руки за голову, и пошла к дверям. Уже стемнело, и с крыльца хорошо просматривалась полная луна над верхушками деревьев — желтая и улыбчивая. Уже наступила середина августа. Сегодня была суббота, и Вероника пригласила Астрид на традиционный ужин с вареными раками. У них с Астрид уже сложилось приятное обыкновение гулять вместе и раз-другой в неделю устраивать ужин вдвоем, то у одной, то у другой дома. Жизнь вошла в определенное русло, и Вероника жила сегодняшним днем, умиротворенная и спокойная.

Она как раз собиралась посидеть на крылечке, когда где-то в доме зазвонил ее мобильник. Со второго этажа звонок звучал приглушенно, но тишину вспорол резко и настойчиво. Вероника взбежала по деревянным ступеням и едва успела схватить трубку. Звонил отец.

Астрид появилась, когда луна уже поднялась высоко в небо. С собой у Астрид была гирлянда маленьких бумажных фонариков на электрическом проводе.

— Нашла в кладовке, — объяснила она и с едва заметной улыбкой добавила: — Работают ли, нет ли — кто их знает. Может, их и зажигать-то опасно.

Но Вероника взяла гирлянду и принялась распутывать провод. Она уже успела накрыть стол на двоих, украсив его красными салфетками, приготовила традиционные шутовские бумажные колпаки и такие же нагрудники. На блюде высилась горка мелких речных раков, а сверху — веточки укропа. Еще Вероника подала хлеб, масло и сыр двух видов. И бутылку ледяного аквавита — картофельной водки. Ноутбук она переставила на кухонный столик у плиты и включила народные застольные песни.

Астрид посмотрела-посмотрела, как Вероника сражается с запутанным шнуром, потом взяла один конец, и дело пошло легче. Вдвоем они управились с непокорным проводом, Вероника забралась на стул и привязала один конец гирлянды к держателю для жалюзи, растянула гирлянду и закрепила второй конец по другую сторону, и гирлянда повисла над окном. Когда ее включили в розетку, оказалось, что горят все фонарики, кроме одного. Астрид погасила лампу, и теперь горела только гирлянда и свечи на столе. В кухне сразу воцарилось совершенно иное настроение — углы потонули в темноте, а накрытый стол с алыми салфетками стал еще праздничнее и даже слегка таинственным. Вероника поставила народную музыку, и они принялись за ужин.