Дороги Сонхи - Антон Орлов

весьма надежны, да и Глодия, разболтавшая подробности о «барышне-наследнице», отлично сыграла свою роль.

Захват Огрызка – задача крайне серьезная, а то, что там еще и Дирвен объявился, эту задачу существенно усложняет. Зомар Гелберехт, ныне первый амулетчик Светлейшей Ложи, уступает так называемому повелителю амулетов с большим отрывом, и если дойдет до поединка, исход предрешен. Впрочем, на такой случай у нас есть боевые маги, вдобавок с нами песчаная ведьма: соединенными усилиями одолеем.

Нет, дорогие коллеги, наша проблема номер один – не Огрызок и не Дирвен, а международные, будь они неладны, отношения. Как бы не оконфузиться… Потому что существует некий договор, подписанный всеми странами просвещенного мира, согласно которому артефакт, найденный на территории входящего в число подписантов суверенного государства, принадлежит этому государству. Вы спросите, дорогие коллеги, кто ж его соблюдает? Но тут ведь главное, чтобы тебя не поймали на горячем, помогай нам Ланки. Иначе неловко получится. Престиж Ларвезы и без того в последнее время изрядно пошатнулся.

А проблема номер два – сам Нетопырь. Непростая фигура, и дело даже не в том, что это сильный и сведущий маг.

Иной раз в великосветских салонах, при дворе, а то и на официальных мероприятиях, куда приглашают лишь избранных, можно встретить персону сомнительных, прямо скажем, личных достоинств. Людей неосведомленных сей факт ввергает в недоумение: а этот что делает за одним столом с его величеством или в одной компании с магами высокого ранга? Он же взял в банке крупную ссуду, якобы на развитие мануфактуры, да так и не вернул ни гроша, у себя на заднем дворе собак для развлечения вешает, проходящим мимо девицам отпускает вслед скабрезные замечания, а то и за юбку хватает. Всяк же знает, какая это мутная личность, помесь Чавдо Мулмонга и Шаклемонга, Акетис им судья. И его до сих пор не притянули к ответу за некрасивые делишки, и в приличном обществе принимают, да еще наградили золотыми часами бартогской работы, с памятной гравированной надписью «За заслуги...» А когда обвинители особо рьяно на него нападают, власти берут его под защиту и дают понять: этого не трожьте.

А все дело в том, дорогие коллеги, что заслуги перед государством у сей одиозной персоны и впрямь немалые. Коли понадобится, только свистни – раскошелится, посодействует, организует, в лепешку расшибется, но все устроит и решит наилучшим образом. Посему его терпят. Если б Чавдо Мулмонг был лоялен к Ложе, его бы тоже терпели и при необходимости брали под защиту.

Фочайди Крандье Бочди Арнахти был в Нангере как раз такой неприятной, но полезной персоной. Нет, он не был замечен в присвоении денег с благотворительных аукционов или в приставаниях к дамам на улицах – скандалов он избегал и старался не привлекать к себе внимания. Но кое-какие магические преступления, по данным крелдоновской разведки, за ним числились, однако же ему все сходило с рук. Сколько ему лет – весьма интересный вопрос. Похоже, что никак не меньше двухсот. И по неподтвержденным сведениям, он древний маг. У Нангера своих Накопителей не было, выявленных древних магов горное княжество сдавало в аренду руфагрийским соседям в обмен на возможность черпать силу из их Накопителей. Нетопырь чудом избежал этой печальной участи. Хотя какое там чудо: Бочди, его третье имя, указывает на то, что по рождению он принадлежит к великокняжескому дому.

Ежели ему навредить, власти дружественного Нангера будут огорчены, так что работать нам, дорогие коллеги, предстоит с ювелирной аккуратностью.

Он все еще шагал. Сколько шагов можно сделать на одном вдохе? Не десять ведь… И не двадцать, и не тридцать.

Больно. Хотя это не боль, а что-то другое. Похоже на пронизывающую все тело судорогу. Он не задыхался, но было острое ощущение рассинхронизации: как будто для грудной клетки со всем ее содержимым и для мышц, костей, сухожилий, отвечающих за ходьбу, время течет по-разному. Для легких оно остановилось после того как Кемурт сделал вдох, а для ног продолжает идти, и поэтому он сам продолжает идти. Разве так бывает?

Среди амулетов, которые дал ему Дирвен, нет ничего, что могло бы обеспечить такой эффект. И он никогда о подобных артефактах не читал и не слышал. Вдобавок что-то удерживает его в вертикальном положении. За шиворот. Ему остается только ноги переставлять.

Кем открыл глаза. Все вокруг заволокло желтоватой дымкой, поднявшейся выше человеческого роста. И он не один. Рядом шагает человек. Не Хантре и не Эдмар, хотя в первое мгновение мелькнула надежда, что это они спаслись и пришли на помощь.

Капюшон серого плаща надвинут, можно разглядеть только твердо очерченный профиль. Кто-то из местных, нангерских?

Крепла уверенность, что этот чеканный профиль он уже видел. Но никак не получалось вспомнить, где и когда.

Сперва ничего не происходило, а потом Тунанк Выри показалось, что внутри у нее проросла то ли паутина, то ли целая сеть перепутанных побегов. Давно уже проросла, но раньше она этого не замечала. А теперь, когда паутина-путаница начала рваться и усыхать, мучаха наконец-то почувствовала, что в ней завелось нечто чужеродное. И целые куски ее памяти оплетены этими липкими нитями, словно паучья добыча.

Тот день, когда все семейство Тунанк поймали охотники за кисточками, до сих пор вспоминался ей кусочками: как будто картинку порвали в клочья, и часть обрывков унесло ветром. Она думала, это от пережитого потрясения, неприятно же к такому возвращаться… А сейчас потерянные обрывки нашлись и сложились вместе.

…Они тогда вышли всем скопом из своего жилища на изнанке заброшенной усадьбы, повинуясь манящим чарам. Сотворил эти чары маг, который пришел вместе с охотниками, благообразный сухонький старичок – остальные называли его господин Арнахти.

– Погодите, успеется! – прикрикнул он властно, когда охотники с ножами наготове обступили дрожащих мучах. – Сначала я выберу самую смышленую, остальные ваши.

Он начал с каждой Тунанк разговаривать, задавать вопросы, и в конце концов выбрал Тунанк Выри.

Она стояла, оцепенелая от обездвиживающих чар, и с ужасом смотрела, как у ее матери, тетки и сестриц отрезают с хвостов кисточки. Мучахи плакали и причитали, но людей это не разжалобило. Когда все закончилось, Арнахти направился к своей карете, и она пошла за ним, как на поводке. Покалеченные Тунанк остались во дворе усадьбы. На изнанку им больше не попасть, и жить им без кисточек недолго – до следующего полнолуния.

Напоследок Арнахти поругался с охотниками: напомнил им о своем проценте с выручки, да чтобы не пытались больше его обмануть. Один из амулетчиков назвал процент грабительским, маг сердито