Стоя на краю неба - Екатерина Белецкая

«Сама себя не похвалишь, никто тебя не похвалит, – подумала Найф. – Интересно, она себе памятник уже поставила или пока еще нет?»

Файри вдруг нахмурилась. Резко повернула голову вправо, потом – с явным испугом в глазах – обратно.

Это еще что?

Найф глянула в указанную сторону: японка приближалась к группе людей, беседовавших с Гоуби и…

И дальше все вдруг стало происходить очень быстро.

* * *

Сначала – подойти следом, взять под локти и не позволить вынуть из сумочки лучевик, аккуратно сдавив руку так, чтобы пальцы разжались сами собой, а лучевик упал обратно, никем не замеченный.

Потом – все еще держа под локотки, как старую добрую знакомую – развернуться и неспешно направиться к выходу из вип-зоны.

Дальше – отодрать защиту и приклеить на эту идиотку: то, что сейчас кто-то невидимый распылил в воздухе над залом, действует чертовски быстро.

Постараться не дышать, хотя это, по всей видимости, бесполезно.

Спуститься по лестнице вниз.

Перехватить взгляд Скрипача.

«Ты тоже?»

«А ты?»

«Черт…»

Сколько же народу!

Веселые оживленные лица, смех, голоса. Яркие лампы над стендами, куклы, музыка…

Выход из общего зала вдруг словно отдалился, стал пропадать где-то в глубине, как будто в дальней части зала начал сгущаться туман.

Так что, на людей это не действует?!

Значит…

Быстрее на улицу. Если удастся добраться до выхода.

Найф свободной рукой вытянула из сумки планшетку. «Джесс, не жди, уезжайте сами, – шепнула она. – Мы с вами потом свяжемся, у нас дела».

Лампы начали меркнуть, со всех сторон поползла темнота. Быстрее, быстрее!.. Люди, стенды, чей-то гневный оклик… Да быстрее же!..

Нельзя быстрее, нельзя бежать, надо идти и делать вид, что ничего не случилось.

Выход…

– Где ваша машина? – резко спросила японка.

– Там… – Файри махнула рукой куда-то в темноту. – Вести сможешь?

– Да, со мной все в порядке, – ну хоть с ней в порядке, защита сработала, по всей видимости. Внешняя сработала.

А внутреннюю пробило за несколько секунд. Словно ее и не было.

И что делать?..

Хотя какая теперь разница?

Сейчас она сядет и уедет.

А они…

– Пошли, – скомандовала шепотом японка, подхватывая их за руки. Найф шатнуло. – Иди ровно, на нас смотрят!..

Все.

Теперь точно все.

Первый приступ удушья, настоящего удушья, накатил уже в салоне. Ит почувствовал, что вылетает из метаморфоза, но ничего не смог поделать. Рядом с ним точно так же задыхался Скрипач – вцепившись одной рукой себе в горло, другой – раздирая на груди тонкую ткань блузки. Через несколько секунд дышать вроде бы стало полегче, но тут вдруг возникла страшная боль, пронзившая все тело, и одновременно с ней стало стремительно пропадать зрение. Мир начал меркнуть, темнота сгущалась, все тонуло в траурно-черных тенях.

Самым удивительным было то, что сознание они пока что не теряли – несмотря на дикую боль и удушье, каким-то неведомым образом оно все еще сохранялось.

– Веди машину, – прохрипел Ит. – Давай!..

Двигатель заработал, машина тронулась.

Скрипач вдруг сдавленно вскрикнул и обмяк – не выдержал. Ит попытался протянуть к нему руку и с ужасом понял: руки больше его не слушаются. Они онемели полностью, и пошевелиться он не мог. Паралич? Похоже на то. Ну все, пишите письма… Сколько это еще продлится?.. Видимо, не очень долго, судя по всему. Не было бы второго уровня защиты, они оба уже были бы мертвы.

Господи, как же глупо…

– Надо продержаться еще десять минут, – предупредила японка, не оборачиваясь. – Тут близко. Терпите.

* * *

Дальнейшее запомнилось Иту смутно, обрывками и клочками – он то впадал в беспамятство, то снова приходил в себя на короткое время.

…длинный плохо освещенный коридор, чьи-то руки, схватившие его под мышки и волокущие в неизвестность…

…боль, тошнота, неловко подвернутая нога, но боль настолько сильная, что не поймешь, откуда что взялось и как вообще стало понятно, что нога подвернута…

…два спорящих голоса в отдалении, дикая ругань на повышенных тонах, кто-то кричит что-то обвиняющее, гневно, зло, кто-то другой возражает…

…яркий свет, резанувший по глазам, грубый голос – смотри на меня!..

– …пусть пока здесь, второй совсем плохой, не выкарабкается, иди и принеси! И дай мне антидот, скотина!..

– …такой опасности! Ваше высочество, вы в своем уме?! Притащить СЮДА двух официалов!!! Вы соображаете, что…

– Заткнись и беги за тем, за чем сказано, Арус! Потому что двое живых официалов – это все-таки лучше, чем два трупа, которые стопроцентно повесят на нас! Ты этого хочешь?

Шаги, хлопает дверь, где-то в отдалении – шум воды, звон разбитого стекла, грохот…

– Давай-давай-давай! Давай, гермо!.. Держись, слышишь! Арус, какого черта так долго?!

Несколько минут тишины, какие-то непонятные звуки… господи, что ж так плохо-то?.. Что с Рыжим, где…

– …отойдет потихонечку, но лучше в воду, только надо зафиксировать. Помоги донести, я все сделаю. Займись вторым.

– Куда его?

– В комнату, и промывать. Арус, мне надо уехать, а тебе придется посидеть с ними. Не беспокойся, после такой дозы «синей смерти», которую приготовила для меня Гоуби, они не скоро оправятся.

– Ваше высо…

– Я сказала, сидеть с ними! Антидот вводи каждый час и следи за давлением. Я поставила обоим инфузионные катетеры, тебе остается только менять «посуду» по мере использования. У того, который в ванной, температура все еще низкая, поэтому следи, чтобы вода не остыла. Когда станет лучше, перенесешь в комнату.

– Но как я пойму…

– Хорошо, не переноси, дождись меня.

– Орбели, я бы все-таки…

– Ты трус! Ты жалкий, никчемный трус!.. «Официалы – самолюбивое дерьмо», – передразнила женщина. – Эти официалы дали тебе сто очков вперед – они меня оттуда вывели и отдали мне свою защиту, а ты, тварь такая, не дождался и смылся! Все! Сиди и следи! И если я вернусь и увижу, что с ними не все в порядке, хорошего не жди! С ними все должно быть в порядке!

– Но…

– Попробуй только!.. Убью на месте, ляжешь рядом с ними!

– Хорошо…

* * *

Больно, больно, больно…