Хранитель - Юлия Ляпина

Под эти грустные мысли я вымылась, натянула чистую одежду и взялась расчесывать волосы, хмыкнув, на свое отражение в зеркале. Единственное, что уцелело от благородной леди высоких кровей – это длинные волосы. Несмотря на трудности пути, мне удалось сохранить свою гриву. В остальном я сильно изменилась, повзрослела. Острые скулы, согретая южным солнцем кожа, крепкие мозолистые ладони с короткими ногтями, я присмотрелась и поняла, что меня даже родители не узнают.

В таком упадническом настроении я пробыла до вечера. Хранитель, убедившись, что пришла в себя после вчерашней пирушки, ушел, а вернулся только к ужину. Распорядился подать в номер перепелов с изюмом, пирожные и чай, потом посмотрел на мою кислую физиономию и объявил:

– Леди Фарина, мы возвращаемся в столицу!

– В столицу? – я подпрыгнула от неожиданного известия.

– Да. Его Величество и магистры двора сочли, что Вы уже в состоянии справиться со своей магией и можете появиться при дворе.

Я промолчала. В четырнадцать я мечтала блистать среди роскошно одетых дам и кавалеров. Хотела поражать своим умом и красотой, флиртовать, быть нужной Короне. Теперь же я задумалась о другом – какая судьба меня ждет? Сделают с козырем в политических играх? Спрячут в высокой башне? Выдадут замуж за верного Короне лорда? Запрут, в личном поместье или выставят на арену политических баталий, и будут наблюдать издалека, кто первым меня прикончит?

– Нам обязательно спешить? – наконец, выдавила я, отодвинув тарелку. Аппетит окончательно пропал.

– Мы должны прибыть к Осеннему королевскому балу, – пожал плечами Хранитель. – Как мы прибудем и в каком виде, не оговаривалось.

– Мы можем появиться на самом празднике, – задумчиво сказала я и тут же добавила, – тогда у тех, кто за мной охотится, будет меньше шансов меня убить.

– Нужны будут бальные наряды, – начал составлять список лорд Натан, – золото на подкуп стражи, порталы, дорога в город…

Я поняла, что Хранитель поддержал мою идею и успокоилась. Следующую неделю мы неспешно ехали в сторону столицы, меняя личины после каждой остановки. Как ни ворчал лорд Натан, но он прекрасно понимал, что ему выгоднее быть дуэньей при барышне, чем наемником при племяннике. Очень уж пристально стражники даже мелких городков поглядывали на вооруженного мужчину.

Если мы останавливались в трактире, Хранитель традиционно брал один номер с двумя кроватями. Раньше я относилась к этому спокойно – безопасность диктовала такое размещение, но теперь я чувствовала неловкость от того, что лорд Натан знал о моей жизни абсолютно все. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я изготавливала для нас бальные наряды.

Для себя я решила повторить легенду – платье герцогини Юга. Этот титул получила фаворитка одного из королей прошлого. Дама была незаурядная и много сделала для страны, но самым знаменитым стал ее портрет в платье, которое для нее повелел сшить король. Плотная золотая основа была заткана вишневым шелком. Пышные рукава по моде того времени и многослойный кружевной воротник лишь подчеркивали невероятную красоту и ценность ткани.

В этом подарке ее потом и похоронили. Стараясь не думать о грустном финале герцогини Юга, я вспоминала ткацкую мастерскую и приглушенный голос Марты – главной мастерицы. Она рассказывала мне, что золотую бить невозможно сплести в цельную ткань, поэтому, одна нитка золота перемежается ниткой шелка, но их укладывают так плотно, что шелк совершенно не виден и только в движении по золотой парче идет перелив цвета шелка, вплетенного в ткань.

Я для себя выбрала небесно-голубой шелк и очень светлое золото, больше похожее на серебро. А вот с тканью для костюма Хранителя пришлось повозиться отдельно. Он – сын высокого лорда, но бастард. Однако, он ещё и Хранитель, выполнивший свой долг. И главное – он самый удивительный для меня мужчина.

Насколько я помню Хроники, прежним воплотительницам не так везло.

Алонза Лирецкая, например, во время путешествия подхватила оспу, и ее лицо навсегда сохранило ее следы. Лирейя Крежская родила ребенка в шестнадцать и вскоре умерла от родильной горячки, засыпав деревню, в которой умирала, саванами и пеленками.

Тамриза Ульдор покончила с собой, когда родители упрекнули ее в потере невинности. В общем, как ни крути лорд Натан – лучший из Хранителей за последние пятьсот лет, и я хотела подчеркнуть это его нарядом.

Я долго выбирала между бархатом и атласом, но в последний момент вспомнила портрет своего знаменитого предка. Лорд Франциск был отважным солдатом и полководцем. Много путешествовал, построил одну из фамильных резиденций и его парадный портрет отражал все его ипостаси – защитника, строителя и продолжателя рода. Припомнив кожаный колет с бархатными рукавами, расшитыми серебряными звездами, я воплотила задумку в жизнь. Даже рубашку снежной белизны сотворила! Правда, она почему-то пахла снегом и холодила кожу, но лорд Натан этому даже обрадовался:

– Да Вашему изделию цены нет, леди Фа! В дворцовой духоте мне все завидовать будут.

Отдельное мучение было с обувью – я с трудом представляла, как ее правильно изготавливают, но лорд Натан понял мои затруднения и отвел в сапожную мастерскую. Пока он под видом наемника заказывал себе сапоги с металлическими подковками и носками, я смотрела, как подмастерье такает башмак, как мастер кроит кожу, как шустрые мальчишки буквально на коленке собирают дешевые поршни, а девушка с тонкими длинными пальцами шьет деликатные бальные туфельки из тонкой лайки.

После этого визита я легко справилась с туфельками для себя и с красивыми ботфортами для лорда Хранителя.

Въезжать в столицу мы не стали. Сняли домик в чистеньком пригороде и посвятили день сборам на бал. Бриллианты я создавала теперь одной левой, а вот украшения из них? Хранитель считал, что мне, как незамужней девице, лучше появиться на балу в жемчужном колье и скромных серьгах, но жемчуг у меня получался гораздо хуже бриллиантов, да и показать нужно было сразу, что я не провинциальная сиротка.

Впрочем, бриллианты на роскошной ткани платья смотрелись осколками стекла, поэтому я заменила их на тонкие золотые цепочки, которые просто свисали с золотых медальонов на плечах, терялись в складках ткани и вдруг выныривали на тонких золотых браслетах. Волосы мне, как незамужней девице, полагалось носить распущенными, но, как дочери герцога, позволялся простой золотой обруч с чеканными эмалевыми цветами. Мне такая прическа показалась слишком простой для роскошного платья, к тому же, распущенные волосы делали меня уязвимой. Поэтому я добавила к обручу золотую сетку – тонкую, практически незаметную, зато очень прочную.

Когда все было готово, меня затрясло. Хранитель понимающе подмигнул:

– Не переживайте, леди Фа, в бальном зале примерно столько же народу, как в гарнизоне.

– И пахнуть они будут почти так же, – буркнула я, создавая золотые шарики с ароматической смолой внутри. Можно было просто взять апельсин, начиненный гвоздикой, но помандер на поясе – это дорого и красиво. И, конечно, я не удержалась от соблазна шикануть.