Танец кружевных балерин - Людмила Мартова

коллегам и приеду, – вздохнула Лиля. – Постарайся, чтобы за это время с тобой ничего не случилось.

– Я с девочками в ателье, – заверила ее Снежана. – Мне совершенно точно ничего не угрожает.

До приезда Лили она успела поработать, потому что помнила, что маму нужно будет отпустить к приятельнице. Вызванный Вася осмотрел фронт работ, повздыхал, почесал затылок, взял деньги и отбыл закупать материалы для ремонта. Бухгалтерские проводки были проверены и приведены в порядок, заказ на необходимые материалы оформлен и оплачен, сроки выполнения заказов проверены. Крой нового платья она, как и планировала, возьмет домой и справится с ним, пока Танюшка будет спать. А со всеми остальными делами она справилась.

Появившаяся в ателье Лиля, встреченная Лидой, тут же была посвящена в курс событий. Услышав ее голос, Снежана пошла навстречу и обнаружила гостью уже в цехе разглядывающей взломанную стену.

– Судя по твоему виду, ты понимаешь, что именно тут искали, – сказала та.

– Да. Пойдем, покажу и расскажу.

Распрощавшись на сегодня с коллегами, она провела Лилю в квартиру. Мамы с Танюшкой еще не было, и, по оценке Снежаны, в запасе оставалось примерно с полчаса, чтобы все рассказать, не опасаясь маминых любопытных ушей и последующих тревог. Лаврова слушала молча, иногда задавала уточняющие вопросы. Через двадцать минут она знала то же, что и сама Снежана. О пуговице девятнадцатого века с изумрудами, о статуэтке, в которой та была спрятана, о стене, в которую Клеменс Фальк замуровал свое сокровище, о тайне, много лет хранимой Надеждой Строгалевой, и о нескольких людях в России и в Германии, владеющих этим секретом сегодня.

– Твою бы энергию – да на мирные цели, – подвела итог Лиля, когда Снежана выдохлась и замолчала. – То, что ты попросила тетушку нанять частного детектива, – это, конечно, хорошо, да к тому же и безопасно. Зачем ты поперлась в школу, я не очень понимаю, хотя от этого вреда тоже немного. Но то, что ты ночью одна отправилась на подозрительный стук в квартире, где, как ты полагаешь, произошло убийство, – такой идиотизм, что его даже комментировать грех. Ты вообще понимаешь, что легко отделалась? И твой труп на лестничной клетке легко мог стать следующим?

– Понимаю, – буркнула Снежана. – По крайней мере, его бы вы точно не списали на несчастный случай.

– И что? Тебя бы успокоило возбуждение уголовного дела такой ценой? Это что, новый элегантный способ покончить жизнь самоубийством на фоне несчастной любви?

– Я вовсе не собираюсь кончать жизнь самоубийством, – запротестовала Снежана. – Наоборот, я, кажется, собираюсь дать начало новой жизни, хотя все вокруг так запуталось, что это совсем не вовремя.

– Чего? Ты что, беременна? – Лиля распахнула глаза в искреннем удивлении. – Снежинка, да ты что? Это же отличная новость. А Зимин знает?

– Нет, я и сама только вчера узнала, – мрачно проворчала Снежана, – да и то не уверена пока. Это еще только мое подозрение, и нужно дойти до аптеки, чтобы превратить его в уверенность. А Зимину сейчас вообще не до меня. Я его совершенно не интересую.

– Вот еще глупости, – решительно возразила Лиля. – Ты говоришь просто ужасную чушь и сама это знаешь. Ты обязана все ему рассказать. И про ребенка, и про свое дурацкое расследование.

– Про ребенка расскажу, как только сама буду убеждена, что есть о чем рассказывать. А про все остальное не стану. – Снежана упрямо выпятила нижнюю губу. – Я ведь ему первому все рассказала, а он наорал на меня, и все. Вот ты кинулась помогать, а он нет, хотя мой муж он, а не ты.

– А я твоя подруга. И вообще женщина, – засмеялась Лиля. – Ты знаешь, за годы счастливой семейной жизни я убедилась, что все-таки мы действительно с разных планет. И даже такие отличные мужики, как твой Зимин и мой Лавров, – не исключение. Но даже я, понимая всю твою правоту, не полезу в это дело. Частные расследования я не веду, а повода для возбуждения дела нет. Если только ты напишешь заявление, что на тебя напали.

Снежана замотала головой.

– Ни за что. Как я объясню соседям, что делала у их двери.

– Если у них тоже проломлена стена, то они сами могут вызвать полицию, и тогда твои показания очень даже пригодятся.

– У них не проломлена стена, – сердито возразила Снежана. – Неужели ты этого не понимаешь?

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что, если бы преступник нашел в квартире Лидии Андреевны то, что искал, он не полез бы в ателье. Понимаешь, со слов Вернера Фалька, его отец спрятал статуэтку в квартире, которая предназначалась семье Строгалевых. На скорую руку оборудовал тайник в стене. Это своеобразная ниша, которую потом закрывают листом дерева или неплотной кирпичной кладкой. Обнаружить это место можно простым простукиванием стен. Звук над полостью другой. Понимаешь?

– Пока да, – согласилась Лиля.

– Неизвестный приходил к Лидии Андреевне несколько ночей подряд, чтобы, усыпив ее, без помех простучать стены в библиотеке. И ничего не нашел. Сегодня он вернулся, чтобы закончить начатое, и пришел к выводу, что в стенах квартиры нет ниш. Точнее, скорее всего, он уже давно пришел к такому выводу и вернулся, чтобы еще раз простучать все и окончательно в этом убедиться.

– И почему он отправился искать статуэтку именно в твоем ателье?

– Потому что он знает, что я веду расследование, – уныло продолжала Снежана. – Это кто-то близкий. Тот, кто в курсе, что я была в квартире у Лидии Андреевны, а теперь хожу и задаю вопросы. Боюсь, ты права, я была не слишком осмотрительна. Вытащив мои ключи, он забрался в ателье, чтобы спокойно осмотреться и понять, что мне известно. А очутившись внутри, не смог избежать искушения и проверить стены в комнате, которая находится под библиотекой. В конце концов, он мог решить, что Клеменс Фальк спрятал статуэтку там. Доступ в магазин получить проще, чем в жилую квартиру, которая по какой-то случайности вполне могла достаться и не Строгалевым.

На мгновение у Снежаны возникло ощущение, что она только что сказала что-то важное. Черт, она совсем запуталась.

– Лиль, но и это не все, – проговорила она торжественно. – Понимаешь, Вернер сказал детективу, что его дед спрятал пуговицу в углубление, имеющееся во всех статуэтках, а потом замазал входное отверстие гипсом. Так вот в той статуэтке, что подарила мне Лидия Андреевна, днище тоже заделано гипсом. В ней нет дырки, а это значит, что Клеменс мог перепутать. И пуговица с изумрудами хранится вон в той балерине.

Она кивнула в сторону полки, и Лиля послушно посмотрела на кружевную танцовщицу в голубых цветах. Взгляд ее мгновенно стал цепким, внимательным, а сама она подобралась, как тигр перед прыжком.

– И ты до сих пор это не проверила? – спросила она.

– Я решила, что при свидетелях как-то надежнее.

– И в свидетели, как я понимаю, ты выбрала меня.

– Да.

– Вот спасибо. – Лилия Лаврова вздохнула. – Снежинка, у тебя просто талант втягивать меня в неприятности. Ладно, давай твою фигурку, посмотрим, что там.

Снежана послушно протянула ей фарфоровую статуэтку. Взяв ее в руки и покрутив в пальцах, гостья восхищенно присвистнула.

– Поразительной красоты вещь, конечно. С трех шагов кажется, что это настоящее кружево, и, только взяв в руки, понимаешь, что это все-таки фарфор.

– Я так впечатлилась этой красотой, что в первый же вечер прочитала про эти кружевные статуэтки все, что смогла найти. Даже не зная, что в них скрыта какая-то важная тайна. Эта танцовщица – один из образцов изделий, выпускаемых Мейсенской мануфактурой. В середине восемнадцатого века Европу захватила мода на фарфоровые изделия, и в небольшом городке Мейсен, расположенном в двадцати пяти километрах от Дрездена, было основано производство, специализирующееся исключительно на нем.

Лиля слушала внимательно, машинально поглаживая пальцами кружевные завитки. Вдохновленная ее искренним интересом, Снежана продолжила свой рассказ.

В далеком марте 1709 года немецкий алхимик Иоганн Бетгер передал представителю придворной канцелярии курфюрста Августа Сильного извещение о том, что закончил опыты по изготовлению фарфора. По утверждению ученого, полученные им образцы ничем не уступали в качестве знаменитому китайскому фарфору. Август Сильный своим указом повелел открыть Фарфоровую мануфактуру короля Польского и курфюрста Саксонского, и теперь Европа больше не зависела от чрезвычайно дорогого фарфора из Азии.

Полученные образцы обладали удивительной крепостью, не поддавались воздействию жары и кислот, при легком ударе издавали чистый, почти хрустальный звон. Неудивительно, что технология их изготовления держалась в строжайшем секрете. Мейсенские мастера также разработали стойкие пигменты из глазури, позволяющие расписывать изготовленные изделия. Основными рисунками стали цветы и кружевные узоры.

Очень скоро мануфактура начала изготавливать не только столовые и чайные сервизы, но и шкатулки, табакерки, письменные приборы, вазы, циферблаты часов, а главное – фигурки и статуэтки. Среди заказчиков Мейсенской мануфактуры числились князья Строгановы, Шереметевы и Юсуповы, особы