Босс и парадокс - Ксения Лестова

— Странности, говоришь? — заметила как можно отстраненнее. — Ну, а тебя к моему дому что привело?

Правда, вот, почему он не допускает возможность того, что я могу просто понравиться своему начальнику. Тем более, что он так в открытую мне помогает.

— Крыша поехала, вот и я за ней устремился, — в привычной ему манере усмехнулся Сашка. — Можно я присяду на краешек?

Собственно, он и присел. Не дожидаясь моего дозволения. Я вспыхнула еще больше. Его наглющие глаза как будто читали меня изнутри.

— Слушай, Морозов, а ты не думаешь, что это уже слишком? — Праведно возмутилась я.

— А что такого? — поинтересовались у меня. — Знаешь, как тяжело вести себя прилично в твоем присутствии, Эльф?

Я-то знала. Но предпочитала лишний раз не вспоминать об этом. Во избежание новых казусов.

— Так что с твоей крышей? — Я попыталась вернуть тему разговора в прежнее русло, но снова попала в просак.

Ну, не спрашивать же у него напрямую, чего это он заявился ко мне в палату и так развязно себя со мной теперь ведет? И, да, наш разговор изначально был обречен на провал. Ибо поговорить о чем-то путном с Сашкой в принципе не представляется возможным. Вероятно, он только на своей территории чувствует себя свободно и потому не прячется за тонной подколок, заколок и шпилек? В мой адрес.

— Поехала, — пожал плечами парень. — Особенно вчера, когда пришел домой и не нашел тебя на месте. В общем, часов с двенадцати я вообще без нее хожу. И, знаешь, тяжко это.

— И чем я могу тебе помочь? — смутно представляя себе, о чем болтает этот балбес, уточнила я. — У меня у самой черепная коробка вскрылась вчера вечером. Так что не уверена, что могу быть хоть в чем-то полезной.

— Ты мне всегда можешь быть полезна, — немного склоняясь ко мне, пробормотал Саша. — И не вздумай больше от меня убегать. Лично отхожу по мягкому месту, если вдруг соберешься уйти.

Я моргнула раз, второй… Признаться, боялась поверить в услышанное. Нет, этого не может быть. С какой стати такому парню обращать на меня свое внимание. Тем более, что его мать резко против подобного союза. Не пойдет же он против ее воли? Или я что-то не понимаю в их взаимоотношениях?

— Я тебя не понимаю, — честно призналась.

— На его месте должен был быть я, — неожиданно выдал молодой человек. — Тебе изначально не надо было возвращаться домой. Твой дом рядом со мной, ясно?

С этими словами он опустил голову на одеяло, туда, где у меня располагалось солнечное сплетение. Уткнулся лбом и на некоторое время затих. Такое поведение Морозова вогнало меня в ступор. Не верить этому человеку у меня не было оснований. Но тем не менее я не спешила радоваться. Почему? Слишком много горя свалилось на мою голову за последнее время.

Моя ладонь сама опустилась Саше на макушку. Он тут же повернулся ко мне лицом, и я отдернула конечность. Которую быстро перехватили и вернули на место.

— Слушай, Эльф, а ты чего мне не позвонила, когда моя мать нагрянула к нам домой? — неожиданно спросил он.

— Ну, это же твоя мать, — растерянно ответила я. — Она вправе выставлять незваных гостей за дверь.

— Нет, не вправе, — не согласился со мной Александр. — Тем более, что вчера не было незваных гостей. И квартира не их с отцом, а моя, так что я имею полное право приводить к себе свою девушку.

— Но…

— Вот, почему ты такая неуверенная? — перебил меня молодой человек. — Что плохого в том, что у тебя нет столько денег, сколько есть у меня?

Он и правда не понимал этого. По глазам видела, что не лукавит и не лжет. Для этого мне приходилось скашивать на него взгляд, что было не очень-то удобно. Поэтому я плюнула на все и приподнялась на локтях, чем Сашка не преминул воспользоваться.

Меня нежно поцеловали в губы, заставив тем самым капитулировать… То есть лечь обратно и принять свою дальнейшую участь в чисто горизонтальном положении. Я обвила его руками за шею, поощряя к дальнейшим действиям.

Я не знаю, сколько времени нам понадобилось для того, чтобы успокоиться и продолжить наш разговор. Я чувствовала себя совершенно сумасшедшей и легкомысленной. Мне нравились его прикосновения, и я была не в силах оттолкнуть от себя Морозова. Никогда бы не подумала, что это со мной когда-нибудь случится. Что этот чудак, который при каждом случае меня подкалывает, вдруг превратится в потенциального молодого человека. Нет, вчера, я вообще-то об этом подумывала. Но не настолько серьезно, чтобы представить себе нас единым целым.

— Твоя мать считает, что ее сын должен встречаться с особой при статусе и деньгах, — едва отдышавшись, проговорила я. — Она приложит все усилия для того, чтобы ты встречался именно с такой девушкой.

— Мне плевать на то, что она там себе считает, — поморщился Сашка, нависая надо мной милым, пушистым облаком. — Мне не нужна надменная стерва, которая будет считать не мои достоинства, а валюту в моем кошельке.

Крыть было нечем. В его мире жили именно такие тщеславные фифы, которые регулярно посещали салоны красоты, дорогущие бутики и вип-тусовки.

— Зато они с детства приучены соответствовать высокому статусу, обучены этикету и постоянно следят за собой. Такие, как я, уж точно им не чета.

— Послушай, если я тебе не нравлюсь, то так и скажи, — недовольно проворчал Морозов. — Но к матери я тебя все равно не отпущу.

Хотела ответить ему в тон, но не смогла. Я вообще не могла вымолвить ни слова. Принятие решения давалось очень тяжело. Насколько сильно меня вчера приложило откровением его матери, настолько же резко это самое откровение сейчас отошло на второй план. Поэтому я боялась ошибиться.

— Ты в праве сейчас ничего мне не отвечать, — неожиданно продолжил Саша. — Я очень виноват перед тобой. И по моей вине ты сейчас лежишь в больничной палате, а не разгуливаешь по центру города со мной под руку. Я допустил ошибку, не предупредив тебя о том, что некоторые мои родственники имеют доступ ко мне домой. И что они вероятно не придут в восторг от твоего появления в моей жизни.

— Что ты такое говоришь? — возмутилась, обхватив его лицо руками и заставив заглянуть в глаза. — Твои родители не кто-то посторонний. Они имеют право знать, как живет их сын.

— Скажи это своей матери, — весьма резко ответил Александр. Но тут же изменился в лице и зачастил: — То есть я совсем не то хотел сказать! Я просто думал, что смогу показать, сколько боли они способны причинить собственным детям. Твоя, вот, физическую причиняет. А моя способна вскрыть мозг и расковырять его чайной ложкой. Думаешь, я просто так такой странный? Что мне по кайфу из себя вечно клоуна строить?

Я удивленно смотрела на него и все пыталась найти какой-то подвох. На красивом лице парня не было и тени веселья. И это было очень для меня не привычно.

— Родителей ведь не выбирают, — осторожно возразила я. — Они дали нам то, что у нас есть, нашу жизнь.