ГЗ. Жизнь и смерть в главном заповеднике российских студентов - Александр Ермак

Я задумался:

– Но ты ведь так ни разу ей и не показался?

Виталик подтвердил:

– Да. Побоялся, что она узнает меня под накидкой. Да и, честно говоря, пугать Лилю не хотел.

Я догадался:

– И решил напугать Волосенко.

Виталик кивнул:

– Да, ведь собственно нет разницы, кто увидит черного аспиранта: она или он. Важно, что ничего у них не получится.

Я оценил:

– Это ты правильно рассчитал, – и поинтересовался, – а как ты узнавал, когда Волосенко появится. Не сидел же здесь сутками в засаде.

– Нет, конечно. Я каждый день Зое по старой дружбе звоню, у нас с ней хорошие отношения. Ну, между прочим, и узнаю, когда Волосенко собирается появиться.

Я покачал головой:

– А если бы он тебя поймал?

Виталик усмехнулся:

– Этот трусишка. Маменькин сынок… Скажу честно, я такое удовольствие испытывал, когда его по коридору гонял. Я ведь его и пальцем даже не тронул. – он тряхнул лежащую на коленях черную материю, – С него одного моего вида достаточно было. Ты слышал, как он визжал, как будто его режут.

Я подтвердил:

– Слышал. Он действительно серьезно испугался.

Виталик смотрел на меня:

– А Лиля, Лиля, что сказала?

Я задумался:

– Да вроде ничего особенного и не сказала. Но ты ее определенно впечатлил. А вот отношения их не расстроил, насколько я понимаю. Так что давай, брат, действуй как-нибудь по-другому.

Виталек смотрел на меня с надеждой:

– Как по-другому?

Я его сначала разочаровал:

– Не знаю, – и тут же предложил. – Ты устроил скандал. Так, может, стоит прийти, повиниться. Девушкам, которые по настоящему любят, свойственно прощать…

Виталик вздохнул:

– Легко сказать: прийти, повиниться…

– Понимаю, но…

Он встрепенулся:

– Ты знаешь, что у них на 19 мая свадьба назначена.

– Да, так и есть, – подтвердил я, – мне Зоя сказала. Но это ничего не меняет, если ты любишь Лилю…

– Да, – схватился руками за голову Виталик, – я что-нибудь придумаю. Я что-нибудь придумаю…

Похлопал его по плечу:

– Только надеюсь, черного аспиранта больше не будет.

– Не будет, – сказал Виталик и стал убирать черную материю в пакет.

– Нет, – остановил я его, – отдай это мне.

– Зачем? – не понял Виталик.

– Должен же я успокоить девушек. Трофей.

Виталик был не против и протянул накидку:

– Бери. Как знаешь.

Мы пожали руки и расстались.

Я дошел до комнаты и тихо нажал на ручку – заперто. Конечно, Волосенко не мог оставить ее открытой после бегства от черного аспиранта. Постучался. Услышал встревоженный голос Зои:

– Кто там?

– Это я.

Впустила:

– Наконец-то. Тут такое было. Черный аспирант опять приходил. Как ты и предполагал, за Артуром гнался…

Я прикрыл ее мягкие губы пальцем:

– Знаю, знаю, все знаю. Но успокойся, больше он уже не придет, – и повторил громче, чтобы было слышно в Лилиной комнате. – Черный аспирант больше никогда не появится. Ни-ко-гда…

В замке щелкнул ключ. В прихожую из своей комнаты вышла Лиля:

– Правда?

– Правда, – подтвердил я и достал из рюкзака кусок черной ткани. – Смотрите. Это все, что от него осталось.

Девушки осторожно ощупали ткань, даже понюхали, переглянулись:

– А куда он делся?

Я предложил:

– Считайте, что растворился в академической вечности. А если серьезно, – я перешел на шепот, – я его поймал, но он очень просил отпустить…

– И ты отпустил? – в один голос ужаснулись девушки.

– Да, – подтвердил я, – но взял с него клятву, не пугать больше никого. И я ему верю. А вы поверьте мне. Больше вы о нем не услышите.

– А если он обманет? – все еще сомневалась Лиля.

– То я его опять поймаю. Теперь мне это легко сделать. Я знаю его тайну…

– Какую? – спросила Зоя.

– Я обещал никому не рассказывать. А он обещал никого не пугать. Больше сказать ничего не могу…

Им, конечно, было очень любопытно и, чтобы избежать дальнейших расспросов, я предложил:

– А давайте праздновать конец черного аспиранта. Чаю, что ли, попьем с шоколадными конфетами?

– С шоколадными конфетами это хорошо, – вышел из Лилиной комнаты уже успокоившийся и, как всегда, розовощекий Волосенко.

Мы пили чай у Зои. Я пытался перевести разговор на какую-нибудь отвлеченную тему. Но Волосенко все возвращал нас обратно к черному аспиранту, хвастался:

– Я у него перед самым носом захлопнул дверь. Чтобы он не успел ворваться в комнату к девушкам.

– Молодец, – похвалил я его.

Это Волосенко раззадорило:

– Я здорово бегаю…

– Не сомневаюсь, – сказал я, – Ты бы в армии в любимцах у отцов-командиров был.

– Нет, – засмеялся Волосенко, морща свой поросячий носик-пяточок. – Армия без меня обойдется, – от самодовольства он даже прихрюкивал. – В армии, хр-хр, одни дураки служат, хр-хр…

Я хмыкнул:

– Вообще-то я в армии служил. Страну, тебя вот защищал…

Повисла неловкая пауза, но я не обижался на Волосенко. Бог его уже обидел. Я думал о том, как помочь Лиле с Виталиком. Может, стоит напомнить:

– Я вот что вспомнил: если встретить черного аспиранта накануне чего-то важного в твоей жизни, то оно не случится.

– Да, – подтвердила Лиля.

– Раз Артур его видел, – я посмотрел на Волосенко, держащего в руках сразу две конфеты, – то что-то важное в его жизни не получится. – Спросил его. – Есть у тебя какие-то большие жизненные планы?

Волосенко посмотрел на Лилю. Та вдруг поднялась с места и выбежала из комнаты, скрылась в своей. Волосенко вышел за ней следом. Прихватив пригоршню конфет.

Я спокойно допил чай. Зоя молча смотрела за окно.

Вскоре Волосенко уехал. К maman. Зоя по-прежнему молчала, хотя я и пытался ее разговорить, спрашивал о том, какие фильмы будут показывать на этой неделе в ГЗ, какие артисты в них играют…

Она вроде что-то отвечала. Но мы оба как будто чего-то ждали. И дождались. В дверь негромко постучали. Я хотел было выйти в прихожую, спросить, открыть, но Зоя остановила меня: