Путь истинного лидера - Лоренс Майзенберг

Правительства должны считаться с реальностью, в которой многие финансовые учреждения не следуют принципу правильного воззрения, фокусируют свои усилия на получении краткосрочной прибыли, а также на использовании любых лазеек для этого, будь то в масштабе своей страны или в международном масштабе.

Всеобщая ответственность означает, что правительства должны принимать нормативно-правовые акты и вести политику, учитывая интересы не только своих стран, но и всего мира. Вот почему я выступаю в поддержку организации социально ответственной экономики свободного рынка[67].

На протяжении большей части жизни меня притягивала социалистическая или коммунистическая система, поскольку мне была понятна ее цель: обеспечение достойного уровня жизни и справедливости для всех. Меня привлекало равноправие, которое должна была обеспечить эта система; большие различия между уровнем жизни людей недопустимы.

Коммунистическая система провозглашала своей целью устранение бедности и развитие братских отношений между людьми в каждой отдельной стране и между разными государствами. С течением времени я понял, что страны, в которых действует коммунистическая система, не только не достигли этой цели, но даже и не пытались это сделать. Напротив, в таких странах приостановлен процесс развития и упразднена свобода слова. Убежденный в том, что исходная цель была правильной, я, тем не менее, увидел серьезные недостатки такой системы.

Мое понимание коммунистической системы углубилось во время встреч с председателем Центрального комитета Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуном. Как человек, Мао произвел на меня большое впечатление. Он разъяснил мне суть коммунизма, но я и не догадывался тогда, что это командно-административная система, основанная на централизованном планировании экономической деятельности.

Мао Цзэдун убеждал меня, что в такой системе отсутствует эксплуатация рабочих капиталистами, и я несказанно этому обрадовался. В то время я не понимал, что отмена частной собственности приведет к появлению собственности государства, управляемого партийной элитой, которая учредит свою командно-административную систему и будет править точно так же, как в прошлом правили аристократы. Нам всем известно, что это привело к многочисленным нарушениям прав человека.

Мао Цзэдун пригласил меня принять участие в одном из собраний его кабинета министров. Мне особенно запомнился тот факт, что когда Мао предложил членам кабинета высказать свои предложения относительно улучшения эффективности работы правительства, никто не проронил ни слова.

После этого Мао показал всем полученное им письмо, где шла речь о множестве серьезных проблем, с которыми столкнулся народ Китая. У меня создалось впечатление, что Мао искренне заботится о благополучии китайского народа.

Я воспринимал его как выдающуюся личность и некоторое время восхищался им.

Мое мнение о Мао радикально изменилось после его слов о том, что религия — это яд. Он знал, что я буддист, поэтому сказанное им я расценил как свидетельство неискренности его дружеского отношения ко мне.

Именно так, слушая других и наблюдая, я поверил в систему свободного рынка. В этой системе также существует множество возможностей для неправильного ее применения, однако тот факт, что она обеспечивает свободу мысли и вероисповедания, убедил меня в правильности выбора.

Я действительно считаю, что это именно та система, на которую нам следует опереться. Наряду с этим я по-прежнему уверен в необходимости бороться за обеспечение одинакового уровня жизни для всех, а не поддерживать позицию «выживания сильнейших», весьма распространенную в условиях свободного рынка. В этом смысле можно было бы взять много полезного из социалистической системы.

Большинство современных стран избрали путь свободного рынка; командно-административная система практически полностью вытеснена на обочину. Тем не менее вопрос не сводится к простому выбору системы, как в случае Китая.

На протяжении нескольких последних десятилетий Китай ставит экономические цели выше политических. Лидеры страны отказались от коммунистического принципа централизованного планирования и ограничили собственность государства на средства производства.

В стране выделены четыре сферы, требующие модернизации: сельское хозяйство, промышленность, вооруженные силы, а также наука и технология[68]. В сельском хозяйстве упразднены сельские комитеты, а крестьянам предоставили право брать землю в аренду и продавать собранный урожай на рынке. Созданы специальные экономические зоны, такие как Шеньжень и Сямынь, иностранные инвестиции в которые позволили построить несколько новых заводов. Кроме того, осуществлена модернизация вооруженных сил посредством сокращения количества военнослужащих и обеспечения армии передовыми системами вооружения. Для того чтобы стимулировать развитие науки и технологии, тысячи студентов были направлены на учебу за границу, в частности в Соединенные Штаты Америки, для изучения различных наук и инженерного дела.

Хотя Китай продолжает применять законы свободного рынка, добиваясь значительных успехов в экономике, в последние годы он привлекает к себе повышенное внимание. В стране по-прежнему имеются проблемы с соблюдением прав человека.

Принципы регуляторной и кредитно-денежной политики Китая не соответствуют аналогичным принципам в других странах свободного рынка.

Иными словами, в Китае коммунистическое правительство пытается придерживаться принципов свободного рынка. Хотя общий уровень жизни в Китае повысился, в сельских районах все так же царит бедность и по-прежнему подавляются некоторые основные свободы.

В 1776 году Адам Смит опубликовал свой труд «Исследование о природе и причинах богатства народов»[69]. В этой книге, написанной в качестве «учебного пособия» для правительств, автор приводит доводы в пользу того, что у общества есть моральное обязательство обеспечить достойный уровень жизни всем людям, и особенно рабочим.

По мнению Адама Смита, этого можно достичь только посредством системы свободного рынка — свободного в том смысле, что люди могут покупать и продавать товары и услуги в системе, созданной государством[70].

Этот вывод был сделан на основании двух предположений: во-первых, конкуренция обеспечивает наиболее эффективный способ создания богатства; во-вторых, эффективность конкурентной борьбы зависит от ее регулирования правительством.