Зависимость цвета вишни - Ася Сергеева

— Ну, Глеб Романович… Я же обещала себе не просыпаться у вас больше, — соседка горько вздыхает, стягивая кроссовки возле двери.

— Знаешь ли, я себе тоже много чего обещал, — кое-что аналогичное, держаться от девчонки подальше.

— Если вы о том, что я вам помешала на свидании, то я не хотела. Честно, собиралась приступать к вашим ужасным заданиям на семинар. А вы хорошо там время проводили? Сильно расстроились? Девушка плакала?

— Меньше болтай, быстрее ставь чайник, — отправляю ее подальше от всех вопросов. С ума сойти можно с этим вишневым чудом.

Представил еще на пару часов Леночку… Нет, что-то не выходит расстроиться.

Курьер принес нам готовый ужин. Полина приготовила чай, я разложил по тарелкам салаты, запеченую картошку, мясные блюда, пиццу и сэндвичи. Во время заказа, выбрал почти все основное меню.

— Ого, здесь же на десятерых, — Полина поразилась количеством блюд.

— Думаешь, я бы рисковал остаться наедине с голодной соседкой? Тем более в ее выходной день от ужинов. Не-ет, я не настолько храбрый.

— Ой, как скажете, Глеб Романович, — засмущалась она, подвигая к себе салат и картофель.

Во время нашего спонтанного ужина, не могу сдержаться и разглядываю девушку, ее озорные зеленые глаза, легкий румянец и вишневые губы. Странное ощущение, что Полина соседка, но я не вижу ее гостьей в своем холостяцком жилище. Вот она здесь, со мной, а так это естественно уже воспринимается. Пунктик «не привязываться к Горской» — с треском провален.

И еще раздражают звонки от крысеныша. Да, я не поленился посмотреть, кто там, обнаглевший, названивает. Полина на звонок не ответила, но с улыбкой во все лицо принялась строчить сообщение. Пицца мне не в то горло пошла, закашлялся.

— Представляете, Глеб Романович! — Полина оторвалась от телефона. — Ян предлагает и нам сходить в театр. На что посоветуете? Вы же там были.

Кхе-кхе.

— В библиотеке пусть сидит и учится.

— Он и так отличник. Впереди же выходные.

— Значит, пусть сам выбирает. Но ты будь осторожна, Полина. В театре бегают огромные крысы размером с собаку. Чуть зазеваешься, и цапнут за ногу. На моем ряду трое пострадавших, а сколько сзади и спереди. Даже на сцене мелькали их огромные хвосты.

Горская вздрогнула. Думал, что посмеется и крыс не боится. Все-таки горная дикарка на волков реагирует проще, рогатый скот вообще ее друзья. Ну, хоть крысы для соседки неприятны.

После ужина Полина спросила, что я обычно делаю вечером. Вариантов крутилось много для ответа, выбрал самый безопасный — фильмы смотрю. Как выбрал, так и вышло. Мы сели на диванчик перед экраном плазмы. Полина, в отличие от Леночки, не прижималась, а, наоборот, подальше отодвинулась, подбирая ноги под себя.

Полина

Фильм оказался интересный с запутанным сюжетом и загадками. Сначала смотрели молча, потом слово за слово и принялись обсуждать. С Глебом Романовичем вообще мне говорить интересно, если не корчит великого препода. Важничать, это он любит.

Дальше смотрели, смотрели фильм, а я все ждала, чем закончится. Помню, мне стало прохладно и Глеб принес плед. Завернулась в него, и стало так хорошо и тепло.

Проснулась я оттого, что мне все еще хорошо и тепло, только шея в странном положении.

Пошевелилась.

Меня крепче прижали к себе.

Это что же такое со мной происходит? Я все еще сплю, точно сплю.

Приподнимаю голову. Но если я сплю, то должна быть в спальне на кровати, а сосед здесь. Почему-то мы вдвоем. Хм-м… И концовку фильма не помню, видимо, раньше отключилась.

Как сейчас помню, старалась близко к Глебу не сидеть. А вот же, посреди дивана очутилась, выбрав соседское плечо вместо подушки. Странным образом, и плед на нас двоих накинут. Только жарко не оттого, а от обнимающей меня мужской руки. Так необычно все это и слишком волнительно.

Осторожно выбираюсь из хватки. Лучше пусть Глеб с утра думает, что ему наша ночевка на диване приснилась, если вообще о ней вспомнит. Хуже будет, если меня обвинит, что приставала к нему, драгоценному.

Стыдно, ой стыдно. Плетусь в спальню. И там уже заваливаюсь на кровать, досматривать сны. Главное с утра не накосячить, вести себя как можно незаметней. Ну я помечтала так и быстро сморило в сон.

С утра решила, что мечты исполняются. Проснулась нормально, никто не ломился и не будил. Выглянула в коридор. Слышны звуки на кухне и тянется кофейный аромат.

Вот, как я вовремя. Глеб Романович, наверняка, свое коронное блюдо «Тосты» готовит. Пока не позвал, бегом в ванную. Все делаю тихо, передвигаюсь на носочках. Решила же быть незаметной — стараюсь.

Принимаю душ, жалея, что с собой не ношу все необходимые вещи про запас. На случай новой непредвиденной ночевки у соседа. Но как бы я их собирала? Я же не совсем того, сдурела. Ага, не совсем, но я здесь опять.

Кое-как привела себя в порядок. Надела длиннющий банный халат, Глеб мне его с вечера выдал. Меня, конечно, насторожил шум за дверью ванной. Вдруг соседи какие-то заглянули, не стала беспокоиться и вышла тихонько.

Упс.

Меня тут же засекли.

В коридоре неподалеку стоит Глеб в одних шортах, светит обнаженным торсом, рядом с ним невысокая ухоженная женщина и девочка старшего школьного возраста. Они все втроем изумленно уставились на меня, а я… я захотела до вечера в ванной просидеть и там спрятаться. Зачем я только вышла?!

— Здрасти, — пропищала я, с трудом узнавая свой голос.

— Вот это да! Мам, у Глеба появилась девушка, — завопила девочка, разглядывая меня с интересом.

— Здравствуй, милая. Давай будем знакомиться, — неожиданно приветливо обратилась женщина, и решительно двинулась ко мне.

Глазами у соседа прошу помощи. Кто они? Чего пристают? Он кивает мне, мол, сейчас разберусь.

— Мама, подожди. Пусть Полина придет в себя, переоденется. Мы же не ожидали, что вы к нам так рано заглянете.

Мама Глеба здесь?

А-а-а! Лучше б я в подвале ночевала.

Позор на мою голову. Что обо мне можно подумать? Приличного мало, или то, что девушка Глеба Романовича. Но…

— Сейчас моя девушка выйдет, и будем дальше знакомиться, — Глеб отправляет мать с сестрой на кухню.

У меня новый шок.

С каких пор я его девушка?! Поспали на диване в обнимку и на тебе.

— Тихо, Полина. Не ори, — сосед предупредительно шепчет, вталкивая меня в спальню.

— Ты же опять меня называешь своей девушкой, — шиплю я, привычная, что мной всех дурит этот врун.

— Да-да, я знаю, что не должен был. Но как я мог еще объяснить? — разводит руками.