В тайге ночи тёмные - Лора Вайс

— Честно, не понимаю. Я от этого далек, — присел на край стола, — у тебя все хорошо?

— «Ну, не прямо хорошо, но уже гораздо лучше. Капельницы очень помогают. Тошнота почти ушла, а вот голова еще кружится, и сил по-прежнему нет»

— Если что-то нужно, я могу Кирилла попросить, он привезет.

— «Мне ты нужен, — вдруг стала серьезнее, — не представляешь, как нужен. Да, я думала будет проще, только нихрена не проще»

— Пока я не могу. Как смогу, мы сразу встретимся и поговорим.

— «И почему мне уже страшно от этого твоего «поговорим», — в голосе зазвучали обиженные нотки, — ты не хочешь быть со мной, да?»

— У нас с тобой был уговор, который не подразумевал ни серьезных отношений, ни тем более детей. Но раз уж случилось, то случилось. И ребенку я помогу. А вот «нас», Ксюш, не будет.

— «Ясно… — теперь она заплакала. — Хорошего дня, Жень»

— Твою ж мать, — убрал телефон и принялся растирать виски.

Сейчас он почувствовал себя не только лживой мразью, но и конечным подонком, который наступает на те же грабли, что и с Лизой. Да, на аборт не отправил, но отшил и весьма жестко. А ведь если там его ребенок, если он родится, то чем же он будет отличаться от того же Пашки? Ничем! Детям все равно, кто с кем хочет жить или не хочет, им важно внимание и забота, важно ощущать любовь.

А вернувшись в гостиную, не обнаружил ни Лизу, ни Пашу, однако сразу понял, где они. Понял по запаху плавленого сыра и свежих огурцов. Тогда отправился прямиком в кухню, где на столе уже стояло блюдо с небольшими, но очень аппетитными бутербродами.

— У тебя тут, оказывается, серьезный запас продуктов. Прямо как у нас, — поставила на стол заварной чайник. — Будешь?

— Конечно, буду, — посмотрел на Пашу, который с удовольствием уплетал бутерброд и закусывал огурцом.

— Все нормально? — заметила некую растерянность в его глазах.

— Да, нормально. Работа… Не успел сойти на землю, как началось.

— Но… — как-то замялась, — ты ведь не поедешь на работу сегодня?

— Нет, Лиз, — скорее подошел к ней, прижал к себе и уткнулся носом в горячую шею. Вот так гораздо лучше, так просто идеально, так должно быть всегда. А уж когда ощутил ее руки на своей пояснице, то и вовсе расслабился.

После легкого перекуса все отправились изучать дом. И первым делом Соколов повел Лизу с сыном на второй этаж, чтобы показать их комнаты.

— Думаю, эта будет Пашкина, — открыл дверь и впустил их внутрь. — Здесь светло и места много, можно организовать полноценную детскую. Своя ванная, опять же.

— Да, здорово, — прошлась по комнате. Сейчас это была обычная гостевая спальня с большой кроватью, массивным комодом и парой кресел. Но места действительно много, квадратов тридцать пять, если не сорок.

— А там наша спальня, — указал на дверь напротив. — Идем, — и потащил Лизу за собой.

Хозяйская спальня оказалась чуть меньше гостевой, но тоже просторная, на четыре окна и видом на пологие желто-оранжевые холмы, за которыми темнела кромка леса.

— Если хочешь, можешь все тут изменить, — подошел к ней со спины, обнял, — цвета, мебель, расстановку. Твори под себя.

— Спасибо, — никак не могла оторвать взгляда от тех самых холмов. — Только, Паша не привык спать в отдельной комнате, так что, первое время я буду с ним.

— А спорим, он быстро привыкнет? — развернул Лизу к себе лицом. — Или ты снова ищешь повод, чтобы оттолкнуть от себя? Если не готова делить со мной постель, скажи, и я засуну свои желания куда поглубже, переключусь в режим ожидания. Только не юли, не ищи ты эти поводы, говори сразу, как есть.

— Жень, — вдруг коснулась пальцами его губ, закусив при этом свои, прикрыла глаза и медленно вдохнула, а на выдохе произнесла, — мне тяжело. Все слишком быстро происходит. Такое чувство, будто ты намеренно торопишься куда-то, зачем-то спешишь. Потом, то злишься, то наоборот, становишься непривычно сговорчивым и снова злишься. Я не понимаю тебя. Хотя, я никогда и не понимала особо. Всегда между нами присутствовала стена, за которую мне хода не было, так и сейчас. Ты требуешь прямоты от меня, притом сам будто что-то недоговариваешь.

— Я просто не знаю, как правильно подобраться к тебе, — усмехнулся, но ее прикосновение уже разбудило желание, в паху тут же заныло, в горле пересохло. Жаль сейчас не вечер. — Что говорить, чтобы не обидеть. У меня хреновый характер, знаю, и я не замечаю полутонов, хотя вся жизнь, получается, только из них и состоит. А я сам состою из недостатков с маленькими вкраплениями достоинств.

— Не ври, — положила ладони на широкие плечи, — достоинств у тебя хоть отбавляй. Ум, хватка, чутье, любознательность, ты пробивной.

— И ни слова о важных для тебя качествах. Ты как спецификацию прочитала сейчас, перечислила мои технические характеристики. Но тебе ведь другого хочется. Я прав?

— Прав, — кивнула с полной уверенностью, — я верю, ты способен добиться всего, что захочешь. И меня снова добьешься, и Пашкину любовь получишь, но надо же не только уметь получать, но еще и сохранить то, что получил. Для этого нужна мягкость, гибкость и главное, желание жить для кого-то.

— Я искренне хочу жить для вас, хочу, чтобы ты мне верила. И если буду зарываться, а я буду, не обижайся и не уходи, молча, останавливай меня.

— И будем мы как кошка с собакой.

— Да, скорее всего, а еще я хочу… — заключил ее лицо в ладони и собрался уже что-то сказать, как раздался звонок домофона.

— Ого, — улыбнулась, — быстро нас нашли.

— Интересно, кто, — сейчас же нахмурился.

Двумя минутами позже выяснилось, что это Кирилл. Соколов впустил брата без какого-либо желания. Только его здесь не хватало. Пронырливый Кирюня любил запустить свой нос везде, особенно, куда не надо. Для бизнеса, в принципе, оно и неплохо, но в остальном дерьмовая привычка.

— Привет, — протянул руку Кирилл, — рад видеть.

— Взаимно, — пожал в ответ, — каким ветром здесь?

— Очевидно, не взаимно, — поджал губы, — но ладно. Мой брат в принципе не человек, так что, ждать человеческих отношений было довольно глупо с моей стороны. Приехал проведать, узнать, не надо ли чего. И потом, меня там Ксения бомбардирует каждый день. Хочет знать, когда ты прилетишь.

— Значит так, — сложил руки на груди, — о ней в этом доме ни слова. Понял?

— Эм-м-м, ну, ок. Ни слова. А что? У стен есть уши?

В этот момент со второго этажа донесся детский голос, следом женский. И скоро Кирилл увидел бегущего по лестнице ребенка, за которым неслась девушка, а как малыш остановился в паре метров от него, так Соколов младший и открыл рот. Паренек был копией их отца. Та же ямочка на подбородке, те же голубые глаза, тот же не по-детски серьезный изучающий взгляд.