Обнаженная для зверя - Марина Анатольевна Кистяева

Анджей забрал у неё пакеты.

И тут пришлось разорвать прикосновение...

- Будет здорово, если вы донесете пакеты до лифта.

Высунувшись из-за плеча Анджея, пропела Мара. На лице мужчины не отразилась ни одна эмоция, что само по себе было странно.

Сола отвела взгляд.

bUJId UI вели BUI ляд.

Ладно... Выдыхаем. Раз он приехал, значит, есть причина. Она её послушает. Почему бы и нет?

Обиженку Сола играть не собиралась. Он извинился. И, что самое главное, у него теперь нет рычага давления.

Анджей достал купюру, номинал которой Сола не разглядела, и протянул таксисту. Тот присвистнул и радостно газанул, опасаясь, что двуликий передумает.

Мара шумно вздохнула.

- Н-да...

Ни Сола, ни Анджей не обратили на её реплику внимания.

Они дошли до дома, Мара придержала дверь.

Вошли внутрь.

Анджей нахмурился и огляделся по сторонам.

Сола приготовилась к усмешкам. Хотя... Ни разу за пусть и короткий промежуток времени, что она общалась с Анджеем, она не замечала за ним желания постебаться над другими.

- Здесь небезопасно, - заметил он, ещё сильнее хмурясь.

- Мы привыкли, - Мара повела плечами и нажала на кнопку лифта. - Мы родились в этом доме, все друг друга знаем.

Лифт оказался внизу. Послышался режущий неприятный скрип. Троса совсем заржавели. На собрании дома поднимался вопрос о их замене, но решения не приняли. Большинство семей слились. Те, кто выступал «за» оказались в меньшем количестве и менять только за свой счет не пожелали.

- Сола, задержись.

Анджей встал таким образом, что войти в лифт надо было через него. В прямом смысле. То есть отодвинуть в сторону. Лифты у них малогабаритные, створки мелкие. Грузным людям тяжеловато приходилось.

Или таким амбалам, как Анджей.

Пакеты он составил внутрь лифта. Куда вошла и Мара.

А дальше он перегородил путь Соле.

ГЛАВА 21.2

Пришлось напомнить себе, что он не неандерталец.

Что схватить, закинуть на плечо и унести в машину Солу он не может.

Как и не может прижать к себе и поцеловать.

Прошло то время...

Анджей выжидающе посмотрел на Солу. Та замешкалась. Ему этого хватило. Он психанул и запустил лифт.

Всё. Его Сола. На несколько минут так точно.

- Ты чего творишь? Ты..., - начала она и замолчала, сведя брови на переносице.

Прямо как он.

Ещё нахохлилась.

Последнее умилило его. До мурашек под кожей, если таковые существовали.

Сола смотрела на него исподлобья. Сердито. Настороженно.

Но без страха! Его не было... От слова совсем. И этот факт чертовски обнадеживал!

- Подожди меня здесь, - сказал Анджей. - Я вернусь через минуту.

- Зачем?

Затем, мать вашу!

То, что Сола послушает его - маловероятно. В ней гуляет обида. Он помнил, как дрожал её голос в то утро. И готов был сожрать себя живьем за то, что упивался вседозволенностью над девочкой. Осилил, сука!

Поход к машине занял меньше минуты.

Солу он поймал на лестнице.

Увидев её тонкую фигурку, мысленно зарычал. Сола выглядела безумно сексуально в длинном льняном платье и короткой джинсовой куртке. Платье не обтягивало её, напротив, больше походило на балахон. Но как же оно ей шло!

Очертание бедер сводили с ума и воскрешали в памяти картины, когда она стояла обнаженная в коленно-локтевой позе, приподняв попочку кверху! Анджей рад бы не вспоминать, но нихера не получалось! Арон предупреждал его - выжди время. Дай себе и Соле хотя бы неделю.

Ага, сейчас!

Неделю! Он эти дни не находил себе места. Куда только подевалось хваленое Бардовское самообладание и выдержка. Душа и зверь требовали действий.

Вчера Анджей совершил оборот. Сорвался с клуба, где его бесили и раздражали представительницы женского рода. Те как с цепи сорвались. Льнули, намекали, открыто себя предлагали. Анджей не церемонился. Его воротило от запаха красивейших женщин города. Улыбки казались фальшивыми, глаза пустыми.

Он даже не пытался в них отыскать черты Солы. Зачем?... Если она почти рядом, в городе.

Пусть пока и без него...

Время! Анджей и сам знал, что Соле надо прийти в себя. Осознать, что случилось. А случилось нехило у девочки! Он постоянно о ней думал, не мог сосредоточиться на делах. Поэтому прыгнул в машину и уехал из города. Сначала ехал бесцельно. Подальше от чужих запахов, которые стали неимоверно раздражать.

Потом свернул к лесу. Древние инстинкты брали своё. Требовали.

Зверь тоже рвался в бой-

Анджей вышел из машины и медленно разделся. И лишь потом позволил себе перекинуться.

Быть зверем - особое удовольствие. Первобытное. Яростное. Тело чувствуешь иначе. Осязаешь.

Анджей не помнил сколько бегал по лесу. Сначала устремился вглубь, потом свернул и снова понесся. Туда... где впервые попробовал Солу. Говорят, раньше они, двуликие, были другими. В них кипели инстинкты. Они выходили на охоту, устраивали совместные забеги.

И ещё. У каждого волка была своя истинная. Самка, предназначенная ему Луной. Да-да, та самая. Идеальная. И волки стремились найти её, встретить. Чтобы никогда никуда не отпускать.

Дед часто рассказывал байки. Когда они пацанами мелкими были и частенько приезжали к нему на выходные. Тот разжигал камин, наливал себе глинтвейна. Они сами первыми к нему приставали. У деда талант, он шикарный рассказчик. Правда, говорить особо на людях не любит. Считает, что сдержанность лучше. Он не душа компании, никого никогда не веселит.

Но с семьей вел себя иначе. Оно и понятно. Какой дед устоит перед внуками, слушающие истории с открытыми ртами?

В основном это были байки из средневековья. Про демонов и крылатых вампирах. Про войны, что велись между кланами.

Про любовь тоже рассказывал.

Мальчишек, естественно, больше прикалывали истории про войнушку. А рассказы про девиц... ну так себе. Оборачиваясь назад, Анджей осознавал, что дела обстояли с точностью наоборот. Они замирали, почти переставали дышать, когда Владислав Вард рассказывал про воинов, что сражались за прекрасных дев. Девы иногда капризничали, в других историях вставали рядом с суженым и шли в бой.

Много интересного рассказывалось...

И как мужчины покоряли города, брали племена, завоевывали замки и территории, чтобы потом бросить завоеванное к ногам любимой женщины и получить желанное вознаграждение в виде поцелуев. И не только.

Про «не только» обязательно говорилось.

Как-то Арон спросил, а не были ли эти самые девы истинными, и дед как-то странно замолчал. Отвернулся и сделал вид, что надо поленьев в камин подбросить.

Никто из пацанов не знал сколько точно лет деду. Много... Шептались, что очень много. Шрамы у него тоже имелись. Такие, с которыми не справлялась регенерация.