Бывший сводный брат - Мария Манич

я виновата. Много нервничала, мало спала, плохо ела… а ещё… я перенесла грипп. Тяжёлый. С высокой температурой и ужасным кашлем. Если бы я не работала, а сидела дома или училась, всё было бы иначе….

Артём двигается ближе ко мне и обнимает мое сжавшееся в комочек тело. Я плачу и трясусь. Льну к нему, цепляясь за ткань футболки. Мне так его не хватало. Боже, как мне его не хватало в тот момент, когда мне вызывали роды и заставляли рожать нашего умершего малыша самой.

Всхлипываю и трусь о его шею своим мокрым от слёз лицом.

– Это был мальчик… Я назвала… Ваней….

– Красиво, – хрипло произносит Артём, обнимая меня сильнее.

37 Глава

– Рита дала тебе денег?

Спустя полчаса истерики я наконец-то беру себя в руки.

Убедившись в том, что я больше не плачу, Артём выпускает меня из объятий.

Вмиг становится холодно и неуютно.

Я обхватываю себя за плечи и забиваюсь в уголок дивана.

Артём выходит покурить на балкон. Свой вопрос он задаёт оттуда, оставив дверь открытой. До гостиной теперь долетают свежий уличный воздух и гул ночного города.

Совсем не заметила, как стемнело.

– Нет, нет, никаких денег я у неё не взяла! – говорю поспешно и громче, чем нужно. Не хочу, чтобы он подумал, будто я предала его из-за денег. – Ни копейки все эти годы не брала. Только квартиру. Но не осуждай меня, мне нужно было своё жилье. Сама бы я ещё долго на такое копила.

– Я тебя не осуждаю, но почему ты не пришла ко мне? Ты вообще собиралась рассказать мне про то, что у нас будет ребёнок? – хмуро произносит Артём, возвращаясь в комнату.

– Когда-нибудь… наверное, да. Я не знаю, Артём. – Я запускаю пальцы в волосы и с силой сжимаю их. – Прости меня. Я знаю, что поздно говорю это. Но прости… за всё прости. И что малыша нашего не уберегла, прости.

– Не говори так, – мягко произносит Артём. – И я давно простил, Эля. Ты ни в чём не виновата, мы оба наделали и наговорили друг другу глупостей. Я часто думаю: если бы я не психанул и не уехал в Америку, всё у нас было бы иначе.

Киваю.

Возможно, он прав, но кто теперь узнает, как было бы на самом деле. Мы разошлись в определенный момент жизни по разным полюсам. Не искали друг друга. Как-то жили. Выживали.

Я точно пыталась выжить до того момента, когда почти шесть лет назад не увидела две полоски на тесте. Моя маленькая девочка. Моя Надежда. Она буквально встряхнула меня, заставила встать на ноги. Благодаря ей я вернулась к себе прежней и начала жить.

Я не знаю, кто её отец. Где он. Это была случайная связь. Одна из тех, что были у меня в тот период. Но для меня она вылилась в нечто особенное.

– Ты устала, – говорит Артём, проводя между нами черту. – Здесь достаточно комнат. Постели должны быть свежими везде. Выбирай любую и ложись.

Откровения на сегодня закончились. Мы опять друг другу бывшие близкие люди.

Я с ним не спорю. Опять иду в ближайшую ванную и умываюсь холодной водой. Тру лицо, стараясь тщательнее смыть солёные слёзы, а они всё льются и льются.

Шмыгая покрасневшим носом, смотрю на себя в зеркало. Красавица.

Плевать. Сегодня я не испытываю желания нравиться Артёму внешне, мне хочется, чтобы он понял меня изнутри. Понял мои поступки и простил меня за ошибки.

Он вроде адекватно воспринял информацию о Наде, и я надеюсь, мне больше нечего опасаться.

Мы должны перевернуть страницы прошлого и начать всё заново с чистого листа. Узнать друг друга по-новому. Я больше не хочу быть ему чем-то обязанной.

– Артём, можно тебя спросить? – говорю я, ступая босыми ногами по прохладному кафелю кухни.

Артём изучает содержимое абсолютно пустого холодильника, будто надеется, что там может появиться еда. Я подхожу к нему сзади и останавливаюсь, опершись о высокий кухонный остров.

– Спрашивай, – рассеянно отвечает он, захлопывая дверь.

– Вы с Ритой… Вы общаетесь? – откашливаюсь, прочищая горло.

Скрещиваю руки на груди, готовять закрыться и не показывать ему свои эмоции. Я буду с ним открытой и честной, если он сможет сделать то же самое для меня.

– Да, общаемся, – отвечает Артём и кивает в сторону двери. – Идём, я покажу тебе комнаты.

Я хмурюсь. Мне не нравится его ответ. Ещё одна игла колет и без того израненное сердце.

– Общаетесь… это как?

– Нам пришлось немного вместе поработать. На этом всё. Идём.

Он аккуратно кладет руки мне на плечи и разворачивает в сторону тёмного коридора. Я и сама могу найти дорогу до спален, но почему-то разрешаю ему себя проводить.

Берусь за ручку первой попавшейся двери и собираюсь зайти внутрь.

Голос Артёма, стоящего за моей спиной, останавливает меня в полушаге от порога.

– Это моя спальня, – хрипло говорит мужчина.

Моя кожа покрывается миллионами мурашек, когда я, повернув голову и бросив на него косой взгляд, спрашиваю:

– Мне выбрать другую?

Артём отрицательно качает головой и сам открывает для меня дверь.

Я захожу в тёмную комнату с минимумом мебели. Кровать, комод, дверь в собственную ванную.

Ложусь на прохладное покрывало, свернувшись калачиком. Чувствую присутствие Артёма рядом.

Слышу шорох одежды. Он идёт в ванную, спустя пару минут возвращается. Доходит до двери и останавливается.

Сердце колотится с каждой секундой всё сильнее.

Если он не уйдет….

Если он ляжет рядом…

И мы просто уснём…

Возможно… у нас есть шанс?

Матрас за моей спиной прогибается под тяжестью мужского тела, и я зажмуриваюсь, закусив до боли нижнюю губу.

Судорожный полувздох-полувсхлип вырывается из моей груди. Артём пододвигается ближе и обнимает меня, зарывшись лицом в мои влажные волосы.

Глубоко вдыхает.

– Хватит плакать,