Незваный. Книга 2. Наверху - Руслан Агишев

— Отец, разреши мне сказать несколько слов? — Скуратов-младший, посмотрев на боярина, привстал с места. Тот удивленно (или сделал вид, что удивлен) кивнул. Мол, говорил, нет никакого запрета. — Хочу извиниться…

Тут уже удивились и все остальные, включая слуг и домоправительницу. Те, вообще, рту раскрыли, не понимая, как такое может происходить. Ведь, всем было известно, что старший наследник и слово «извиниться» были совершенно несовместимы. Это, как две разные планеты, находящиеся на разных концах галактики. Извиниться означает признание своих ошибок, но он никогда такого не делал.

— Перед своим названным братом Максимом…

А вот теперь пришла очередь открыть рот и Александру, что он сделал, как в реальном, так и в фигуральном смысле. Его мнение о Скуратове-младшем тоже уже сформировалось. Все было ясно, как божий день: боярыч был нагл, исключительно самоуверен, уверен в своей самости, никому не прощал обид, на всех и вся смотрел с высока. Словом, портрет вырисовывался довольно неприглядный и, главное, очень устойчивый. А тут такое…

— Все эти дни я вел себя… неправильно, — парень повернулся к Александру и чуть кивнул. Мол, признаю свои ошибки. — Это неподобающее поведения, что бросает тень на всех Скуратовых. Прошу меня извинить, …брат.

Александр слушал все это с совершенно каменной миной, тщательно «сканируя» каждое слово, мимику. На первый взгляд все казалось очень натуральным. Грамотно подобраны и выстроены слова. Речь получилось не длинная, а ровно такая, какая и естественна для человека его лет. Не было никакой наигранности, не чувствовалось фальши. Только это-то было и подозрительнее всего. Если это все «чистая» правда, то, как мог человек так измениться? Что на него повлияло? Если же Скуратов-младший так «играет», то вопрос остается тем же: по какой причине он извиняется? Ничего не бывает

— Надеюсь, ты сможешь понять меня.

Все было сухо, при этом довольно искренне. По-мужски, без какой-то снисходительности в тоне, манерничанья. Чисто по-человечески, хотелось всему в это верить. Но что-то подспудное Александра останавливало от этого. Никак не мог он поверить в искренность того, кто его несколько раз чуть не убил. Не может человек так быстро измениться.

— Конечно, — естественно, Александр ничего из своих сомнений не озвучил. С волками жить, по-волчьи выть. Сейчас он должен был полностью мимикрировать, чтобы спокойно во всем разобраться и понять, как ему на все это реагировать. — Конечно, я понимаю тебя. Любому было бы сложно принять в семью такого, как я. Разве ты мог поступить иначе? Это же естественно, — развел он руками, показывая свою искренность.

Затем их обоих на свои места посадил боярин, внушительно махнув рукой. Окинув взглядом всех сидевших за столом, Скуратов просветлел лицом. Разгладились морщины на лбу, исчезла глубокая складка между бровями.

— Я доволен тобой, сын, — его крупная голова, сейчас больше напоминавшая башню грозной боевой машины с орудийным стволом, повернулась в сторону старшего наследника. — Признание своих ошибок — это тяжелое, но очень важное качество будущего главы рода. Ты правильно сделал. И тобой, …сын, доволен, — теперь Скуратов повернулся к Александру. Взгляд у боярина, несмотря на внешнюю веселость, по-прежнему, был тяжел, что ощущалось едва ли не физически. Ей Богу, хотелось под столом спрятаться и ковриком накрыться. Силен, ничего не скажешь. — Прощение, тоже нужное качество… И запомните, в семье не должно быть склок, ибо враги только этого и ждут.

После за столом воцарилось молчание, едва прерываемое стуком вилок и ложек по тарелкам. Чувствовалось, что сидевшие за столом «переваривали» только что случившееся на их глазах, поэтому и вилками вяло ковырялись в тарелках.

Пропал аппетит и у Александра, совсем отложившего от себя столовые приборы. Какая уж тут еда после таких слов сначала боярыча, а потом и самого боярина. Кусок натурально в горло не лез. Что же случилось с ними обоими?

С одной стороны, все смотрелось совершенно естественно и не вызывало никаких вопросов. Боярин, не желая конфликтов в семье, своей властью «нажал» на сына, чтобы тот пошел «на мировую». В Александре сейчас он видел очень ценный ресурс, который был очень важен для него и рода в целом. Вот эти мотивы парень прекрасно понимал и воспринимал. Но, с другой стороны, что-то все равно не складывалось. Особенно это ощущалось в отношении боярыча. Ведь, еще вчера тот совершенно искренне ненавидел своего названного брата, а сегодня уже улыбается и просит извинения. Слишком все резко произошло.

— Максим, после завтрака жду тебя в своем кабинете, — прозвучал голос Скуратова, когда все начинали вставать из-за стола.

Парень кивнул и тут же бросил внимательный взгляд на боярыча, чтобы оценить его реакцию. Ведь, сколько он помнил, Скуратов-младший всегда в таких случаях скрипел зубами от злости и бросал на него ненавистные взгляды. Словом, боярыча приводил в гнев любой намек на ущемление своего положение, как старшего наследника.

-Жду, — добавил Скуратов, покидая стол.

Боярыч на все это отреагировал на удивление спокойно, равнодушно. Александр даже незаметно глаза протер, словно своему зрению не доверял. Действительно, не наблюдалось совершенно никакой реакции. Просто никакой! Неужели, Александр уже перестал быть угрозой для его первенства в роду?! Что же могло измениться за одну ночь?

Александр покачал головой своим мыслям, «сделав в памяти зарубку по поводу всего этого». Чуть позже ему нужно будет обязательно вернуться к этому вопросу и хорошенько его обмозговать. Как показывал его опыт, у любого изменения в поведении человека, особенно такого радикального, всегда есть очень веская причина. Ее нужно было лишь вскрыть и осознать.

Работа со Скуратовым в кабинете прошла, как обычно, буднично. Боярин, наблюдая за его работой, уже не вскакивал с места от восторга и не приставал с вопросами о его способностях. Александр, по-хозяйски рассевшись на своем любимом месте, около часа внимательно изучал биржевые сводки, новостные ленты, многочисленные наиболее популярные теги в сети. Одновременно, чиркал себе в блокнот кое-какие закорючки, делал небольшие заметки. Затем формулировал свои рекомендации, которые с нетерпением ожидал хозяин кабинета.

Разобравшись с этой обязанностью, парень направился на второй этаж, к сестре. Вчера с ней договорился о помощи в подготовке к смотру профессионального мастерства. Правда, речь шла не о помощи, как таковой, а скорее о консультации. Александр хотел посмотреть на тот номер, который готовила она.

— Смотрю, у нас теперь тишь да гладь в семье. Вы бы еще там расцеловались. Чуть не заржала за столом, честное слово! Ха-ха-ха, — ржанием встретила его Марина у дверей своей комнаты. Руки в бока воткнула, хорошенькую головку запрокинула. Смеялась, аж очаровательные грудки тряслись. Язва, одним словом. — Охренеть! Мой братец извинялся! Что я дура на комм не сняла все это?! Это же за такое бабло можно было продать, что голова кругом идет!

Для Александра это стало еще одним тревожным звоночком, который прозвенел в унисон со всеми остальными сигналами. Значит, ощущения его никак не обманывали, и стоило к ним прислушаться.