Если женщина хочет… - Кэти Келли

– Что, больно? – спросил он.

– Угу, – закусив губу, ответила Сэм.

Врач нажал еще раз, и она поморщилась снова.

Спустя несколько минут он надел перчатку, сбрызнул ее гелем и полез внутрь. Когда его пальцы проникли во влагалище, Сэм показалось, что оно растягивается, как резиновое. О господи, что он делает? Ищет там золото? Или ключи от своей машины?

– Расслабьтесь, – буркнул врач.

«Легко сказать, – мрачно подумала Сэм. – Расслабишься туг, когда совершенно незнакомый мужик сует в тебя здоровенную волосатую лапу!» Она промолчала, пытаясь не обращать внима­ния на причиняемую им боль.

Наконец осмотр подошел к концу. Сэм быстро оделась и по­чувствовала себя куда увереннее.

– Ну что ж, порадовать вас ничем не могу, – резко сказал врач. – У вас фиброиды и раздражение кишечника.

– Что такое фиброиды? – спросила Сэм. Что такое раздраже­ние кишечника, она прекрасно знала: им страдали все знакомые женщины. Ни один обед в Лондоне не проходил без бесед о последних методах лечения и лекарственных травах, лучше всего по­могающих от желудка. Сэм терпеть не могла эти разговоры.

– Фиброиды – это мелкие доброкачественные опухоли мат­ки. Они могут вызывать анемию, которой, скорее всего, и объяс­няются ваша усталость, продолжительные и болезненные месяч­ные, боль в тазу и животе и неприятные ощущения при половых сношениях.

Сэм нахмурилась. Последней проблемы у нее не было.

– Для окончательной уверенности вам нужно пройти ультра­звуковое исследование, – продолжал врач. – В вашем возрасте есть несколько вариантов лечения, но лично я считаю, что самый надежный способ – это гистерэктомия. Все зависит от того, хо­тите вы детей или нет.

Сэм открыла рот, собираясь сказать «не хочу», но тут же за­крыла его. Сколько раз она говорила это подругам, Хоуп и тете Рут! Когда тетя Рут была жива, она энергично кивала: «Правиль­но, Саманта. Ты не создана для детей». Хоуп же грустно вздыхала и говорила сестре, что она всегда может передумать. Сама Хоуп очень хотела детей. Сэм знала, что сестра мечтает создать такую семейную атмосферу, которой они сами были лишены. Но на­дежды на это было мало. Упущенного не наверстаешь, даже если станешь матерью, окруженной большой, любящей семьей. «А чем я отличаюсь от сестры? – мрачно подумала Сэм. – Тоже пыта­юсь наверстать упущенное. Только на свой лад. Утверждая, что не стану производить на свет детей, которые будут брошены на попечение суровой одинокой тетки».

Врач скрипел ручкой, и Сэм все пыталась подсмотреть, что именно он пишет, но она не умела читать латинские слова вверх ногами. Для человека, занятого кабинетной работой, умение раз­бирать чужие заметки было жизненно важно. Но сегодня ее это не волновало. Она рассеянно теребила ремешок часов.

– Если вы придете завтра, я оставлю для вас направление к специалисту. После этого нужно будет проверить и ваш кишеч­ник. Но только для страховки.

– Относительно гистерэктомии… – начала Сэм. – Я так по­няла, что есть и другие варианты?

– Да, конечно. Некоторые женщины не хотят и слышать о гистерэктомии, но мне показалось, что перспектива такой опера­ции вас не слишком волнует. В вашем возрасте женщины либо уже имеют детей, либо не хотят их иметь.

– Слишком смелое предположение! – бросила Сэм. – Инте­ресно, вы так же «вежливы» со всеми пациентами?

– Я не хотел вас обидеть, – удивился врач. – Разумеется, мы можем обсудить и другие варианты. Применить некоторые ле­карства, которые уменьшают опухоль…

Закончить фразу он не успел – Сэм стремительно вышла из кабинета. Она пойдет к специалисту, и если тот тоже будет ей грубить, она его просто убьет!

Возвращаться на работу не имело смысла, поэтому Сэм поеха­ла домой, сняла костюм и надела старую серую майку, черные тренировочные брюки и кардиган из овечьей шерсти. Потом взя­ла битком набитый «дипломат» и села за обеденный стол, чтобы поработать. Но отчеты о состоянии рынка и бухгалтерские сметы ее не вдохновляли. Она сварила кофе, взяла чашку и подошла к окну столовой. Сад занимал весь внутренний дворик, за исклю­чением полоски у забора. Пара с нижнего этажа держала там не­сколько больших горшков, и растения зеленели даже в плохую погоду.

В соседнем саду .несколько лет росли только сорняки в рост человека, но сейчас на их месте была свежевскопанная земля, а на ней лежало несколько плит, которых она еще вчера не видела. Любопытная Сэм высунулась в окно, чтобы посмотреть, что там делается, и тут у нее перехватило дыхание.

Ее загадочный сосед шел со стороны дома и нес огромную ка­менную плиту. Убедившись, что ее частично скрывает тяжелая парчовая штора, Сэм следила за тем, как сосед осторожно кладет плиту рядом с остальными. «Он мостит внутренний дворик! – с изумлением поняла Сэм. – Кто бы мог подумать, что Мистер Рантье-Плейбой способен заниматься такими вещами?» Видно, мороз его не брал, потому что на нем были только джинсы и белая майка. Сэм держала в руках забытую чашку и смотрела, как он работает. Это было интересно. По каждому камню он долго стучал кувалдой, потом возился с какими-то кусками лески и с помощью непонятного инструмента проверял, ровно ли лежит плита. Пару раз Сэм замечала, что он посматривает в ее сторону, но была уверена, что ее не видно…

Через несколько минут он вдруг поднял голову, посмотрел на ее окно и крикнул:

– Чем следить за мной, лучше помогли бы!

Сэм отпрянула от окна как ужаленная. Ее застали с поличным. Боже, как стыдно! Осторожно выглянув из-за шторы, Сэм обна­ружила, что соседа во дворе уже нет, и вздохнула. Зачем она тра­тит время, наблюдая за ним? Не видела, что ли, красивых мужи­ков?

Когда спустя минуту раздался звонок в дверь, Сэм вздрогнула.

Кто бы это мог быть? Она никогда не бывала дома в такой час. Должно быть, кто-то ошибся адресом. Какие-нибудь мойщики окон.

– Да? – сказала она по домофону.

– Доставка цветов, – ответили ей.

Сэм оторопела. Цветы! Как мило… Наверняка от Карен Сторин. Решила поддержать больную подругу.

Она взяла ключи от входной двери и с улыбкой спустилась по лестнице. Выходит, кому-то есть до нее дело…

Открыв дверь, Сэм ахнула. На пороге стоял ее сосед. На нем по-прежнему были джинсы и испачканная белая майка, в руках он держал букетик диких нарциссов.

– А я-то гадала, кто прислал мне цветы… – пробормотала оторопевшая Сэм.

– Вот они.

Незнакомец вручил Сэм нарциссы, и она инстинктивно зары­лась в них носом, вдохнув нежный аромат. Потом она осторожно подняла взгляд и увидела темные прищуренные глаза коршуна, следящего за своей жертвой. Сходство, с коршуном усиливал крючковатый нос. Очень хищный. Сэм сама не знала, что в нем такого страшного, но по ее спине вновь побежали мурашки. Вбли­зи этого мужчины с ее кожей начинало твориться что-то странное.

– Что вам нужно? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал нормально.