Наследница Асторгрейна. Книга 1 - Алина Углицкая

– Ниара, – мгновенно сорвалось с моих губ.

– Спасибо, – она улыбнулась, – огненная заря. Мне нравится.

– Ниара! – теперь уже я схватила ее за руки, не замечая, что пачкаю пальцы в лаве, наполняющей фонтан. – Скажи, можно ли этого как-то избежать? Я не хочу быть с Эйденом! Он отступник, пират… да он кошмарный! И я ему совершенно не нравлюсь. Как мы можем быть вместе?

Она аккуратно высвободила руки и провела пальцем по моей щеке, оставляя теплый след.

– Противоположности притягиваются. Нет смысла сопротивляться. Вы все равно будете вместе. Но ты избежишь многих проблем, если просто дашь ему шанс.

Неожиданно подул ветер. Холодный такой. Мне в лицо будто плеснули морской водой. Замок начал истончаться, таять прямо у меня на глазах вместе со своей хозяйкой.

– Ниара! – испуганно закричала я. – Что это?

– Иди, – зашелестело со всех сторон. – Тебе пора.

– Мы еще увидимся?

И снова этот серебристый смех:

– Глупый ребенок, мы и так вместе!

Накатила темнота. Голова закружилась, все вокруг померкло, превращаясь в бесконечное ничто. Меня закружило в яростном вихре, взметнуло вверх, швырнуло вниз, как на гигантских качелях.

И я падала… падала… падала, пока не почувствовала на своем лице чужие горячие пальцы…

***

Зрение восстанавливалось постепенно, так же, как и слух. Когда туман перед глазами немного развеялся, я буквально уткнулась в чужой тревожный взгляд.

Как сквозь вату до меня донеслось:

– Эйрина… как вы себя чувствуете? Вы слышите меня?

Я непонимающе захлопала ресницами. Лицо Эйдена нависло надо мной. Я увидела резкие тени, залегшие под его глазами, и горькие складки, что появились у крыльев носа. Он выглядел каким-то усталым, что ли… Будто несколько дней не спал.

Захотелось разгладить глубокую морщину, прорезавшуюся между его бровей. Я шевельнула рукой и вдруг поняла, что не могу ее поднять. Она словно налилась свинцом. Мне стало страшно.

– Ч-что с-со мной? – прохрипела я прерывающимся голосом. В горле першило так, будто я ежа проглотила.

– Лежите, – на мужском лице отразилось явное облегчение, – вы еще очень слабы.

Он отдалился, пропадая в тумане.

– Нет! Нет! – я попыталась сесть, но мое тело не слушалось меня. Накатила такая слабость, что я едва не потеряла сознание.

Сильные руки подхватили меня, прижимая к твердому телу.

– Шерр! – раздался полный паники окрик. – Шерр! Где ты, шроссов сын!

Меня вновь уложили на подушки. Кто-то поил меня водой с ложечки, клал в рот дольки апельсина, шепча на ухо, что мне нужно хоть немного поесть. Чьи-то теплые пальцы чертили абрис моей щеки, обводили губы… но я уже ничего не понимала. Меня упорно клонило в сон.

Когда я проснулась во второй раз, рядом с кроватью, на стуле, сидел Шерран. Подставив под щеку свой мощный кулак, он спал, тихонько похрапывая.

Я осмотрелась. Помещение оказалось незнакомым, и это точно была не каюта. Простые бревенчатые стены, минимум мебели. Небольшое окно с кусочком голубого неба. Рамы распахнуты, свежий ветер треплет легкие шторы, донося с улицы сладкий аромат жасмина… Я на суше? Где я?!

– Шерр! – говорить получалось с трудом.

Ниданг встрепенулся, уставился на меня полусонным взглядом. Затем резко вскочил, дотронулся до моего лба шершавой ладонью.

– Сколько пальцев видишь? – сунул мне под нос руку с растопыренной пятерней.

– Пять…

– А сейчас?

– Три, – я недоуменно покосилась. – Ты здоров? В чем дело?

– Очнулась! – он вдруг хлопнул себя по коленям. – Очнулась, маленькая даханни!

Он распахнул двери и гаркнул во всю мощь своих легких:

– Бретта, мать твою за ногу! А – ну тащи сюда свой ленивый зад! Госпожа изволят проснуться!

Я оторопела. Захотелось залезть под одеяло с головой и сделать вид, что меня здесь нет, но проклятущая слабость не дала двинуться с места.

В комнате появилась еще пара действующих лиц. Круглолицая женщина средних лет с пышным бюстом и более молодая: высокая, с гренадерской фигурой. Обе в простых коричневых платьях с белым передником, а волосы тщательно заправлены под накрахмаленный чепец с острыми концами. Блестящие глаза с вертикальным зрачком смотрели на меня открыто и доброжелательно.

Шерра тут же выгнали, предложив прогуляться. А я даже возразить не успела, как меня вытряхнули из кровати. Крепкие женские руки, привыкшие к тяжелой работе, подняли меня, как пушинку. Стянули промокшую от пота рубашку, обтерли исхудавшее тело мягкой губкой, смачивая ее в ароматной воде.

Я не возражала, позволяя поворачивать себя, как куклу. Только удивилась, насколько немощной стала. Руки и ноги истончились, кожа приобрела землистый оттенок, и все ребра вылезли наружу. Живот запал, кости повыпирали, про лицо и думать не хотелось. Даже волосы стали какими-то тусклыми. И раньше не была красавицей, а теперь, похоже, вообще стала чучелом.

Кровать перестелили, меня уложили на хрустящие простыни, и тут же в поле зрения образовалась пиала с бульоном, от которого исходил умопомрачительный запах свежей зелени. Я добровольно открыла рот. Все равно не смогла бы взять ложку в руки.

– Где я? – слабо поинтересовалась я, когда пиала опустела. – Кто вы?

Толстушка деловито поправила подушку под моей головой, высокая подоткнула одеяло.

– Эйр вам все расскажет, когда придет время. А нам не велено тревожить, – сказала толстушка. – Можете звать меня Бретта. Я здесь домоправительница. А это Режина. Она будет вашей горничной. Вот веревочка. Если что понадобится – дерните. От нее в людскую колокольчик протянут. Сразу услышим и прибежим.

– А где Эйден?

– Эйр сейчас занят. Обещался быть к вечеру.

Они вышли, а я вновь провалилась в сон. Правда, на этот раз он был крепким и восстанавливающим.

***

Меня разбудил нежный поцелуй.

Я распахнула глаза и утонула в двух бездонных океанах, сиявших на смуглом лице.

Эйден резко отпрянул, как человек, пойманный на чем-то неприличном. Сжал зубы так, что обозначились желваки, и спрятал руки за спину.

Я окинула его придирчивым взглядом. Он целовал меня? Или мне приснилось?

Капитан выглядел изнуренным, как человек, перенёсший тяжелую болезнь. Щеки запали, черты обострились. От носа пролегли скорбные складки, под глазами залегли тяжелые тени. Глубокая вертикальная морщина прорезала его переносицу. Прекрасные бронзовые волосы потускнели и свисали безжизненными прядями.