Донни Браско: моя тайная жизнь в мафии. Правдивая история агента ФБР Джозефа Пистоне - Ричард Вудли

пока ты в карты режешься. Закатаю тебя в ковер и сброшу в речку на Саут-стрит, мы всех стукачей туда скидываем.

Закончив рассказ, он испытующе взглянул на меня. Я не мог понять, зачем он мне это поведал: просто ради смеха или чтобы я усвоил скрытое послание про стукачей.

В итоге я ответил:

— Надеюсь, Парадайз будет молчать.

Через некоторое время Марко просто исчез. По слухам, он стал слишком много класть себе в карман с продаж наркоты и недокладывать в общак. Больше его никто не видел. Парни поговаривали между собой, что заказ на убийство принял Левша, который и шлепнул зятька. Левша на эту тему не распространялся.

Луиза была в курсе дел Левши. Она не возражала против его непредсказуемости и понимала, что остальные мафиози ведут себя так же. Им было хорошо друг с другом. Левша спокойно обсуждал при ней дела, но не сквернословил, соблюдая еще одну заповедь правильных парней: убивать людей можно, но материться при женщинах — ни в коем случае. Если же ругалась сама женщина, то ее сразу записывали в бляди. «Если Луиза когда-нибудь скажет “хуй”, я ее выброшу из окна», — говаривал Левша.

В сентябре они решили пожениться, Левша сделал меня шафером. Торжественную часть проводили в городской администрации, при полном параде. Левша так нервничал, что забыл захватить разрешение на брак. Церемония начиналась в пять вечера, бюро по выдаче разрешений к тому моменту уже закрылось, поэтому судье пришлось отправить за этим документом своего помощника[28].

Я подарил им двести баксов. Отмечать мы поехали в «Каса белла», вдесятером (или около того). Даже Майк ненадолго присоединился к нам, чтобы произнести тост. Затем мы отправились в «Шато Мадрид», пригородный ресторан и любимое заведение Левши, где для новобрачных было устроено шоу с танцами фламенко.

— Ты когда-нибудь выполнял заказ, Донни? — как-то поинтересовался Левша.

— Я не брал заказы на убийство, если ты это имеешь в виду. Но я прикончил пару человек. Одного в драке, а второго за то, что наебал меня в деле.

— Это не заказ.

— Убийство — всегда убийство, разве не так?

— Нет, Донни, ты не понимаешь. Все не так просто, тебя еще многому учить надо. Убить по заказу — это совсем не одно и то же, что проучить какого-то ублюдка за его слова или поступки. На эмоциях это всегда легко. А когда получаешь заказ, у тебя нет никакого мотива и ты вообще не представляешь, за что отправляешь человека на тот свет. Это работа, которую делают, как любую другую — без всяких там эмоций и вопросов. Как думаешь, ты бы сдюжил?

— Без проблем.

— Ну-ну, посмотрим. Многие думают, что это проще простого, а потом хвост поджимают. Я тебя возьму на свой следующий заказ, покажу тебе все тонкости. На такие дела я хожу с 22-м калибром, он разносит все на куски, в отличие от крупных калибров, которые оставляют аккуратную дырочку. Если выстрелить двадцать вторым за ухо, всю черепушку разорвет. Короче, покажу тебе в следующий раз.

Как быть, если он действительно потащит меня на заказ? Агент не может допустить убийство или закрыть на него глаза. Об участии не могло быть и речи. Но ведь Левша мог застать меня врасплох. Он не всегда рассказывал, куда мы едем или зачем, а спрашивать я не имел права.

Если я окажусь на месте преступления, стоит ли рисковать и лезть под пули, пытаясь спасти жертву? В итоге я решил так: если жертвой окажется мафиозо, то между его жизнью и своей я выберу свою. Если жертвой окажется обычный гражданин, я рискну вмешаться.

К июлю 1977 года я уже дышал посвободней: мне доверяли, меня считали за своего. Я успел познакомиться не только с мафиози из семьи Бонанно, но и с другими правильными парнями, которые обитали в районе Малберри-cтрит. При встрече я теперь тоже удостаивался принятых в мафиозной среде объятий и поцелуев в щеку. Я имел право свободно перемещаться по району и заходить в любое заведение. Чаще всего мы зависали в «Холидей бар» на Мэдисон-стрит, местечке настолько загаженном, что я брал пиво или содовую только в бутылках, опасаясь пить из стаканов. Мы ходили по клубам, кофейням, ресторанам наподобие «Каса белла». Там мы болтали, играли в кункен, травили байки из жизни и непрестанно подначивали друг друга.

Я узнал множество новых имен и людей. К примеру, дядя Тони Мирры по паспорту значился как Эл Эмбаррато, но все его звали Эл Уокер. Джоуи д’Амико, племянник Мирры, откликался на Джо Оболтуса. Большой Вилли Равьело проводил в Гарлеме лотереи для Ники Маранджелло. Амбал Джоуи Массино, с широченными плечами и пивным пузом, быстро поднимался в рядах мафиози. Ники Сантора отсидел за нелегальные ставки и был счастлив попасть в напарники к Левше. Познакомился я и с братьями Чилли — Джо и Джерри.

Еще там мелькали такие личности, как Фрэнки Рыба, Хряк, Бобби Костолом, Луи Хохотун, Бобби Приступ (он носил кардиостимулятор), Красный Джо и многие другие.

Все они не пользовались настоящими именами, не представлялись по фамилии. Я знал парней, которые работали вместе по пять-десять лет и не знали фамилий друг друга. Всем было плевать. Они представлялись друг другу по имени или по прозвищу. Если сам не назовешь фамилию, никто не спросит, таковы понятия. Хочешь, чтобы все знали, как тебя зовут в действительности, — дело твое.

Я же знал их фамилии по картотекам ФБР. Я всегда старался узнать подлинное имя каждого, с кем так или иначе соприкасался, даже если просто слышал новое прозвище. Такая информация вполне могла пригодиться в будущем или в смежных расследованиях.

Я рассказал Левше про свою выдуманную подружку в Джерси, чтобы он не напрягался, когда я не отвечаю на домашний телефон. Пусть думает, что я с ней. Раньше моя личная жизнь очень интересовала окружающих, но я не называл никаких имен. Левша, напротив, не задавал таких вопросов. Остальные тоже перестали.

На протяжении всего 1977 года Левша умалчивал о своей фамилии. Для меня, разумеется, она не была секретом, но сам он молчал. В ответ я не раскрывал свою. Я звал его Левшой или Бенни, он меня — Донни. Я захаживал к нему в гости вечерами или по воскресеньям, они с Луизой готовили ужин, а потом мы все вместе смотрели телик. Иногда я засыпал прямо у них на диване.

Мою фамилию он узнал лишь во время какой-то поездки, когда мы впервые вместе заселялись в отель и